10 вождей. От Ленина до Путина
Шрифт:
Узнав, что Рожков болен, Ленин снисходит до милосердия: «Высылку Рожкова отложить. Выслать Рожкова в Псков. При первом проявлении враждебной деятельности выслать за границу» {24} . Но продолжает следить за экономистом, который предвосхитил нэп тогда, когда Ленин его полностью отвергал.
Ленин о врагах не забывает. Он мстителен и злопамятен. Через два с половиной месяца, почему-то вспомнив или услышав о Рожкове, тут же пишет питерскому вождю Г.Е. Зиновьеву:
24
РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 325. Л. 2–3.
«Рожков в Питере?
Надо его выселить» {25} .
Как
В действительности у Ленина было много оснований для причисления его к лику «гениев». Мощный, волевой интеллект, огромная историческая решительность, способность на крутые повороты в политике, беспредельная заряженность на достижение цели быстро превратили его после приезда в Россию в политика номер один. Обладая огромной внутренней силой, он умел убеждать и даже подавлять своих оппонентов. Я не знаю людей, которые могли бы похвастаться победами над ним в личных спорах. Впрочем, когда он чувствовал свою неправоту или шаткость позиции, Ленин считал за благо уклоняться от словесных баталий, предпочитая им печатные выступления. Признанием его лидерства служило и то обстоятельство, что, не будучи ни председателем партии, ни ее генеральным секретарем, ни каким-либо специально оговоренным лицом, Ленин в политбюро единодушно считался первым. Он был признанный вождь. Заседания этого высшего партийного синклита, как правило, вел сам Ленин.
25
РЦХИДНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 26003. Л. 1.
…Идет очередное заседание политбюро 7 декабря 1922 года. За столом всего несколько человек: Ленин, Зиновьев, Каменев, Троцкий, Сталин, Калинин, Молотов. Как всегда, высшая коллегия рассматривает множество вопросов. Ленин деловит, немногословен. Выступает редко, но его резюме по конкретному вопросу звучит как «коллективное решение», даже когда в нем есть большие сомнения.
…Об экспорте хлеба докладывает А.Д. Цюрупа. Калинин и Каменев переглядываются. Все поднимают головы: страна еще не пришла в себя от последствий страшного голода, скосившего миллионы людей. Но Цюрупа сообщает: в этом году «вывернемся», нэп поможет. Обсуждения, по сути, нет, и Ленин подытоживает в протокол:
а) Признать государственно необходимым вывоз за границу хлеба в размере до 50 млн пудов.
б) Сосредоточить в руках Цюрупы общее наблюдение за всей операцией по продаже хлеба.
На том и остановились.
Если брать за показатель «гениальности» только мощь и безответственность ума, становится не по себе, когда этот ум безапелляционно решает: выслать Рожкова за границу или в Псков; отправлять на продажу хлеб из голодной страны и каким тиражом печатать Маяковского. Когда Луначарский считает, что поэму «150 000 000» можно опубликовать тиражом в пять тысяч экземпляров, Ленин тут же дает этому намерению убийственную оценку: «Вздор, глупо, махровая глупость и претенциозность…» Не колеблясь, однозначно постановляет: «печатать такие вещи лишь 1 из 10 и не более 1500 экз. для библиотек и для чудаков» {26} .
26
Ленин В.И. ПСС. Т. 52. С. 179.
«Гений» считает возможным единолично определять, что писать, что читать, что издавать. Власть категорична, и Ленин полагает вправе выносить свои вердикты только на основе личных убеждений и впечатлений. Не из-за этого ли, спросим себя, в истории стали возникать бунты, мятежи, восстания? Люди никогда не хотели (не всегда это могли и сказать), чтобы их судьба зависела от капризов, желаний, взглядов того или иного вождя.
…Ленин, ставший вместе с Троцким автором постыдного заложничества, не уставал напоминать о реализации этого бесчеловечного принципа в повседневной революционной практике. В записке Э.М. Склянскому, подготовленной глубокой ночью 8 июня 1919 года, Ленин не забыл потребовать: «…Надо усилить взятие заложников с буржуазии и с семей офицеров – ввиду учащения измен. Сговоритесь с Дзержинским…» {27}
27
Ленин В.И. ПСС. Т. 50. С. 343.
Ленин был цельным человеком и в то же время глубоко раздвоенным: мощь интеллекта соседствовала с глубокой безнравственностью. Конечно, политика, как правило, безнравственна. Но Ленин привнес в нее глубокий цинизм. Фактически на любом решении вождя, даже отмеченном деловым прагматизмом и точно выверенным интеллектуальным расчетом, лежит печать глубокой вторичности морали, ее полное подчинение политическим реалиям. Могут привычно возразить и возражают: время было такое, революционная ломка, становление новых отношений и институтов, введение в действие новых критериев… Что вы хотите, чтобы революцию делали в «белых перчатках»?! Но в том-то и дело, что политический цинизм Ленина рельефно просматривается как до революции, так и после нее. Это было сутью вождя российской революции; достижение политической цели оправдано любыми способами и методами.
Например, чтобы выгородить своего любимчика Р.В. Малиновского, оказавшегося провокатором, Ульянов не останавливается перед самыми грязными оскорблениями его оппонентов, людей, не доверяющих Малиновскому. «Мартов и Дан – грязные клеветники»; «надо научить наших (они наивны, неопытны, не знают), как бороться с вонючками мартовыми»; «Мартов с К° продолжают вонять. Воняйте!!. Пусть захлебываются в своей грязи, туда им и дорога»; это «слизь и мерзость»; «пакостники» – таковы выражения Ленина {28} .
28
РЦХИДНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 23822. Л. 1–7 и др.
Продолжать эпитеты площадного характера можно до бесконечности. Дело здесь не в ошибке, ее может допустить каждый, а в упорстве ее отстаивания. Сам Малиновский не так уж и интересует Ленина, но нужен как повод для «уничтожения» своих политических соперников, людей, думающих по-другому, а главное, не признающих безоговорочного диктата и приоритета Ленина. Ведь Малиновский не только член ЦК, но и депутат Государственной Думы, к которому благоволит лидер большевиков.
Одновременно, не особенно вникая в суть дела, Ленин всячески поддерживает Малиновского. Он ему нужен как инструмент борьбы против своих политических противников.
«Дорогой друг Роман Вацлавович!
Получил Ваше письмо и передал здешнему комитету Вашу просьбу о присылке кое-каких вещей… Надеюсь, что Вы здоровы и сохраняете бодрость. Пишите о себе и кланяйтесь всем друзьям, которые, наверное, имеются и в новой обстановке вместе с Вами. Надежда Константиновна очень кланяется.
Ваш В. Ульянов.
22 декабря 1915 г.» {29} .
Письмо было отправлено (как и многие другие) в Альтен-Грабов, где находился германский лагерь для пленных и интернированных российских граждан.
29
РЦХИДНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 27137. Л. 1.
Личная привязанность… Хотя близких друзей у него не было, Ленин любил преданных людей. Для Ленина это всегда значило очень многое. Он любил тех людей, кто ценил его, понимал, безоговорочно поддерживал: Г.М. Кржижановский, А.И. Рыков, Г.В. Чичерин, А.Д. Цюрупа, В.Д. Бонч-Бруевич, Ф.Э. Дзержинский, Я.С. Ганецкий, Г.Л. Шкловский… И тот же Р.В. Малиновский.
Как позже выяснилось, Малиновский был одним из самых ценных провокаторов царской охранки. По ее указанию Малиновский проводил в ЦК большевиков самый жесткий курс на размежевание с меньшевиками, любил заводить разговоры о желательности «более решительных действий» ленинской партии. Лидеру большевиков это нравилось; он провел не один вечер в долгих беседах с Малиновским, когда тот наезжал к нему до войны в Краков. В 1914 году Ленин вместе с «титулованным» провокатором ездил в Брюссель, Париж, где член Государственной Думы выступал с рефератом, имевшим, по словам покровителя Малиновского, «большой успех».