10 вождей. От Ленина до Путина
Шрифт:
Все советские лидеры (точнее, шестеро из них) умерли в собственных постелях. Никто добровольно не отказался от своего поста, даже когда он был не в состоянии его «блюсти». Правда, Брежнев раз-другой в узком окружении заводил разговор о том, что стал «стар», мол, «пора и на отдых». Но эти сентенции были не чем иным, как откровенным желанием в очередной раз услышать дружные панегирики о своей «незаменимости» и о том, что «народ этого не поймет».
Люди смертны. Это только у природы не существует ни юности, ни старости, ни кончины.
Рабочие записи генсека
Старые письма, пожелтевшие манускрипты, ветхие фотографии, выцветшие дневники – Страна Прошлого… Вернуться туда можно только мысленно. Часто не имеет значения, кому принадлежат раритеты: карликам или гигантам мышления,
Мы о своем советском прошлом, в котором было много и героического, и трагического, и преступного, судили обычно по октябрьскому перевороту, нэпу, коллективизации, индустриализации, большому террору, Великой Отечественной войне, «великим стройкам коммунизма», ГУЛАГу, космосу, венгерским, чехословацким, польским, афганским событиям, перестройке и по многому, многому другому. И это верно. Но иногда неизвестные документы, личные записи человека могут придать неповторимый колорит тем десятилетиям, которые унесены рекой времени в бесконечную невозвратность. Особенно если это записи государственного человека или тем более первого лица страны.
Брежнев, при своей низкой общей культуре и грамотности, оставил немало рабочих записей: с заседаний съездов и пленумов, в настольных календарях, записных книжках, дневниковых пометах ежедневного характера, бесчисленных резолюциях. Они по-своему интересны, ибо рельефно высвечивают не просто облик человека, стоявшего на самой вершине пирамиды власти, но и приоткрывают полог над тайнами (мелкими и крупными) управления великой страной. Подобные записи – своеобразная, фрагментарная анатомия всего того, что навсегда ушло, что никогда не вернуть или, точнее, можно «вернуть» только мысленно. Поэтому в этом разделе очерка о Л.И. Брежневе я хотел бы коснуться его текущих рабочих, служебных, дневниковых записей как политработника, члена высшего руководства, генерального секретаря гигантской партии. При всей личностной, субъективной, скажем даже, метафизической содержательности записей они также составляют едва уловимую ткань нашей с вами истории…
Не думаю, что свои записи Брежнев вел из тщеславных побуждений, тем более что в них немало такого, что едва ли могло поднять генсека над историческим плоскогорьем бытия. Полагаю, то была обычная для многих партийных руководителей привычка сначала записывать «указания» своих начальников, чтобы их исполнять, затем, через годы, уже записывать, чтобы самим давать указания, а потом просто, став генсеком, фиксировать мгновения собственной «великой» жизни. Многое предназначалось и для будущего, для «потомков».
«Черненко К.У.
Наверное, это письмо вместе с запиской Голикова В.А. следует поместить в личный архив – у меня была и сейчас продолжается переписка с народом – трудно все сохранить.
Л. Брежнев. 13/VI-76» {767} .
Но задолго до этого, когда еще не было «переписки с народом», полковник Л.И. Брежнев вел рабочие заметки, начиная с конца войны, а точнее, с 1944 года.
«Зам. начальника 2 воздушной дивизии – к партответственности за мародерство исключить из партии. Срок – 1 день».
767
АПРФ. Ф. 80. Оп. 1. Д. 1. Л. 30.
«С тов. Мехлис: о заградотрядах – забрать коммунистов…» {768}
Довольно полуграмотные (с военной точки зрения) записи свидетельствуют об обычной фронтовой практике непрофессионального офицера среднего уровня. Но Брежнев все эти записи сохранял, возил с собой, пока они не «осели» в архиве генсека.
Очень много записей в различных блокнотах, в которые будущий генсек заносил установки и указания Н.С. Хрущева на различных совещаниях, заседаниях (об откорме скота, когда его сдавать, об использовании естественных откормочных угодий и т. д.). Вообще до снятия Хрущева с поста первого секретаря Брежнев уделял ему повышенное внимание и фиксировал в своих записях: когда «провожал Никиту Сергеевича», где он «отдыхает», что Никита Сергеевич «передавал по телефону», какой материал «подготовить к его приезду» и т. д.
768
АПРФ. Ф. 80. Записи военных лет. Л. 51, 51 об.
Выполняя распоряжения Хрущева, член Президиума ЦК Брежнев часто выезжал «на места», проводил «линию» первого секретаря. Так, в конце октября 1957 года он вылетел в Группу советских войск в Германии для выступления с докладом на заседании партийного актива по факту снятия маршала Г.К. Жукова с поста министра. В рабочих пометах Брежнева к докладу, в частности, говорится:
«…Факты свидетельствуют о тенденции т. Жукова к неограниченной власти. Недавно т. Жуков предлагал заменить председателя Комитета государственной безопасности и министра внутренних дел военными работниками. Чем продиктовано это предложение? Не тем ли, чтобы возглавить руководящие посты в этих органах своими людьми, кадрами по признаку личной преданности? Не является ли это стремлением установить свой контроль над КГБ и МВД?» {769}
769
АПРФ. Ф. 80. Оп. 1. Д. 46. Л. 75.
Так Брежнев по указанию Хрущева развенчивал великого полководца, которого побаивались в разное время и Сталин, и Хрущев, и сам Брежнев…
В записях «хрущевского периода» преобладают военно-промышленные темы: беседы с конструкторами, заслушивание отчетов об испытаниях военной техники, звонки директорам оборонных заводов. Брежнев, будучи фаворитом Хрущева, тогда очень много работал. Правда, в это же время множество «охотничьих» записей типа:
«Говорил с Н.С. о охоте».
«Уехал в 4 часа на охоту с Юрой».
«Убил трех кабанов в Завидово».
«Завидово-лось…»
При всей занятости Брежнев очень часто отдавался охотничьей страсти, хотя никогда не был аристократом. Странное увлечение… Уничтожение живых существ как способ морального удовлетворения каких-то нездоровых инстинктов далекой старины. В свое время я видел в усадьбе Тито в Белграде специальный охотничий «домик» с его многочисленными трофеями: сотни рогов и шкур убитых им животных… Охота не как способ существования, а как удовлетворение кровавой прихоти… Может, это у советской аристократии осталось от Романовых? Николай II, подводя итоги первому году своего царствования, написал: «Всего убито мной на охоте 3 зубра, 28 оленей, 3 козы, 8 кабанов, 3 лисицы = 45» {770} . А что изменилось, что произошло в империи за этот год? Дневники не дают ответа.
770
ЦГАОР. Ф. 601. Оп. 1. Д. 248. Л. 181.
Со временем охота для Брежнева превратилась в самое главное духовное отдохновение. За два-три года до кончины его ослабевшие руки уже плохо держали оружие (в коллекции генсека было около ста великолепных, дорогих ружей). Несколько раз, стреляя по животным в Завидове, он разбивал себе брови, переносицу, нос; руки были не в состоянии удержать «отдачу». Об этой части жизни Брежнева весьма интересно написал бывший начальник его охраны генерал Владимир Тимофеевич Медведев. Теперь «охота» под занавес жизни была другой: он руководил, командовал, а стреляли по оленям и кабанам его охранники. Последний раз он «охотился», пишет Медведев, «за сутки до смерти» {771} . Брежнев так любил охоту, что главному егерю в Завидове присвоил генерала и за короткий срок наградил его вновь учрежденным орденом «За службу Родине» всех трех степеней! Первого в Вооруженных Силах: не подводника, ракетчика или летчика, а профессионального охотника… Правда, в Главном управлении кадров Министерства обороны, понимая такую нелепицу, оформили документы генералу-егерю за номером десять. Перепали награды и помощникам егеря…
771
Медведев Владимир. Человек за спиной. М., 1994. С. 78–79.