10 вождей. От Ленина до Путина
Шрифт:
Иногда и сам Горбачев, поначалу не освободившийся от провинциализма мышления, «подбрасывал» (одно из его любимых словечек) идейки о своей особой роли. Так, 21 ноября 1985 года в Праге, повторяю, выступая перед главами стран – участниц Варшавского Договора и рассказывая о прошедшей встрече с Р. Рейганом, генсек заявил: «Риган – ближайший помощник Рейгана – говорил, что с президентом (американским. – Д.В.) еще никто не разговаривал так прямо и с таким нажимом» {1132} .
1132
АПРФ. Ф. 3 Оп. 73. Д. 1278. Л. 192.
А вот он, Горбачев,
В феврале 1986 года после заседания политбюро Горбачев задержал своих коллег и сказал: «Хотел бы познакомить товарищей с одной важной (курсив мой. – Д.В.) информацией, которая поступила недавно. 12 февраля этого года руководитель аппарата Белого дома Риган (опять Риган! – Д.В.) провел конфиденциальную беседу с руководителями газеты «Вашингтон пост» по вопросу о политике США в отношении Советского Союза. Он сказал, что они считали, что самым опасным советским руководителем последних лет был Андропов. Но новый советский лидер Горбачев является еще более опасным…» {1133}
1133
АПРФ. Рабочая запись заседания политбюро от 20 февраля 1986 г. Л. 210.
Если бы эта «важная» информация была просто разослана секретариатом политбюро членам партийной коллегии, все было бы нормально и буднично, – Горбачев сам решил сообщить, как потенциальный противник высоко его оценивает… как боится его. В случаях, когда речь шла о новом имидже генсека, ему нередко изменяло чувство меры и такта по отношению к самому себе.
Когда вышла книга за подписью М.С. Горбачева «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира», бросилось в глаза следующее. Книга в основном, бесспорно, позитивная, хотя и весьма банальная. Идеи, включенные Горбачевым в «новое мышление», выражающие его общечеловеческий аспект, давным-давно выдвигались выдающимися европейскими мыслителями Швейцером, Расселом, Сахаровым и многими другими «думающими людьми» XX века. Каждый имеет право на их интерпретацию, обогащение или несогласие с ними. Горбачев и его помощники написали полезную книгу, которая затем через АПН и другие советские средства пропаганды широко распространялась по всему свету.
Но, беря ее в руки, сразу же «спотыкаешься»: «новое мышление… для всего мира». Не утвердив у себя вместо большевистского – нормального, человеческого мышления, тут же «рекомендуем», предлагаем его «всему миру». А суть такого мышления, по Горбачеву, проста: «Ядерная война не может быть средством достижения политических, экономических, идеологических, каких бы то ни было целей» {1134} . Но ведь эта идея пронизывает все основные декларации, постановления и документы Организации Объединенных Наций!
1134
Горбачев М.С. Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира. С. 143.
Претензии книги на планетарность и универсализм отдают четко коминтерновским, болышевистско-мессианским. Да, бесспорно, Горбачев верил в то, что писал. Но до него об этом говорило множество людей, не называя это «новым мышлением». В книге генсек бесспорный пионер лишь в вопросе о перестройке, сугубо внутреннем, советском, горбачевском общественно-политическом явлении. Что же касается «нового мышления», о котором так много было наговорено, написано, то оно соседствовало за кадром с традиционными конфронтационными, милитаристскими мотивами. Говорю голословно? Думаю, что нет.
После прилета Горбачева из Рейкьявика, после памятной встречи с американским президентом Рейганом генсек подробно, в деталях рассказывал членам политбюро о диалоге, состоявшемся на острове гейзеров. Оценки, данные американскому президенту, звучат просто неприлично.
Горбачев на заседании говорил не как миротворец, а как большевистский боец, стойкий идеолог, политический победитель.
«…После Рейкьявика мы набрали больше очков в свою пользу, чем после Женевы… Но новая ситуация требует и новых подходов в нашей военной доктрине, в строительстве Вооруженных Сил, их дислокации и т. д., в оборонной промышленности. Нужно тщательно обдумать, что следует сделать, если не будет ракет среднего радиуса действия, какие нужно развивать другие вооружения, если не будет стратегического наступательного оружия и т. д. Необходимо дать соответствующие поручения о разработке этих вопросов. Оборонная промышленность должна быть подтянута к военной доктрине. Нельзя допускать проникновения пацифизма в Вооруженные Силы и военную промышленность. Важно иметь все необходимое для того, чтобы обеспечить неотвратимость нашего ответного удара. В связи с этим нам не надо трогать ассигнований, выделенных на оборону…
Встреча в Рейкьявике показала, что в лице представителей американской администрации мы имеем людей без совести, без морали…» О президенте США сказал просто, по-ленински: «В лице Рейгана нам пришлось вести борьбу в Рейкьявике не только с классовым противником, но и с таким его представителем, который характеризуется чрезвычайным примитивизмом, пещерным обликом и интеллектуальной немощью» {1135} .
Слова генсека-ленинца. Думаю, он никогда бы не мог этого произнести после 1990 года. Мир, который он исколесил вдоль и поперек, скоро научит его говорить дипломатическим языком.
1135
АПРФ. Рабочая запись заседания политбюро от 14 октября 1986 г. Л. 3–4.
Комментировать не хочется.
Почти в это же время стала создаваться книга Горбачева «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира»… В одном из разделов этого бестселлера «За честную и открытую внешнюю политику» говорится: «Провозглашая свою приверженность к честной и открытой политике, мы имеем в виду честность, порядочность, искренность и следуем этим принципам практически. Сами по себе эти принципы не новы – они унаследованы нами от Ленина. Новое в том, что мы стараемся освободить их от двусмысленностей, которые столь распространены в современном мире» {1136} .
1136
АПРФ. Рабочая запись заседания политбюро от 6 мая 1985 г. Л. 12.
Ленин и «новое мышление»! У него, у Ленина, оно было на сто процентов коминтерновским. Напрасно Горбачев призвал первого вождя в свои союзники, ведь седьмой «вождь», к счастью, совсем не был коминтерновцем, особенно к концу своего «правления».
Горбачев прав – «двусмысленности распространены». И все мы, советские люди, как и автор этой книги, были пленниками ленинского мышления. Не «нового», а именно ленинского: классового, непримиримого, скрытого, подозрительного. Когда Горбачев готовил свою книгу о новом мышлении для «всего мира», едва ли и он был свободен от ленинского мышления… Скорее всего, Горбачев в эти годы сам находился в процессе внутренней борьбы, переосмысления, переоценки того, что было нашей сутью. А в этом состоянии, как говорил древнегреческий мыслитель Демосфен, можно обмануть самого себя. Но труднее – всех остальных.
Горбачев был не в состоянии, да он поначалу и не пытался, остановить поток оружия, военной техники, различного военного снаряжения во Вьетнам, Сирию, Южный Йемен, Эфиопию, Ливию, Анголу, Сомали, Алжир, другие страны. Это, видимо, еще не имело отношения к «новому мышлению». Так, например, после переговоров с никарагуанской делегацией политбюро, несмотря на то что эта крохотная страна была уже нам должна 1,1 миллиарда долларов, решает: «Обеспечить безвозмездно 70 тысяч военнослужащих сандинистской армии обмундированием, питанием, медикаментами».