10 вождей. От Ленина до Путина
Шрифт:
Но там, где заканчиваются достоинства, начинаются недостатки. Реформы как таковые продолжались всего несколько месяцев. А дальше начались компромиссы, отступления, тайные сделки – все это привело к формированию в стране особого экономического строя, невиданно обогатившего тех, кто умело конвертировал власть в деньги.
Самыми богатыми людьми России стали бывшие директора предприятий, которые тихо приватизировали целые отрасли. То, чем они управляли по должности, превратилось в их личную собственность. Поскольку они действовали аккуратно и избегали публичности, то остались неизвестны
На заседании правительства Гайдар предложил отказаться от всех привилегий, пока экономическая ситуация в стране не изменится к лучшему. Отменили только поставку продуктов со спецбазы: отпала нужда – с началом гайдаровских реформ еда вернулась в магазины. Новая номенклатура с огромным удовольствием осваивала прелести жизни, доступные только большому начальству. Советская система привилегий пережила Советский Союз. Новые люди сели в старые кабинеты, получили право пользоваться спецсвязью, персональными машинами, поликлиниками, больницами и санаториями, которые были доступны прежней номенклатуре.
Теперь уже ни у кого не возникало желания отменить эти привилегии или отказаться от них. Напротив, брали все с огромным удовольствием. Оправдываясь, говорили, что чем-то надо компенсировать их каторжный труд. Новое состояло в том, что прежде высокая должность была единственным способом обрести все блага. Теперь за деньги можно было получить то же самое и много больше. Открылись радости, о которых советские чиновники в закрытой стране и мечтать не могли. Поэтому должность стала рассматриваться как инструмент зарабатывания очень больших денег.
Старая советская система распределения дефицита, основанная на личных связях, легко приспособилась к новым условиям. Изменились только масштабы добра, которое они распределяли среди своих. Без связей на всех этажах бюрократического механизма нельзя было много заработать. Большие деньги раздавали крупные руководители, и чиновники с каждым годом все дороже оценивали свои услуги бизнесу. Выделение земли под строительство, передача зданий в аренду, защита от бандитов и от правоохранительных структур – все эти услуги продавались и покупались.
Вместо жесткого соблюдения единых правил игры, соблюдения налогового и таможенного кодекса постоянно делались исключения. Выносились решения о льготах. Реформаторов очень быстро оттеснили от власти. А чиновники осознали, как выгодно помогать бизнесу, который щедро расплачивался за оказанные ему услуги. И федеральные структуры, и местные чуть ли не в полном составе встроились в эту коррупционную систему. Органы власти и силовые ведомства превратились в мафиозные структуры, семьи, кланы, которые делили сферы влияния и жили по своим, неписаным законам. Они не только оказывали за взятки одноразовые услуги, но и становились тайными совладельцами крупных предприятий.
Появление олигархов было бы невозможно, если за каждым из них не стояли сильные мира сего, получавшие свою долю. Не бизнес покупал власть в России, а власть выращивала большой бизнес, который подчиняла себе.
Осень 1993 года
В начале 1993 года заговорили о том, что дни Бориса Ельцина как президента сочтены и он, видимо, скоро уйдет. Возникло ощущение, что он утратил власть над страной и за пределами Кремля ему больше никто не подчиняется.
Политики один за другим спешили дистанцироваться от президента, чтобы впоследствии доказать избирателям свою непричастность к непопулярной экономической политике. Казалось, что, когда Ельцину в ближайшем будущем придется уйти, его сменит вице-президент Александр Руцкой. Более проницательные люди видели, что на роль первого человека в стране с большим основанием претендует председатель Верховного Совета Руслан Хасбулатов.
Руслан Имранович со значением говорил:
– За ситуацию в стране отвечают два человека – президент и я.
Между правительством и Верховным Советом развернулась настоящая война. Депутаты во главе с Хасбулатовым исходили из того, что настоящая власть в стране – это они. Хасбулатов пробивал пакет поправок к конституции, принятие которых ставило его вровень с президентом России. Он хотел, чтобы председатель Верховного Совета получил право подписывать законы, если этого не делает президент.
Хасбулатова раздражало, что в нем не видели фигуру, равную Ельцину. И это было несправедливо, потому что Руслан Имранович талантливый политик. Возможно, Хасбулатов и сам не сразу поверил, что сумеет загнать Ельцина в угол. Но шаг за шагом переигрывал президентскую команду, допустившую непозволительное количество ошибок.
Руслан Имранович гениально манипулировал Верховным Советом. Он чувствовал зал, знал, когда поставить вопрос на голосование, когда провести голосование, когда свернуть дискуссию, знал, как зажечь депутатов и как их успокоить. Многие из них его не любили, но поддерживали, потому что он был нужен в борьбе за выживание. Ему только сильно вредила несдержанность на язык. Даже бывшего премьер-министра Англии знаменитую Маргарет Тэтчер Хасбулатов в порыве раздражения назвал «заезжей бабёшкой».
По той, советской еще конституции распустить съезд и назначить новые выборы Ельцин права не имел. Но именно это казалось единственным выходом из тупика. Он не хотел ждать, пока его попытаются выжить из Кремля. Решил нанести удар первым и обезоружить своих противников.
Общество раскололось на сторонников и противников этого решения. Причем все – и те, кто полностью поддержал Бориса Николаевича, – сходились на том, что решение, им принятое, противоречит конституции. Но одни тем не менее считали его правильным: ситуация безвыходная, и заставлять страну страдать, затягивать конфликт преступно. Другие и по сей день отстаивают позицию, что нарушать конституцию не позволено никому, и Ельцин был обязан искать иное решение.
Поразительным образом нарушение конституции поддержали самые видные российские правозащитники. Возможно, все дело было в том, что в 1993-м спор шел не о конституции, а о выборе пути. С именем Ельцина связывались надежды на демократическое развитие России и необходимые для страны экономические реформы. Оппозиция отпугивала стремлением или вернуть страну к коммунистическому прошлому, или привести к новой диктатуре.