10 вождей. От Ленина до Путина
Шрифт:
Утром 21 марта 1993 года умерла мать Ельцина Клавдия Васильевна. Ельцину об этом не говорили до вечера – не знали, как он это перенесет. В момент острейшего кризиса, когда его судьба буквально висела на волоске, на него обрушился такой тяжелый удар.
26 марта собрался Девятый (внеочередной) съезд народных депутатов. Депутаты решили объявить Ельцину импичмент. Президент был готов объявить о роспуске съезда. Его помощники подготовили обращение к стране. Телевизионная группа готовилась записать выступление президента.
За отстранение Ельцина от власти проголосовали 617 депутатов, для импичмента не хватило
– Это победа!
Хотя о какой победе можно было говорить? Но в тот день страна находилась на грани гражданской войны. Каким бы ни было решение съезда, Ельцин бы власть не отдал. А Руцкой бы принял присягу, и появились бы в стране два президента…
Съезд народных депутатов назначил на 25 апреля референдум. Людям предстояло ответить на четыре вопроса:
1. Доверяете ли вы президенту Российской Федерации Б. Н. Ельцину?
2. Одобряете ли вы социально-экономическую политику, осуществляемую президентом и правительством России с 1992 года?
3. Считаете ли вы необходимым проведение досрочных выборов президента России?
4. Считаете ли необходимым проведение досрочных выборов народных депутатов России?
Пойдя на референдум, Ельцин вновь, не в первый уже раз, рискнул и политической карьерой, и должностью, и, может быть, жизнью. Если бы он проиграл и потерял власть, его бы неминуемо превратили в уголовного преступника со всеми вытекающими отсюда последствиями. Предугадать итоги референдума было невозможно. Но политический инстинкт не подвел Бориса Николаевича, как не подводил никогда в жизни…
В референдуме приняли участие 64,6 процента имеющих право голоса. К полнейшему изумлению депутатов, да и самого Ельцина, его поддержали 58 процентов, а политику реформ – 53 процента! За переизбрание президента высказался всего 31 процент, переизбрания депутатов хотели 43 процента. Это был фантастический успех, полная победа Ельцина, его правительства и курса реформ.
Но быстро оправившись от шока после провала на референдуме, оппозиция вновь принялась терзать конституцию, пытаясь законным путем лишить Ельцина полномочий. Съезд народных депутатов внес более трехсот поправок в Конституцию РСФСР. Фактически это была уже новая конституция. Депутаты готовились провести поздней осенью 1993 года съезд и фактически ликвидировать институт президентства.
Помощники Ельцина говорили, что готовили юридически безукоризненный способ распустить Съезд народных депутатов, но президент не захотел ждать. Впрочем, есть и другая точка зрения: он и так слишком долго ждал. А двоевластие разрушало страну. Никто не работал, все ждали, чем закончится противоборство президента и депутатов.
18 сентября 1993 года на совещании руководителей советов всех уровней Руслан Хасбулатов публично оскорбил президента. Он сказал:
– Если большой дядя говорит, что позволительно выпивать стакан водки, то многие находят, что в этом ничего нет, мол, наш мужик. Но если так, то пусть мужик мужиком и остается и занимается мужицким делом. А наш президент под «этим делом», – председатель Верховного Совета выразительно щелкнул себя по горлу, – любой указ подпишет.
Грубые слова Хасбулатова превратились в casus belli – формальный повод для объявления войны. 21 сентября президент подписал указ № 1400 «О поэтапной конституционной реформе». Ельцин распустил Съезд народных депутатов и Верховный Совет и назначил на 12 декабря выборы в новый представительный орган – Федеральное собрание.
Хасбулатов и Руцкой считали, что теперь Ельцину конец: народ возмущен президентом и поддерживает Верховный Совет. Руслан Имранович верил, что он популярен в народе, а Ельцин людям надоел. Депутаты объявили президентские полномочия Ельцина прекращенными и поручили исполнение обязанностей президента Александру Руцкому. Правомерность такого решения подтвердил большинством голосов Конституционный суд. Депутаты засели в Белом доме и пытались управлять страной.
В Кремле решили подождать: долго они там не просидят. Пассивная позиция власти была ошибкой. Она привела к кровопролитию в Москве. Помимо депутатов в эту игру вступили и совсем другие люди. В Белый дом со всей страны стекались люди, почувствовавшие запах пороха и крови.
23 сентября в начале десятого вечера восемь вооруженных автоматами боевиков из тереховского «Союза офицеров» проникли в здание бывшего штаба Объединенных вооруженных сил СНГ на Ленинградском проспекте. Они обезоружили охрану. Туда отправили отряд ОМОНа, боевики бежали. Но в перестрелке погибли капитан милиции и женщина, которая случайно подошла к окну.
24 сентября вокруг Белого дома установили более жесткое оцепление: выйти из него можно было, но внутрь никого не пускали. Отключили воду, электричество и отопление. Милицейское охранение вокруг Белого дома стояло без оружия.
Патриарх Алексий II пытался выступить в качестве посредника, но руководители Белого дома не хотели ни разоружаться, ни идти на мировую. Отрезанные от страны, они питались слухами и верили в то, что народ их поддерживает. Им казалось: еще одно усилие – и ненавистный режим рухнет.
3 октября, в воскресенье утром, в столице начался мятеж. Толпа прорвала безоружное милицейское окружение, перегородила Садовое кольцо. Началась стрельба. Руцкой призвал толпу идти на мэрию – «Там у них гнездо» – и захватить Останкино – «Нам нужен эфир!» Озверевшая толпа, разогнав милиционеров, захватила высотное здание мэрии на Новом Арбате и начала его грабить. Тащили все, что попадалось под руку, – телефонные аппараты, телевизоры, ковры, стулья…
Жестоко избили заместителя главы правительства Москвы Александра Брагинского, который в тот день дежурил в здании. Физик по профессии, он был избран депутатом Моссовета, потом его пригласили в столичное правительство. Он рассказывал главному редактору журнала «Континент»:
– Публика была разная. В военизированной форме, с автоматами.
– Вас били?
– Да, сильно. Они даже на колени пытались меня поставить, но я не встал. Меня вывели на улицу и повели к Белому дому, продолжая по дороге бить. Вокруг много бандитов было, которые жаждали расправы… Меня ввели в кабинет Руцкого. Мы с ним были знакомы. Он приказал меня обыскать и бросить в подвал.
– При нем вас били?
– Да, били…
– И он это видел?
– Видел. Он был в запале – захват мэрии, возможность победы – и в состоянии какого-то головокружения. Я упал, меня связали и отвели в подвал. Я лежал в крови…