10 женщин Наполеона. Завоеватель сердец
Шрифт:
«Я находилась тогда в каком-то безумном трансе, когда, словно ощутив какой-то взрыв внутри, выражала ему охватившие меня чувства. Не знаю, право, как это мне, такой застенчивой по природе, удалось это сделать. Часто вспоминая об этом, я не могу всего объяснить, определить, какая же неведомая сила подтолкнула меня, заставила произнести эти слова».
Тронутый подобными словами, император решил, что такой случай нельзя упускать, и протянул незнакомке букет, составленный из цветов, которыми уже была завалена почти вся его карета (по мере приближения к Варшаве их становилось все больше и больше).
— Сохраните
Тем временем Дюрок снова занял свое место около императора, и карета, запряженная новыми лошадьми, тронулась. Толпа провожала ее восторженными криками. Император, откинув шторку окна, помахал треуголкой так взволновавшей его молодой женщине. При этом он сказал Дюроку:
— Какой очаровательный ребенок — изысканной красоты…
Как мы понимаем, это была Мария Валевская, но Наполеон тогда не знал имени той, кому еще предстоит сыграть в его жизни такую значительную и такую неожиданную роль.
Императорская карета давным-давно исчезла из вида, а Мария все стояла на дороге взволнованная, восхищенная, зачарованная…
В Варшаве Наполеону предстояла встреча с польскими аристократами.
Наполеон влетел в зал, где должна была состояться встреча, как на плац, быстро, уверенно и… довольно равнодушно. Но в залитом огнями помещении, где в тот день блистали первые красавицы и лучшие драгоценности Польши, казалось, все стремилось показать императору французов, какая нация хиреет здесь в неволе. И Наполеону понравились то ли громкие титулы и обожествление его персоны, то ли глаза всех этих женщин, в которых связанный с ним восторг пробивался сквозь известную всеми миру, но такую непонятную для французов славянскую грусть… В любом случае его жесткий взгляд вдруг оттаял, выражение его лица изменилось, и на нем появилась улыбка. Рассматривая местных красавиц, смиренно склонившихся в поклоне, он не смог удержаться от восклицания:
— О, какое множество прекрасных женщин в Варшаве!
Оптимисты тут же сделали вывод — это может быть судьбоносно для польской нации.
Удивительно, но в Варшаве Наполеон вспомнил про юную польку, так поразившую его на почтовой станции в Блони. Встреча та длилась не больше минуты, но образ прекрасной розовощекой девушки запал императору в душу.
— Найдите мне эту молодую женщину, — приказал он Дюроку. — Любыми средствами. Я хочу ее видеть!
После этого, вспомнив, что императрица Жозефина изъявила желание приехать к нему в Варшаву, он написал ей письмо:
«Дорогой друг, я прошу тебя вернуться в Париж. Сезон ужасный, дороги отвратительные, а ехать так далеко, что я не могу допустить, чтобы ты решилась на путешествие в Варшаву, где меня пока удерживают мои дела. Ты будешь добираться сюда месяц, заболеешь по дороге. Твоя поездка была бы безумством. Я не меньше, чем ты, расстроен нашей разлукой и хотел бы проводить с тобой долгие ночи. Но приходится покоряться обстоятельствам».
Жозефина настаивала, и чуть позже Наполеон написал ей еще более категоричное письмо:
«Невозможно
Как видим, Наполеону были присущи не только решительность и отвага на поле боя, но и предусмотрительность в повседневной жизни.
Для исполнительного Мишеля Дюрока, поверенного в сердечных делах императора, невыполнимых задач не существовало. Собственно, за это его и ценили. Рассуждал он так: девушка говорила по-французски, то есть явно была не простой крестьянкой. Если так, то справки о ней следует наводить в высших кругах варшавского общества. А остальное уже было, как говорится, делом техники…
В тот же вечер Наполеону было доложено, что Мария Валевская, урожденная Лончиньская, вот уже три года находится замужем за графом Валевским. Он ровно вчетверо старше Марии, однако граф принадлежит к весьма знатному роду и достаточно богат. У нее есть от него сын. Наполеона эта информация вполне устроила. Он с довольным видом потер руки и отправил Дюрока к военному министру временного польского правительства князю Понятовскому.
— Скажите ему, — приказал он Дюроку, — что я заинтересовался этой дамой и желаю с ней встретиться. И, конечно же, как можно скорее.
Обергофмаршал передал это распоряжение князю, в голове которого мгновенно выстроился план, как можно использовать эту зарождающуюся благосклонность Наполеона в политических целях.
— Передайте его величеству, — сказал он, — что если он изволит разрешить мне устроить бал завтра вечером, то непременно увидит там эту молодую женщину.
Дюрок отправился с этим приятным сообщением к своему императору, а князь Понятовский собрал членов правительства и информировал их о своем плане. Замысел Понятовского был встречен с восторгом и быстро оброс всевозможными деталями и уточнениями.
Всем показалась весьма перспективной идея о том, что уважение Наполеона к их патриотизму и энтузиазму дополняется его чувствительностью к редкостной красоте полек. Родившийся план руководителей польского Сопротивления был весьма оригинален: положить в постель Наполеона польку, которая совершит «патриотический адюльтер».
Обсудив с членами правительства все детали, князь Понятовский лично встретился с Марией Валевской и пригласил ее на бал. Она покраснела и смущенно ответила ему, что не понимает, отчего к ней вдруг обращено такое внимание. И тогда князь объяснил ей, что Наполеон хочет вновь увидеть прелестную незнакомку, замеченную им на почтовой станции Блонь. Князь Понятовский заявил, что ему известно, что это была графиня Валевская, что это открылось благодаря словоохотливости сопровождавшей ее подруги Эльжуни.