100 дней плена
Шрифт:
Отец молчит и хмурится.
— Матвей? — любимая тоже не ожидала. Отстранилась. — Ты все специально подстроил?
— Насть… — пытаюсь схватить ее руку, не позволяет. — Сейчас-то какое значение имеет, что именно двигало мной? Я же люблю тебя!
Она отрицательно мотает головой, уходит в комнату, громко хлопнув дверью. И, кажется, плачет.
— Поговори с ней, — тихо произносит отец. — Я одного не понимаю: допустим, так понравилась девушка, почему не добивался нормальными мужскими способами и поступками? Тем более, с мужем у нее не ладилось и все к разводу шло… А возврата денег не ждал. Ты же не оставил выбора, когда
— Твою ж… — чувствую себя ничтожеством. Раньше эта роль только Стасику принадлежала. И даже у него в мыслях не было играть на жену… Моя вина, с меня началось.
«Зачем только открылся? Лучше бы сладкая ложь…» — нет, отец прав.
Настя давно свыклась с обстоятельствами, столкнувшими нас — этот факт ее не расстраивает, а то, как сделал, намеренно и цинично, не знала… Есть слабое оправдание — люблю, все равно считаю все события волей случая. Просто немного приложил усилий.
— Чего ждешь?! — срывается на крик мама. — Иди, вымаливай прощение. Бедная девочка… Ты хоть представляешь, после такого она ощущает себя вещью: у одного в штанах зачесалось, а другому — просто плевать, готов делиться женой…
— Хватит! Сам натворил — сам исправлю!
Направляюсь в спальню. Дверь закрыта на замок.
— Насть… открой… выслушай …
Слышатся всхлипы. И тихое сказанное: «оставь меня, хочу побыть одной».
Черт… Какой же я идиот… Ей нельзя переживать, нервничать. Если с ребенком что-то случится, никогда не прощу себе. И любимую не могу потерять, без нее не жить.
— Настя, пожалуйста… Давай, поговорим. Помнишь, ты обещала не молчать?
Не отвечает.
— Сынок? — мама подошла сзади и прикоснулась к плечу. — Мы с отцом уходим к нему. Надеюсь, суток тебе хватит, чтобы помириться?
Киваю.
Делаю несколько попыток услышать родной голос, не открывает.
Тогда в голову ничего умнее не приходит, как выбить дверь. Что и делаю. Настя лежит, свернувшись клубочком и обнимая живот.
— Конфетка… — трогаю волосы, убирая с влажного от слез лица. — Тебе плохо? Скажи что-нибудь.
Внутри трясет от беспокойства. Вспомнил тот день, когда с кровотечением она попала в больницу.
— Да… плохо… — в голосе звучит боль.
— Вызову «скорую», — схватил телефон, руки не слушаются.
— Не надо, — останавливает, развернувшись ко мне. — С ребенком все в порядке. Правда…
Опускаюсь рядом с ней на кровать. Хочу прижать к себе, но не решаюсь, опасаясь, что оттолкнет, и будет права.
— Прости меня.
— Знаешь… — Настя садится и смотрит. — Тебе не понять, привык получать желаемое, не остановишься ни перед чем — это хорошее качество, когда речь идет не о живых людях, которые страдают напрямую и незаслуженно.
— Насть… — не нравится, куда клонит.
— Не перебивай… — глубоко вздохнула и продолжила: — Если бы мы встретились при других обстоятельствах, ответила бы взаимностью. Честно.
— Хочешь уйти? — не хватает терпения. Сажусь, оказываясь лицом к лицу с ней. Сжимаю ее плечи.
— Матвей… Думаешь, мои чувства вдруг резко изменились? Что за глупости?! Люблю тебя. У нас скоро свадьба, впереди рождение ребенка. Но не значит, что мне не обидно. Это пусть и маленькое уточнение ко всей истории,
— Прости… — не выдерживаю и обнимаю любимую, она готова забыть, оставив в прошлом ошибки. Радуюсь.
— Ты просил не молчать, а я попрошу быть честным со мной. Всегда.
— Всегда… — обещаю, зарываясь пальцами в светлые локоны. И повторяю про себя еще не один раз: «всегда, всегда, всегда…».
Глава 26. То самое чувство…
Настя
В который раз оглядела себя в зеркале, желая убедиться, что платье сидит идеально, заплетенные волосы уложены так, как просила, макияж легкий, без излишеств… Но находила к чему придраться, обрастая нервозностью.
Когда выходила замуж впервые — со мной такого не было: ни волнения, ни трепетного ожидания, ни эмоционального переизбытка, ни чувства всепоглощающего счастья, ни понимания правильности происходящего. Я просто хотела семью, совсем не замечая: рядом не тот человек.
И только сейчас: все, о чем мечтала и, по-девичьи, грезила — сбывается, даря ощущение эйфории. Да, наша история странная и необычная, но кто сказал, что так не бывает? Главное — мы встретились и обрели друг друга. Остальное — ненужные подробности, оставшиеся в прошлом…
Посмотрела на себя опять. Вдохнула и выдохнула, пытаясь унять сбившееся дыхание.
— Настя, ты чудесно выглядишь, — Эля смотрит восторженно, и улыбка не сходит с ее красивого лица.
Мое платье в греческом стиле: длинное, струящееся, нежного сливочного оттенка, без бретелек, с талией под грудью и изысканной вышивкой из жемчуга, от фаты отказалась вовсе. Поверх плеч еще надену меховую горжетку из стриженной белой норки, которая закрепляется брошью, украшенная все тем же жемчугом. На ногах удобные полуботинки, с небольшим каблучком. И конечно, прочие женские предметы одежды, скрытые от глаз, тоже вторят всему образу.
— До сих пор не верится… — не стала уточнять глубину своих слов, мысль настолько многогранна, не требующая дополнительных пояснений, это касается всего случившегося. И бесконечно рада.
— Знаешь, а мне тоже, — она поймала отражение моих глаз в зеркале. — Думала, не скоро случится это событие, про детей вообще молчу. Вероятно, мы с мужем виноваты — испортили отношение сына к семье. Хотя, если речь о тебе, то встреться вы раньше или позже — исход был бы тот же. Все мужчины в роду Одинцовых — однолюбы, неисправимые собственники… Увидят, влюбятся, сами того еще не понимая, идут напролом, добиваясь не всегда честными путями. И никогда не ошибаются с выбором «той самой». Так что привыкай, милая… Да, с ними тяжело, зато жизнь такая насыщенная и интересная: никогда не заскучаешь, не почувствуешь недостатка внимания, заботы и любви.
— Ага, нам повезло, — улыбаюсь ей.
— Еще как.
Настойчивый стук в дверь отвлек нас.
— Вы там готовы? Уже пора, — голос Леонида Игоревича.
— Сейчас, — ответила Эля. — Ждите на улице.
В ЗАГСе кроме нас и его родителей никого не будет, остальные немногочисленные гости подъедут сразу в ресторан. Нам с Матвеем хотелось интимности момента, а выслушать поздравления мы успеем позже. Жаль, мои мама с папой не увидят насколько счастлива, не порадуются вместе со мной…