100 дней плена
Шрифт:
…Моя вкусная, нежная, любимая… Так сладко стонет, прерывисто дыша… Кусает губы, пока ласкаю все ее тело… Извивается змеей… Потом подталкивает лечь, нетерпеливо садится сверху и сама задает ритм. Запрокинув голову назад, трогает свою грудь, пощипывая соски — тащусь от этого вида…
Играю по ее правилам, подчиняюсь… Силюсь с собой от желания сжать в тугих объятиях и даже причинить боль из ряда доставляющих удовольствие — но это сейчас не доступно, поэтому лишь бережно поддерживаю за бедра, насаживая на себя… Пока
Какое это счастье… Невероятное единение и телом, и душой.
…Чуть позже, на сроке двадцать две недели мы узнали, что наши малыши разнополые. Это нужно было видеть, как Настя, с большим уже на тот период животом, скакала от радости. Лично для меня: хоть мальчики, хоть девочки, без разницы, главное — здоровые. И не стал говорить пока: хочу троих детей.
Роды предполагались естественными. Никаких противопоказаний не было. Правда, никто не ожидал, что раньше срока все начнется.
И вот везу жену в больницу.
Она тяжело дышит и мучительно стонет, пытаясь совладать с очередной болезненной волной. Сердце сжимается, глядя на нее, и собственная беспомощность угнетает…
Нас ждут. Все готово. Настю везут по коридору в «родовую», иду рядом, держа ее за руку. И тут она заявляет:
— Не ходи…
— Что? — удивлен, ведь договаривались сделать это вместе. Хочу немного разделись с ней страдания, поддержать, а подробности родов не пугают. Думаю, готов увидеть.
— Говорю: не надо, — ее лицо снова перекошено болью.
— Но… — она сжимает мою ладонь. Оказывается, Конфетка, скрытая силачка. В кисти, словно что-то хрустнуло от такого натиска.
— Уходи! — кричит.
Врач отталкивает меня, не пропуская дальше.
Ничего не остается, как ждать. Такого волнения давно не испытывал… Хочу курить — хотя с этой гадостью завязал пять лет назад.
Мимо прошла медсестра, спросил у нее, как там дела? Она ответила сухой фразой: «все по плану». И что это значит? Можно подумать: много я понимаю в родах… Порываюсь зайти, но сразу выгоняют и предлагают подышать воздухом. Как только жена родит — позовут.
Выхожу. На улице стоит какой-то мужик и нервно курит. Вероятно, по той же причине здесь.
Глядя на дым и глубокие затяжки, возникает нестерпимое желание. Он сам замечает мой взгляд. Молча, протягивает открытую пачку и зажигалку. Киваю в знак сомнительной благодарности. Отхожу в сторону. И быстро курю. Даже голова поплыла от забытых ощущений, но выбросив окурок, даю обещание не связываться с этим вновь. Немного расслабился — хватило.
Возвращаюсь. Ожидание убивает…
И в этих обстоятельствах бессилен.
Прошло около шести часов прежде, чем на свет появились наши дети.
— Одинцов? — выглянула врач, принимавшая роды. — Можете зайти.
— Как она, как малыши? — торопливо спрашиваю.
— Ваша
— А ничего, что раньше срока? — беспокоюсь наравне с радостным чувством от предстоящей встречи.
— Для многоплодной беременности это нормально. Держите стерильные вещи. У вас пять минут.
Этот день запомнится навсегда… Когда взял на руки поочередно детей, не мог отделаться от мысли: как можно быть такими крохотными, такими родными, такими сладкими и вкусно-пахнущими… Маленькое чудо. И они поистине результат нашей любви.
Благодарил свою любимую, покрывая лицо поцелуями, и уже не обращал внимания на слезы, которые текли. Не стеснялся…
Может, все неправильно началось у нас когда-то… За это извинился тысячу раз, хотя, если честно, не жалею… Обиды и разногласия остались в прошлом. Важнее, что есть сейчас: семья, дети и много счастливых моментов впереди.
Да, не подарок и характер мой непрост, зато умею любить: безгранично, всепоглощающе, убийственно…
То самое чувство…
Эпилог. Одинцовы
— Одинцов, ты опять меня обрюхатил! — закричала Настя из ванной комнаты, глядя на появившиеся «две полоски» на тесте.
Это вызвало тихий смех Матвея. Он разлегся на кровати, подперев рукой голову. И предполагал, что жена беременна, поменяв противозачаточные таблетки на пустышки. Да, решил за них в очередной раз. Оставалось ждать, когда их семья, в которой и так росли трое детей, пополнилась еще на одного, ведь Настя никогда не откажется от ребенка.
— Матвей! — она вышла, разъяренная и возбужденная. Хотя не сказать, что была сильно против такого поворота. Если к имеющимся двум сыновьям и дочери добавить еще одну девочку — будет баланс. Даже думала об этом, ведь детородный возраст диктует свои правила: сейчас или никогда.
— Что такое? — муж смотрит на нее и улыбается, делая вид, будто не понимает, желая сполна насладиться реакцией любимой.
— Ты специально, да?! — она уперлась руками в бока.
— Конфетка, да разве я мог? — подошел к ней и, обняв, поцеловал в носик.
— Уверена: твоих рук дело, — уже спокойно сказала. — Я согласилась на рождение третьего, но ведь год всего прошел…
— Технически: это была вторая беременность.
— Да какая разница, — вздохнула Настя.
— Если не хочешь… — он почти поверил, что она готова отказаться.
— Хочу! — перебила его жена. Мысль об аборте была противна и противоестественна.
— Тогда не возмущайся. У нас так хорошо получается, наши детки просто чудо… — говорит, а сам стягивает бретельки с ее плеч и покрывает нежную кожу поцелуями.