100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
Шрифт:
Но в итоге немцы отступали, оставляя засады, которые в условиях горной местности были весьма эффективны. Под обстрел одной из них попал 1846-й полк на подступах к Дебрецену. В своих мемуарах командир танка В. Нежурин вспоминал: «Дорога спускалась в котлован, на дне которого лежало село, и снова поднималась в горы, издалека казавшиеся глухой стеной. На выезде из села и начали рваться снаряды вокруг машин. Обстрел был настолько неожиданным, что могла возникнуть паника: огонь шквальный, а укрыться негде. Но по приказу командира полка, Героя Советского Союза, майора Морозова полк без потерь быстро развернулся и рассредоточился по всему населенному пункту. Потери понесли позднее, после второго — уже минного — налета. Тяжелая участь постигла наших разведчиков, которые на наблюдательном пункте готовили таблицы огня. Ранило лейтенанта Шестерова и Толю Съедина, контузило Черкашина. Вгорячах
14 октября 1944 года жителей Дебрецена ожидало огромное потрясение. Их город оказался в эпицентре танкового сражения. Оно описано в мемуарах генерала Фрисснера так: «10 октября нам удалось отрезать три прорвавшихся на север танковых и механизированных корпуса противника от их тылов. Боевые действия против этой советской группировки, а также против сил, атаковавших наш отсечный рубеж обороны извне, переросли в ожесточенное танковое сражение под Дебреценом, исход которого должен был оказать решающее влияние на всю обстановку в Венгрии».
В районе восточнее Сольнока и западнее Дебрецена тем временем завершалось сосредоточение наших танковых соединений, перед которыми была поставлена задача разгромить русские танковые и механизированные войска контрударами по сходящимся направлениям и задержать развитие прорыва. Так началось танковое сражение, беспрецедентное по своей ожесточенности, которое потребовало в последующие дни и недели величайшего напряжения и стойкости от командования и войск.
После ожесточенных боев наступающие с запада и с востока немецкие танковые соединения — 13-я и 1-я танковые дивизии — соединились друг с другом у Пюшпек-Ладань на шоссе Сольнок — Дебрецен. Основные силы советской ударной группировки были отрезаны от своих главных сил. Противник яростно оборонялся, пытаясь во что бы то ни стало вырваться из окружения. Не видя иного выхода, противник направил основные силы на юг, на Береттьо-Уйфалу, и на юго-восток, в направлении Почай, Киш-Марья и Надь-Лета.
Красноармейцы готовятся к форсированию Тиссы
6-я советская танковая армия непрерывно получала от своего высшего командования по радио приказы сломить немецкую оборону по обе стороны от Комади. Поняв, какая угроза нависла над его войсками в районе Дебрецена, советское командование спешно перебрасывало туда высвобождающиеся части. 53-я стрелковая дивизия была возвращена с юга, 18-й танковый корпус, который уже продвинулся далеко на запад от Тиссы, был также развернут и переброшен в район Дебрецена.
Сражение становилось все более ожесточенным, и по мере подхода новых сил противника положение наших боевых групп ухудшалось. Теперь они должны были обороняться с двух сторон: против отчаянно пытающихся вырваться из кольца окружения вражеских частей и против соединений противника, атакующих фронт окружения извне.
Немецко-венгерская группировка состояла из 11 дивизий, в распоряжении которых было 227 орудий. Им противостояли части 53-й советской армии, а именно 39 дивизий с 773 орудиями. Несмотря на то, что частям Красной Армии уже 20 октября 1944 года удалось захватить Дебрецен, они не смогли достигнуть главной цели операции — окружить в Трансильвании 8-ю немецкую и 1-ю и 2-ю венгерские армии. Более того, атаковавшие через Карпаты части 4-го Украинского фронта (под командованием генерал-полковника Ивана Ефремовича Петерова) не только не замкнули кольцо окружения, но фактически не смогли сколько-нибудь значительно продвинуться вперед. Группе армий «Юг» удалось избежать окружения. 15 октября 1942 года, после неудачной попытки Хорти предложить перемирие, немецкие бронетанковые части снялись с передовой и продвинулись в глубь Венгрии. Если говорить об общих потерях, то к 20 октября немцы потеряли лишь 133 танка, в то время Красная Армия потеряла около 500 танков, что составляло где-то 70 % штатного состава.
«Второй после Будапешта по количеству проживающих в нем жителей, Дебрецен встретил нас гулом машин, скрипом повозок, тачек с переселенцами, людским потоком, — писал В. Нежурин. — Бросилась в глаза железнодорожная станция с разрушенными навесными мостами, лестницами, вышками. Ехали по центральной широкой улице с изуродованной мостовой и разбитыми трамвайными линиями. Многоэтажные дома почти все были повреждены, а некоторые разрушены до основания».
В конце октября немцы предприняли контрнаступление. В районе
Одним из следствий танковой битвы под Дебреценом стала перегруппировка значительной части немецких танковых подразделений, которые направились из Будапешта на восток. На отрезке фронта между Байя и Сольноком находилось 7 обескровленных дивизий 3-й венгерской армии, которые поддерживались 50 танками 24-й немецкой танковой дивизии. От передовой до Будапешта было чуть более ста километров. Тем не менее части Красной Армии не рискнули нанести стремительный удар по венгерской столице, что позволило немцам без каких-либо трудностей провести перегруппировку. В результате советского промедления Будапешт оказался готовым к обороне. Помимо этого, у Красной Армии не имелось в распоряжении достаточного количества танков, чтобы ускорить свое наступление.
Глава 2
«Они идут!» — первое советское наступление на Будапешт
В то время как юг Венгрии был занят Красной Армией, а по ту сторону Тиссы господствовали немцы, на западных территориях страны было установлено нилашистское царство террора. Нилашистское правительство вело активные приготовления к обороне Будапешта. Нилашистское движение получило название от своего символа — перекрещенных стрел, точнее, стреловидного креста. Движение нилашистов возникло в Венгрии во второй половине 30-х годов путем объединения ряда ультраправых группировок. Его возникновению благоприятствовали полуфеодальная структура страны и повсеместно царившие в венгерском обществе антисемитские настроения. Предводителем нилашистов стал уволенный из армии майор Ференц Салаши. По его имени нилашистов нередко назвали салашистами — подобно тому, как нацистов назвали гитлеровцами. Парадокс этого фашистского движения, как и в целом европейского фашизма, заключался в том, что Ф. Салаши не был чистокровным венгром. Он был наполовину армянином.
После того, как возникшая в 1919 году Венгерская Советская республика не смогла найти общего языка с реформистскими силами, многие из венгерских интеллектуалов стали искать пути в решении общественно-политических проблем в багаже ультраправых идей. В итоге на венгерской политической сцене появилась целая плеяда правых партий, которые просто-напросто не были готовы, да и не желали вести диалог со своими оппонентами.
В 1938 году нилашисты смогли добиться значительного успеха на выборах. Самый поражающий успех ждал их в рабочих районах — там они получали не менее 20 % голосов. Программа нилашистов не отличалась оригинальностью: аграрная реформа, социальные реформы, ориентированные на рабочих и крестьян, депортация всех евреев из Венгрии. Но кроме этого нилашистская партия активно выступала за создание «Венгеристского объединения земель» (от этого нилашистов еще назвали хунгаристами), которое в виде некоторой конфедерации должно было объединить Венгрию, Словакию, Воеводину, Хорватию, Далмацию, Трансильванию и Боснию. Естественно, первую скрипку в этом союзе должны были играть венгры, что следовало уже из самого названия. Салашисты позаимствовали от национал- социалистов фюрер-принцип и идею борьбы за жизненное пространство. Но в отличие от гитлеровцев салашисты не отказывались от многопартийной системы. Впрочем, она должна была быть изрядно трансформирована — допускаться в парламент могли только правые партии.
Венгры должны были поддержать немцев, так как, заверяли салашисты, в случае прихода Советов их ожидали грабежи, насилие и высылка в Сибирь. Впрочем, судьба венгерской столицы в первую очередь определялась хитросплетениями немецкой военной политики.
Вместе с тем преследуемые салашистами евреи ожидали приближения Красной Армии, в которой они видели свое спасение. Большинство же венгерского населения неопределенно ожидало приближения грозы. Многие венгры, несмотря на строжайшие запреты, начали запасать продукты. Но сам Будапешт пытался показать видимость обычной мирной жизни, чье спокойствие лишь изредка нарушали колонны евреев или венгров, которых увозили в Германию. Оставшиеся жители города предпочитали не задумываться над их судьбой. Постепенно улицы на окраинах Пешта стали заполняться беженцами, которые все прибывали и прибывали с востока. Кто-то из них устремлялся дальше на запад, кто-то оставался в Будапеште.