100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Что, по большому счету, мы знаем о будапештском сражении 1944–1945 годов? По сути, у многих из нас знания об этих событиях ограничиваются строчками очень популярной некогда песни:

Он пил, солдат, слуга народа, И с болью в сердце говорил: «Я шел к тебе четыре года, Я три державы покорил». Хмелел солдат, слеза катилась — Слеза несбывшихся надежд, И на груди его светилась Медаль за город Будапешт

На самом же деле, битва за Будапешт была одним из самых продолжительных и самых кровавых городских сражений Второй мировой войны. С момента появления советских танков у окраин венгерской столицы до взятия Красной Армией Будайского замка прошло 102 дня. Приведу

несколько сравнений: Берлин пал под ударами Красной Армии за две недели, Вена — всего лишь за 6 дней. Остальные европейские столицы (за исключением Варшавы) вообще не становились местом затяжных боевых действий. Даже такие мощные немецкие крепости, как Кенигсберг (Калининград) и Бреслау (Вроцлав), оказывали сопротивление советским частям соответственно 77 и 82 дня, то есть значительно меньше, чем при взятии Будапешта.

В некотором роде сражение за Будапешт можно сравнить с осадой Ленинграда, Сталинградской битвой и боями за Варшаву.

Стратегическое значение взятия Будапешта подчеркивает хотя бы тот факт, что венгерская столица чаще не в пример другим европейским столицам осаждалась войсками неприятеля. За свою историю Будапешт пережил 15 осад различной интенсивности. Причем самые разрушительные последствия для города имели события 1944–1945 годов.

Венгерский солдат отправляется на Восточный фронт

Практика осад во Второй мировой войне была следующей. Для подавления варшавского восстания немецким частям потребовалось 63 дня. Блокада Ленинграда длилась почти три года, но, к счастью, в данном случае до уличных боев дело не дошло. В данной ситуации можно было бы сравнить Будапешт со Сталинградом, но из Сталинграда перед битвой, которая длилась 4 месяца, была эвакуирована значительная часть гражданского населения. В Будапеште гражданское население было вынуждено переживать ожесточенные бои, оставаясь в городе. Сравнение со Сталинградом становится уместно, если читать дневниковые записи и воспоминания участников тех событий. Они сами сравнивают Будапештскую битву со Сталинградской. Изучение битвы за Будапешт всегда осложнялось тем обстоятельством, что во время ожесточенных боев в огне погибли почти все немецкие и венгерские архивы; не сохранилось дневниковых записей немецких солдат. До исследователей дошел лишь журнал боевых действий 10-й пехотной дивизии. Судьба этого документа во многом напоминает шпионский роман: начальник штаба дивизии Дьёзё Бениовски закопал этот документ во дворе дома на улице Орлай. На протяжении четырех десятилетий существование этого дневника оставалось тайной, и лишь в 1986 году он попал в Институт музея военной истории.

Как уже было отмечено, эвакуация гражданского населения — почти 800 тысяч человек — не была осуществлена накануне осады Будапешта. В итоге потери среди мирных жителей были очень велики — почти 40 тысяч человек. Это соотносимо с потерями Красной Армии и вермахта. В те дни советские части потеряли убитыми около 80 тысяч человек, то есть приблизительно столько же, сколько немецко-венгерская группировка вместе с жертвами среди мирного населения.

Долгое время тема битвы за Будапешт оставалась, по сути, закрытой, что связано с целым рядом обстоятельств. В ФРГ историкам приходилось ориентироваться лишь на воспоминания оставшихся в живых немецких солдат. В ГДР и Венгрии по политическим соображениям опроса бывших солдат, воевавших на стороне гитлеровской Германии, не проводилось.

В самой венгерской историографии битва за Будапешт оставалась «нелюбимым ребенком». Все предпринимаемые исследования в данном направлении носили откровенно пропагандистский характер, и лишь в 1975 году в Венгрии появилась первая относительно объективная научная работа, «Освобождение Будапешта», автором которой был Шандор Тот. Разумеется, в данной книге автор мог опираться (и то избирательно) лишь на советские источники; немецкие архивы и научные работы были ему недоступны. Но в работе Тота почти ничего не говорилось о том, что происходило в те дни в Будапеште. По политическим соображениям он был вынужден умалчивать о множестве событий того времени. Из 279 страниц его работы лишь 62 непосредственно посвящены боям за Будапешт. Прочая часть книги посвящена сугубо политическим вопросам и боевым действиям на остальной части Венгрии. В подобном подходе не было ничего удивительного, так как большая часть очевидцев предпочитала не распространяться о происходивших в те дни событиях. Западная историография отметилась в данном вопросе лишь в 60-е годы, когда проживающий в Берне Петер Гостоньи, абстрагируясь от каких-либо политических тем, смог собрать свидетельства очевидцев, что стало ценным подспорьем для всех последующих историков. Особое внимание этот венгерский историк уделял обстоятельствам расправы с парламентерами. В 1989 году после серии «бархатных революций» в Восточной Европе историческая наука смогла избавиться от идеологического диктата. В Венгрии было предпринято несколько попыток «доделать» историю битвы за Будапешт, но их вряд ли можно назвать успешными. Куда большее внимание историки уделяли проблемам венгерских солдат, воевавших на стороне Третьего рейха. Особо пристально изучалась гибель 2-й венгерской армии на Восточном фронте в 1943 году. Принципиальный прорыв в деле исследования битвы за Будапешт произошел уже в 90-е годы, когда была защищена диссертация Кристиана Унгвари. Реконструкция событий 65-летней давности имеет огромное значение и для нас, российских читателей. Не стоит забывать, что битва за Будапешт — это часть не только немецкой и венгерской, но и русской истории. В условиях приближающегося 65-летия Великой Победы отечественному читателю просто необходимо увидеть объективную картину одной из самых кровопролитных битв Второй мировой войны, битв, которых не знали наши западные союзники.

После ареста Антонеску, произведенного по приказу румынского короля Михая II, Румыния разорвала дипломатические отношения с Третьим рейхом, что, по сути, означало присоединение этой страны к антигитлеровской коалиции. В результате этих событий в конце августа 1944 года рухнул румынский участок Восточного фронта. После того как была уничтожена значительная часть группы армий «Южная Украина», советские части прошли по Румынии, фактически не встречая никакого сопротивления. 25 августа 1944 года Красная Армия подошла к границам Венгрии. Венгерское население в растерянном бездействии ожидало, что с началом осени 1944 года их страна станет театром боевых действий. Когда на запад из северной Трансильвании хлынул поток беженцев, то на самом высшем политическом уровне в Венгрии стали готовиться к «румынскому варианту» — безболезненному выходу из войны. Диктатор Миклош Хорти полагал, что в сражении до последнего патрона не было смысла, а потому вряд ли имело смысл противостоять Красной Армии.

Впрочем, все эти приготовления пытались хранить втайне. А тем временем срочно воссозданная 2-я венгерская армия смогла хотя бы временно стабилизировать обстановку на фронте в окрестностях Торды. В тот момент на данном участке фронта еще находилось несколько немецко-венгерских частей, а потому к 19 сентября усиление осуществлялось в основном за счет сил 3-й венгерской армии. В это же самое время советские войска были усилены румынскими частями. Постепенно наступающая Красная Армия смогла выйти на позиции почти по всей южной протяженности венгерской границы. 6 октября 1944 года было начато генеральное наступление, которое при поддержке сил 4-го Украинского фронта должно было блокировать немецко-венгерскую группировку общей численностью около 200 тысяч человек. В кратчайшие сроки местное венгерское население ощутило на себе все «прелести» войны. Бомбардировки вынуждали мирных жителей перебираться на другую сторону реки Тисса. Все чаще и чаще венгерские солдаты стали получать сведения о том, что их семьи «находятся на занятой Советами территории». В своих дневниковых записях венгерский ученый-лингвист Миклош Коваловски так описывал настроения, в тот момент царившие в Будапеште: «Мы должны были смириться с тем, что в любой момент могли стать осажденным городом».

Немецкие и венгерские офицеры разрабатывают план операции в районе Дебрецена

Если говорить о соотношении сил, сложившемся тогда в Венгрии, то на начало октября 1944 года оно выглядело следующим образом. Группа армий «Юг» располагала 31 дивизией, которые имели в своем распоряжении 293 самоходных и бронетанковых орудий. Общая численность данной группировки составляла около 400 тысяч человек. Ей противостояли силы 2-го Украинского фронта: 59 дивизий с 825 орудиями. Всего же Красная Армия на данном участке могла противопоставить немецко-венгерской группировке 698 тысяч солдат.

На участке фронта длиной 160 километров, который пролегал между Орадя (немецкое название Гросвардайн, венгерское — Надьварад) и собственно венгерской Орадя (румынское название Надьварад), располагались силы 2-го танкового и моторизованного корпуса, в распоряжении которых было не только 627 танков, но и 22 кавалерийские и пехотные дивизии. Постепенно эти силы продвигались в северном направлении, чтобы воссоединиться с 8 дивизиями 3-й венгерской армии, которая имела около 70 танков. Только такое воссоединение могло удержать «мадьярский» участок фронта, так как превосходящие силы Красной Армии разорвали бы его в клочья. Советское же командование предпочитало придерживаться прежних планов и двигало свои сухопутные силы в направлении Дебреизна (венг. Дебрецен). Одновременное этим в данном регионе концентрировали свои силы и немцы. Немецкое командование запланировало на 12 октября 1944 года осуществление операции «Цыганский барон», входе которой предполагалось уничтожить передовые части 2-го Украинского фронта, а затем откинуть Красную Армию за Карпаты, дабы создать в предгорьях новый мощный оборонительный рубеж.