100 магнитоальбомов советского рока

Кушнир Александр Исаакович

Как несложно предположить, просуществовал "Мазохист" совсем недолго. Вскоре одного из музыкантов посадили в тюрьму, кто-то вскрыл себе вены. Все закончилось тем, чем и должно было закончиться: группа распалась.

...В очередной раз разругавшись с отчимом, Ник уехал из города и поступил в Челябинский институт культуры. Там он знакомится с поэзией Верлена и Вийона, а на студенческих вечерах читает стихотворение Эдгара По "Улялюм" (в переводе Жуковского). Спустя годы это "трепетанье вулканов" превратилось в интерпретации Ника из шедевра черного романтизма в сверхтяжелый мистический блюз, сопровождаемый жуткими звуками обезумевшей гармошки: "Здесь могила моей Улялюм, здесь могила твоей Улялюм..."

Концерт в ДК МЭИ. Слева направо: Ник Рок-н-Ролл, Егор Летов, Янка Дягилева, Алексей "Плюха" Плюснин, 1989 год.

В Челябинске Ник учился на режиссера массовых праздников. В этом очаге культуры он со своим отрицательным обаянием, демонической внешностью и уличными манерами выглядел существом инородным. Если бы его преподаватели увидели, какие "массовые праздники" устраивает их любимый студент спустя несколько лет, им, скорее всего, стало бы страшно. Интересно, что в институте у Ника были сплошные пятерки - пока не надоело...

Недоучившись, Ник переезжает с семьей в Симферополь. Группа "Второй эшелон" представляла собой нечто среднее между Sweet и Sex Pistols, по крайней мере по энергетике. К 87-му году в их репертуаре появляется написанный еще в Оренбурге "Город на крови" - не менее душераздирающая, чем "Методист", композиция. С монотонным гитарным рефреном, нездешней агрессивностью, матом и кучей отчаянных лозунгов разуверившегося в справедливости человека: "Бога больше нет!.. Весь мир тюрьма!.. Вы украли праздник!.. Праздник!"

Вместе с никому еще не известным Летовым Ник пытается сыграть на Подольском фестивале, но - безуспешно. Их час тогда не пробил. "Панк-рок у нас надо играть в крысиных норах", - говорил в те времена Ник. В Симферополе "Второй эшелон" рискнул пару раз вылезти из норы , следствием чего стало появление в газете "Крымский комсомолец" разгромной статьи "За ширмой фирмы". В ней Нику припомнили и скандальные концерты "Второго эшелона", и его московские выступления в составе "Чуда-юда". Для убедительности Нику "пришили" сутенерство и пропаганду фашизма. Это уже было серьезно. Вскоре последовал арест, обвинение в антисоветской деятельности, спецпсихушка, судебная экспертиза. И допросы, допросы, допросы.

Весной 88-го года следователь закрыл дело за отсутствием состава преступления. Еще через несколько месяцев кочевник Ник уезжает в Сибирь. Вначале в Тюмень, затем - во Владивосток. Там он организует группу "Коба", с которой выступает в Хабаровске на II Дальневосточном фестивале. После этой поездки вместе с гитаристом Толиком Погадаевым (позднее - "Бунт зерен") Ник сочиняет антисоветский эстрадный хит "Веселись, старуха", а вслед за ним - смертоносный номер "Хабаровские дни". Музыка лидер-гитариста "Кобы" Саньки Златозуба, слова Ника: "За канализационной околицей, в городе, что помойная яма / Повстречался я с одной блядью, ставившей мне свои капканы..."

"Что такое рок-н-ролл?
– говорил Ник в то время.
– Это поэзия на уровне третьего класса и философия, взятая из пятых рук. Это музыка. Это чушь собачья". Правда, несмотря на подобные высказывания, "Коба" не чуралась использовать некоторые приемы из арсенала современной мировой рок-культуры. В частности, они исполняли не только социальные боевики типа "Плевать на историю", но и периодически включали в репертуар переводной вариант лирической песни Дилана "A Hard Rain's A-Gonna Fall".

В январе 90-го года визуально урловая "Коба" выступает на первом всесоюзном фестивале "Рок-акустика". Готовясь к концерту на родине Башлачева, Ник сочиняет "Дежурного по небу", а свое "шоу" начинает со стихотворения Роберта Рождественского "Танцуют индейцы": "Барабаны в грохоте слышатся мне / Жили мы когда-то в свободной тайге / Мы - люди из племени свободного рва / Смейся, европеец, твоя взяла! / Смейся, европеец - кружись воронье! / Это ты здорово придумал - ружье! / Это ты здорово придумал - спирт! / Кто не убит, тот как мертвый лежит". Никто не мог и предположить, что этот панк-романтический текст написал отнюдь не "русский Игги Поп", а вполне советский поэт.

Тягучая распевка под аккомпанемент медленно разрезаемой бутылочным осколком кожи на обнаженном теле. Ник напоминал в тот момент готовый взорваться динамит. Первый ряд партера забрызган кровью, а "Коба" набирает скорость, все более резко раскручивая маховик ужаса. Четыре гитариста с акустическими инструментами - как четыре автоматчика. В зале жуть и истерика - действительно, одно из самых страшных выступлений в истории советского панк-рока. Это был тот нечастый случай, когда акустика по степени своего воздействия превосходила электричество, да и вообще сносила башню на фиг.

...В течение последующих полутора месяцев Ник зависает в Москве, где дает серию нашумевших сейшенов, завершившихся фантастическим джемом с Летовым и Янкой в переполненном зале ДК МЭИ. Спустя несколько дней после этой высокохудожественной деструкции Ник получает приглашение записаться на репетиционной базе "Х.. забея" в Видном. Продюсером данной акции выступил небезызвестный Бегемот, а вместо уехавшей во Владивосток "Кобы" на сессию была приглашена московская группа "Лолита".

...С лидером "Лолиты" Лешей "Плюхой" Плюсниным Ник познакомился еще в Череповце. Плюснину тогда удалось "отмазать" Ника от тюремного курорта длиной в пятнадцать суток - Плюха умел разговаривать с милицией на языке солдатской логики. В свою очередь, для Ника, который всегда воспринимал собственные перфомансы как одну бесконечную импровизацию, играть с новыми музыкантами стало чем-то само собой разумеющимся. Чем-то вроде "стиля жизни".

Если ненадолго отвлечься от Ника, то уместно заметить, что второй такой группы, как "Лолита", в советском роке в ту пору не было. "Лолита" играла гаражный ритм-энд-блюз, который критики небезосновательно сравнивали со Stooges. Действительно, это была впечатляющая и верно сыгранная музыка - сырая, дикая и настоящая. "Играть у нас, конечно, никто не умел, - вспоминал впоследствии Плюха.
– Зато какие были люди!" Плюха скромничает. "Лолита" представляла собой сборище беглых иногородних музыкантов, объединенных поразительной безответственностью, правильными вкусовыми ориентирами, самобытной техникой звукоизвлечения. Ленинградец Плюха играл в группе на гитаре и губной гармошке, являясь автором подавляющего большинства исполняемых "Лолитой" блюзов. Сильные звуковые мазки в поток электрических извержений добавляли басист Леша "Пущ" Потапов и уникальный гитарист из Барнаула Леха "Лысый" Попов - пожалуй, один из самых сильных ритм-энд-блюзовых музыкантов того времени. Попов переиграл в массе рок-групп и славился, в частности, тем, что без особого напряжения придумывал гитарные риффы, которые принято называть "классическими".