100 магнитоальбомов советского рока
Шрифт:
Аналогичная ситуация была и в других городах. «В семидесятые годы мыслей об альбомах у нас не было, - вспоминает лидер «Санкт-Петербурга» Владимир Рекшан.
– Происходило это потому, что у рок-музыкантов не существовало никакой возможности записываться. В промежутке между 70-м и 74-м годами у «Санкт-Петербурга» было как минимум три концертные программы, которые так и остались незафиксированными».
Хард-роковые «Россияне» Жоры Ордановского также не смогли оставить на пленке следы своей деятельности. К числу «неудачников» можно отнести «Лесных братьев», «2001», «Аргонавтов», «Зеркало», «Орнамент» и загадочного Валерия Черкасова, пытавшегося выделить психоделические интонации в мелодии Гимна СССР. «Мы лишены возможности оценивать вклад в рок-движение таких групп, как «Фламинго», «Галактика», «Ну, погоди!» и многих, многих других, - говорил в интервью журналу «Рокси» легендарный звукорежиссер Андрей Тропилло.
– Вымерли целые направления, наиболее интересные люди ушли, так и не оставив следа».
...Нерасторопность многих несостоявшихся рок-героев 70-х частично оправдывал лютый дефицит магнитофонной пленки. Долгое время в торговой сети можно было приобрести бобины только в комплекте с магнитофоном. Когда владелец магнитофона записывал на 9-й скорости эту единственную катушку, для него наступал «конец света». «Мы знали телефон Мосгорторгсправки, по которому можно было получить информацию, когда поступит в продажу определенный вид товара, в частности, магнитофонная пленка, - вспоминает Агеев.
– Дозвониться туда было практически нереально».
Семидесятые годы представляли собой время неоформленной рок-мифологии. Записыватьcя музыкантам было негде и не на чем. Правда, первые панки во главе с небезызвестным Свиньей (и с Цоем на бас-гитаре) решали эти проблемы без особых комплексов. Для громких квартирных джемов, записанных на магнитофон «Маяк», они придумывали броские названия типа «Дураки и гастроли» (или «На Москву!!!»), а затем искренне поражались, в какое небытие канули их шедевры, «растиражированные» в количестве одного-двух экземпляров. С другой стороны, в рамках «избранного безумия» подобный подход к творчеству смотрелся довольно органично.
Глава II. Полное стерео
Вплоть до начала восьмидесятых годов многие музыканты продолжали записываться на первобытной аппаратуре. «Гитары включались в микрофонный вход магнитофона, используя перегрузку звука как фузз, - вспоминает звукорежиссер Леша Вишня о записи своего «Последнего альбома» (1983).
– Вместо барабанной бочки употреблялась коробка, по которой били клизмой, натянутой на отвертку. Вместо хай-хэта голосом делали «ц-ч». Рабочего барабана вообще не было. Очень клевое было время...»
Показательна история с «Аквариумом»: ряд «семейных альбомов» 70-х годов, зафиксированных на домашней аппаратуре («Притчи графа Диффузора», «Искушение Св. Аквариума», «С той стороны зеркального стекла»), не переизданы до сих пор ввиду низкого качества звучания. «Записи, сделанные в тот период, по праву принадлежат не музыковедению, но этнографии, ибо являются документом существования иной формы жизни, - не без иронии замечает Гребенщиков в «Кратком отчете о 16 годах звукозаписи».
– Другими словами, их можно изучать, но нельзя слушать».
Обложки концертных бутлегов «Сборник вкуснейших вещей группы «Аквариум» «Рыбный день» и «Арокс и Штер».
Чуть ли не единственным рок-музыкантом, которому удавалось регулярно работать в настоящей студии, оказался ленинградец Юрий Морозов. Будучи штатным звукорежиссером «Мелодии», он во внеурочное время «строгал» на государственной многоканальной аппаратуре альбом за альбомом. Морозов был одним из немногих, кто принципиально отверг концертную деятельность и целиком сконцентрировался на студийной работе. Несмотря на отвлеченность и философско-религиозную направленность, альбомы Морозова имели активное хождение и оказали определенное влияние на творчество раннего «Крематория», Вишни и «Трубного зова».
...Практически всем рок-группам того времени не хватало не только аппаратуры, но и элементарных технических познаний. «В семидесятые годы звук, как правило, был достаточно плохим и каких-то отчетливых критериев саунда не существовало, - вспоминает басист «Машины времени» Евгений Маргулис.
– Максимум, что мы знали о звуке, - в каком месте должен быть эффект, а в каком - нет».
Действительно, никакой культуры рок-звука в стране не было и в помине. Ситуацию усугубляла негласная система запретов на резкий и жесткий звук, которая была повсеместно распространена в отношении «официальных рок-групп». Характерный пример - подражавшие Shadows «Поющие гитары», у которых принципиально не применялось никаких звукообработок. Во время концертов тембры на пульте убирались до предела, в результате чего верхи и низы казались обрезанными, а середину пространства заполнял характерный стерильный вокал. какой энергии и динамики в подобной рафинированной музыке не было.
Аналогичный выхолощенный звук имели пластинки эстрадных и околороковых исполнителей, записанные на фирме «Мелодия». Шаг вправо, шаг влево расценивались как побег. Резко звучащий гитарный аккорд или зафуззованный проигрыш воспринимались тогда чуть ли не как «голос великой свободы». (Едва ли не единственным исключением стал рычащий гитарный запил во вступлении к вышеупомянутой «Королеве красоты».) Поэтому неудивительно, что первые подпольные альбомы рок-групп начали распространяться по музыкально изголодавшейся стране с невиданной скоростью. Сначала это были отмеченные ужасным качеством концертные записи, которые тем не менее составили своеобразную эстетическоидеологическую альтернативу молодежной эстраде.
Наконец-то получив в свое распоряжение джентльменский набор «стереомагнитофон - бобины - микрофоны», первые народные звукодрессировщики пытались увековечить на пленке отечественный рок. Писали, как правило, «с воздуха», направив микрофоны в сторону сцены. Точно так же люди старшего поколения фиксировали на магнитофоны акустические концерты Высоцкого, Окуджавы, Галича.
Довольно скоро наиболее пронырливые из умельцев освоились и начали подключаться в операторский пульт. «Присосаться» с магнитофоном к пульту было делом далеко не простым. Во-первых, не все пульты имели линейный выход, с которого можно было подснять полноценный сигнал. Во-вторых, звукооператоры имели привычку взымать за подобные услуги немалый оброк. И все же игра стоила свеч - запись с пульта значительно превосходила по качеству запись «с воздуха».
Так в России появились первые бутлеги. Самыми популярными из них стали двойной альбом «Машины времени» «Маленький принц», живые записи «Мифов» и «Високосного лета», «Blues de Moscou» «Зоопарка», выступление «Динамика» в Кирове, «Воскресения» в ДК МехТех, фрагменты ленинградских рок-фестивалей, а также многочисленные концертники «Аквариума» («Арокс и Штер», «Рыбный день», «Электрошок»). Забегая вперед, отметим, что, несмотря на явный потенциал бутлегов (впоследствии некоторые из них стали номерными альбомами), особого развития практика концертных записей в СССР так и не получила.