100 уроков лидерства Екатерины Великой для современного руководителя

Летуновский Вячеслав Владимирович

В русской душе всегда есть жажда подвига и геройства. Если нам не подкидывают трудностей со стороны, мы создаем их себе сами, а потом героически преодолеваем. А еще русской душе нужна воля для творческого проявления. Русские воюют не по правилам и именно поэтому побеждают.

Суворов подает в отставку, он не может служить в такой армии: «Я боевой генерал, а не инспектор», «Я людьми командую, а не пружинами». Вместе с ним рапорты об отставке подает чуть ли не половина командного состава всех уровней в подчиненных ему войсках. Интересный вопрос, а смог бы вообще состояться феномен Суворова, если бы ему довелось жить и служить при Павле? Вряд ли. Возвратившись после 7-летней войны с Пруссией, Суворов около шести лет командует Суздальским пехотным полком. Именно тогда происходит осмысление боевого опыта, разрабатывается и апробируется на практике система воспитания и обучения солдат и подразделений. Суворов пишет «Полковое учреждение» (свой вариант воинского устава) и наброски к знаменитой «Науке побеждать». В своем полку он полный хозяин. В прусской же системе, которую насаждал Павел, хозяин не руководитель, хозяин – артикул. Прусская система убивала творческое начало, прусская система убивала субъектность. В прусской системе совсем не оставалось места милой русскому сердцу волюшке.

Это понимал Суворов: «Знай и дерзай!», «Спрашиваться разрешения старших крепко запрещаю!», «Местному всегда виднее». Это хорошо понимала Екатерина. Этого не понимал Павел, за что и поплатился. Однако поплатился, увы, не один Павел. Через четыре года Павла в результате государственного переворота сместят, но прусский дух мертвых артикулов прочно войдет в нашу жизнь, сумеет пережить все русские революции, включая революцию 1992 г., и благополучно дойти до наших дней.

Распространению и утверждению мертвого прусского духа в управленческом подходе на территории России, пожалуй, еще большую роль, чем Павел, сыграл «непревзойденный в России мастер муштры» А. А. Аракчеев, ставший при Павле начальником всех сухопутных войск. Павел после переворота ушел, а Аракчеев остался. При Александре I он становится военным министром. За свою безукоризненную исполнительность он настолько проникается доверием императора, что становится фактически премьер-министром, вторым лицом в государстве. Сам по себе, как человек, Аракчеев добр, фантастически бескорыстен (отказывается от наград, жертвует огромные суммы денег бедным кадетам) и безупречно честен, но русскую душу понять не может, отчего все время страдает: крестьяне в военных поселениях бунтуют, дворовые убивают его любимую наложницу, даже собственную мать умудрился обидеть, лишив ее по собственному недомыслию награды императора.

Во время царствования Николая I посеянный при Павле прусский дух дает свои обильные плоды. Разросшийся бюрократический аппарат делает страну практически неуправляемой.

«Канцелярская наглость составляла исстари хроническую язву России… При Николае эта наглость стала принимать правильные формы, несмотря на строгость императора… Прежде наглость действовала посредством нарушения законов, теперь она стала чертить законы, способствующие воровству… Деморализация осталась еще в подполье; канцелярские крысы, во тьме ночной, грызли государственную машину… Наконец вступает наглость высшего рода, где высокие сановники принимают инициативу и берут канцелярскую сволочь себе в сообщники… Николай Павлович служил России добросовестно, но ошибался в системе и был обманываем с отвратительным цинизмом» [2] .

2

Фишер К. И., сенатор. Записки. Исторический вестник. С. 808–811.

И сам Николай тоже весь под властью прусского духа, каждое утро начинает с выполнения оружейных приемов, женится на прусской принцессе Шарлотте, работает как машина по 18 часов в сутки. Получив инженерное образование, он относится к России как к огромной машине, совершенно позабыв о том, что она женщина, она живая. Россия в его руках чахнет, чахнет и он сам, в самом прямом смысле этого слова, он ведь тоже русский. В феврале 1855 г. Николай подхватывает грипп, потом пневмонию и в начале марта умирает, буквально за несколько дней до падения Севастополя…

Весьма любопытные записки о царствовании Николая I оставил Лев Николаевич Толстой: «Мы ночевали у 95-летнего солдата. Он служил при Александре I и Николае. (…) – А мне довелось при Николае служить, – сказал старик. И тотчас же оживился и стал рассказывать.

– Тогда что было, – заговорил он. – Тогда на 50 палок и порток не снимали; а 150, 200, 300… насмерть запарывали. – Говорил он и с отвращением, и с ужасом, и не без гордости о прежнем молодечестве. – А уж палками – недели не проходило, чтобы не забивали насмерть человека или двух из полка. Нынче уж и не знают, что такое палки, а тогда это словечко со рта не сходило. Палки, палки!.. У нас и солдаты Николая Палкиным прозвали. Николай Павлыч, а они говорят Николай Палкин. Так и пошло ему прозвище» [3] .

3

Лев Николаевич Толстой. Николай Палкин. Необходимо отметить, что систему наказания палками мы почти в чистом виде переняли у Фридриха II Прусского Великого.

Огромная человеческая трагедия таких людей, как Аракчеев и Николай I, заключалась в том, что, будучи людьми добрыми, честными, благородными, бескорыстными до аскетизма, неоднократно демонстрировавшими свою готовность пожертвовать жизнью ради ближнего, всецело преданными своему долгу и Родине, они совершенно не понимали ни специфических особенностей людей, которыми они управляют, ни специфики текущей ситуации. Их самоотверженный титанический труд на машинный лад сослужил очень дурную службу их Родине, которую они оба искренне любили. Они могли добиться небольших успехов на каком-нибудь отдельно взятом локальном направлении. Например, тот же Николай построил несколько хороших, очень нужных стране железных дорог и очень красивый Троицкий собор в Санкт-Петербурге, а Аракчеев активно содействовал развитию кадетского движения и российской дальнобойной артиллерии, которая в его время стала лучшей в мире, но в целом их машинообразная деятельность оказалась губительна для страны. Именно они против своей воли оказались теми самыми «давителями» и «душителями» русской славы. Вот что имел в виду Пушкин, когда писал «твоя удавленная слава».

Итак, мы бегло проследили вслед за Пушкиным жизненный путь этой великой женщины. И вот что меня поражает в ней больше всего. Екатерина была удивительно честным человеком. Она была честна не только с людьми. Она была честна по отношению к своему призванию и ко всем вызовам своей жизни. Она и ни разу не слукавила, и не смалодушничала. А еще поражает ее необычайная любовь к жизни, она любила править, она любила мужчин и развлечения, но никогда не давала развлечениям себя полностью захватить, дело для нее всегда было на первом месте. Поражает ее титаническое терпение и невероятная работоспособность. Известная исследовательница жизни Екатерины Великой Ольга Елисеева так писала о ней в своей книге: «Она хотела стать матерью отечества, она ею стала». Лучше и не скажешь.

Виденье будущего

Мы не случайно хотим начать уроки Екатерины Великой именно с этой главы, потому что она представляется нам чрезвычайно важной, а в случае Екатерины, можно даже сказать, центральной. Никто из русских царей и цариц, генеральных секретарей и президентов не отличался таким продуманным и ясным виденьем желаемого будущего, как Екатерина Великая. Это виденье начало формироваться еще в детские и подростковые годы жизни и окончательно оформилось в первые годы ее правления. Этого виденья Екатерина придерживалась всю свою жизнь, и очень многое из него ей удалось воплотить. Именно поэтому в последние годы жизни она чувствовала себя счастливой.

Урок 1. Не стесняйся желать добра. Облеки свое виденье в понятную людям форму. Найди лучший способ донестидо людей свое виденье

«Желаю и хочу только блага стране, в которую привел меня Господь. Слава ее делает меня славною. Вот мое правило, и я буду счастлива, если мои мысли могут в том содействовать».

Мысль эта может показаться простой и даже наивной, но именно в этой наивной простоте и кроется ее сила. Каким бы испорченным ни был человек, в своих глазах и глазах окружающих он хочет казаться человеком особенным, выполняющим важную миссию. У большинства людей относительно понимания и принятия своей жизненной миссии наблюдается разного рода путаница. Мы не решаемся на великое, сомнения делают картинку нашего будущего мутной, мы боимся показаться наивными и глупыми, боимся, что выбранная нами миссия потребует чрезмерных усилий, в результате чего так и живем без ясного понимания и выбора, зачем мы здесь и для чего нам наша жизнь. В случае Екатерины все было предельно ясно и просто: стать правительницей самой крупной в мире империи и принести ей, сколько возможно, благо.

Твое пожелание добра, однако, должно быть облечено в некую форму и должно быть донесено до людей. Для Екатерины такой формой стало написание «Наказа» [4] . «Наказ» зачитывался членам Уложенной комиссии перед началом обсуждения будущих законов. Таким образом, Екатерина сумела и оформить свое виденье будущего и донести его людям. Важно отметить при этом, что это были не просто люди, а люди уважаемые – делегаты от всех регионов и всех сословий огромной страны.

4

«Наказ» – основное произведение Екатерины Великой, составленное ею в первые годы ее правления под влиянием работ Монтескье, Вольтера, Д’Аламбера, Беккариа и др. Проникнуто идеями гуманного и естественного порядка взаимоотношений между людьми и мироустройства. Наказ писался как руководство делегатам Уложенной комиссии для составления нового всеобъемлющего свода законов империи.