100 великих библейских персонажей
Шрифт:
Но, увы! Даже речи пророка не вызывали прежнего воодушевления и не могли пробудить народ от духовной спячки. Нужен был авторитетный человек, который мог бы возродить духовную жизнь Общины и дать ей новые уставы. Таким человеком стал книжник Ездра, сын Сераии. Он жил в Вавилоне и был очень почитаем тамошними иудеями. Всю свою жизнь Ездра отдал изучению Закона, который он понимал как договор, заключённый между Богом и Израилем: Бог дал евреям предписания относительно всей их жизни, но они пренебрегли условиями Завета. Поэтому их и постигли столь многие неудачи. Но если Израиль от слова до слова исполнит всё, что требует Закон, он станет достойным своего избранничества и будет снова в милости у Бога. Для того чтобы спастись, иудеи, прежде всего, должны совершенно отгородиться от языческого мира. А для этого необходимо дать народу строгие религиозные предписания, которые бы во всех деталях определяли и организовывали его жизнь. Основа для этого уже была — в распоряжении Ездры находилась выверенная вавилонскими книжниками Тора, которая, вероятно, в основном соответствовала своему нынешнему тексту. Эта Тора включала в себя Священную Историю от миросотворения до прихода Израиля в Землю обетованную и весь свод ветхозаветных законов. Многие из этих предписаний в то время не выполнялись, и Ездра поставил своей целью перестроить всю жизнь иудеев в соответствии с Торой. Задача эта была не из лёгких, но Ездра обладал железной волей и поэтому не сомневался в успехе.
Около 428 г. до Р. Х. Ездра обратился к персидскому царю Артаксерксу I с просьбой назначить его религиозным главой иудеев как в Палестине, так и в рассеянии, и вскоре получил рескрипт следующего содержания: «Артаксеркс, царь царей, Ездре священнику, учителю закона Бога небесного совершенному и прочее. От меня дано повеление, чтобы в царстве моём всякий из народа Израилева и из священников его и левитов, желающий идти в Иерусалим, шёл с тобою, так как ты посылаешься от царя и семи его советников, чтобы обозреть Иудею и Иерусалим по Закону Бога твоего, находящемуся в руке твоей. Ты же, Ездра, по премудрости Бога твоего, которая в руке твоей, поставь правителей и судей, чтобы они судили народ — всех знающих Закон Бога твоего, а кто не знает — тех учите. Кто же не будет исполнять Закон Бога твоего и закон царя, над тем немедленно пусть произведут суд: на смерть ли, или на изгнание, или на штраф, или на заключение в темницу».
Получив эту грамоту, которая давала ему огромную власть и фактически ставила во главе иудейской общины, Ездра набрал в Вавилонии около полутора тысяч добровольцев и с ними прибыл в Иерусалим.
Осмотревшись и увидев, как небрежно исполняются многие заповеди Господни, Ездра решил начать свою деятельность с обучения народа законам Торы, о которых большинство имело только смутное представление. Когда наступил праздник Кущей и в Иерусалим собралось почти всё население Иудеи, Ездра велел соорудить на площади большой деревянный помост и начал с него публичное чтение Закона. Многие уже плохо понимали еврейский язык, поэтому левиты абзац за абзацем переводили прочитанное на арамейский и давали необходимые пояснения. Чтение потрясло слушателей; люди плакали, ужасаясь тому, как далека их жизнь от заветов Бога. И Ездре даже приходилось успокаивать их. Но вскоре начальники донесли ему: «Народ Израилев и священники и левиты не отделились от народов иноплеменных с мерзостями их, потому что взяли дочерей их за себя и за сыновей своих, и смешалось семя святое с народами иноплеменными, и притом рука знатнейших и главнейших была в беззаконии первою».
Услышав об этом, Ездра разодрал одежду и долго сидел, погружённый в глубокую печаль. Во время вечерней жертвы он встал с места сетования, в разодранной одежде пал на колени, простёр руки к Господу и сказал: «Боже мой! Стыжусь и боюсь поднять лицо моё к Тебе, Боже мой, потому что беззакония наши стали выше головы, и вина наша возросла до небес. Ибо мы отступили от заповедей Твоих, которые заповедал Ты через рабов Твоих пророков, говоря: „Земля, в которую идёте вы, чтоб овладеть ею, земля нечистая. Она осквернена нечистотою иноплеменных народов, их мерзостями, которыми они наполнили её от края до края в осквернениях своих. Итак дочерей ваших не выдавайте за сыновей их, и дочерей их не берите за сыновей ваших“. И после всего постигшего нас за худые дела наши и за великую вину нашу, неужели мы опять будем нарушать заповеди Твои и вступать в родство с этими отвратительными народами?»
Когда Ездра молился таким образом, исповедовался и плакал, распростершись на земле перед храмом, к нему собралось со всего Иерусалима много народа: мужчины, женщины и дети. Многие рыдали. А один из народа, Шехания, сказал: «Ездра! Мы согрешили перед Господом, мы взяли иноплеменных жён из народов земли; и вот теперь здесь весь Израиль: да будет совершена нами клятва перед Господом в том, чтобы отвергнуть всех иноплеменных жён наших с детьми их, как рассудилось тебе и всем, которые повинуются закону Господа. Встав, соверши это! Ибо твоё это дело, и мы с тобою в силах будем сделать его». Ездра встал и взял клятву со всех старших священников и левитов всего Израиля в том, что это решение будет неукоснительно проведено в жизнь. Через три дня в Иерусалиме собрался весь народ иудейский. Люди сидели во дворе храма, дрожа от холода, так как уже наступила зима, и шёл дождь. Ездра встал и сказал людям: «Вы сделали беззаконие и живёте с иноплеменными жёнами, прилагая грехи Израилю. Итак, воздайте теперь исповедание и славу Господу, Богу отцов наших, и сотворите волю Его, и отделитесь от народов земли и жён иноплеменных!» Хотя решение это многих огорчило, народ повиновался, и Ездра услышал громкие голоса из толпы: «Как ты сказал, так мы и сделаем! Пусть поставлены будут начальники над сонмом, и все те, которые из селений наших имеют иноплеменных жён, пусть в своё время приходят к ним со старейшинами и судьями каждого места, доколе не отвратится от нас гнев Божий за это дело». После этого была организована комиссия из верных Ездре людей. В течение нескольких месяцев она вела расследование и составила списки всех смешанных семей. В него вошло более ста священников. Все они должны были развестись со своими жёнами, отослать их от себя и принести умилостивленные жертвы.
Эти события имели огромное влияние на всю дальнейшую историю евреев, так как следствием их стало превращение иудейского народа в замкнутую общину, своего рода касту или религиозный орден. С одной стороны, это резко обособило евреев от окружающих племён, но с другой — помогло им выстоять во всех грядущих испытаниях, сохранить свою нацию, культуру и священный язык. Цементирующей силой, связавшей всех евреев как в Палестине, так и в рассеянии, стала их религия — иудаизм, начало формированию которой также было положено Ездрой.
В следующие годы иерусалимские книжники предприняли под руководством Ездры большой труд по сбору священных иудейских писаний. Различные списки тщательно сличались между собой. То, что ещё не было записано, записывалось.
Теперь, прежде чем продолжить рассказ о духовных исканиях евреев, попытаемся представить, как была устроена их религиозная и общественная жизнь. После Неемии мы не видим в Иудее светских правителей. Официальным начальником народа делается иерусалимский первосвященник. Он был посредником между иудеями и персидским правительством. Власть его считалась наследственной и передавалась от отца к сыну. Первосвященников, как некогда царей, называли «помазанниками», поскольку при посвящении в сан им на голову возливали елей. Подобно прежним государям первосвященники носили венец и пурпурную мантию. Свои решения они принимали не единолично, но после совещания с советом старейшин (позже этот совет стал именоваться синедрионом). Иерусалимские старейшины составляли, по-видимому, центральное правительство страны, а в провинциальных общинах администрация и суд находились в руках местных старейшин.
Значительное воздействие на общественную и духовную жизнь страны в послепленную эпоху имели соферы («книжники») — знатоки закона, считавшиеся приёмниками Ездры в деле просвещения народа. Эти люди происходили как из сословия священников, так и из мирян. Главным местом их служения были, по-видимому, молитвенные дома — синагоги. Здесь они успешно соперничали в своём влиянии с официальным храмовым духовенством.
Синагоги в форме частных религиозных собраний впервые возникли в годы вавилонского пленения, среди изгнанников, лишённых родины и храма. Но и после восстановления храма потребность в общинных религиозных собраниях оставалась очень велика. В таких собраниях нуждались прежде всего провинциальные жители, которые могли посещать центральный храм лишь изредка, в большие годовые праздники. Кроме того, многие люди искали такого духовного общения, которое было возможно скорее в синагогах, чем в главном храме с его официальным штатом священников и церемониями жертвоприношений.
По позднейшим еврейским законам синагоги могли устраиваться везде, где имелось не менее десяти богатых, свободных от трудов иудеев. Обыкновенно они строились на средства общины, но нередко также на средства одного какого-либо богатого лица. Здание синагоги ставилось обычно близ воды или кладбища, на видном, по возможности открытом месте. Снаружи они имели продолговатую четырёхугольную форму и своей задней стеной, противолежащей входу, были обращены в ту сторону, где располагался храм. Стены возводились из камня и имели окна. Плоские кровли выкладывались каменными плитками. Внутренность синагоги представляла из себя четырёхугольную залу, разделённую рядами колонн на несколько отделений. Эти отделения были следующие: 1) амвон — место для чтения и объяснения Священного Писания; 2) отделение для мужчин; 3) отделение для женщин (гинекон).
Амвон находился ближе к задней стенке, посредине синагоги, на некотором возвышении сравнительно с общим уровнем пола. Против амвона среднюю часть здания занимало отделение для мужчин, а прилегавшие к нему с обеих сторон крылья — отделения для женщин. Для устройства этих последних стоявшие по правому и левому крылу синагоги колонны соединялись между собой решётками. Середину амвона обыкновенно занимала кафедра с покатою верхней гранью, на которую при чтении клали священный свиток закона. За кафедрой, у задней стены, находился шкаф, называемый ковчегом. В нём хранились свитки Торы, книги Пророков и Писаний. Обыкновенно ковчег представлял из себя деревянный или металлический ящик, более или менее изящной работы, в верхней части которого иногда изображались шестикрылые серафимы и две благословляющие руки Аарона. Он ставился на возвышенном месте, в нише стены, обращённой ко входу. Иудеи, входившие в синагогу, обязаны были преклоняться перед ковчегом, как перед главной святыней.