100 великих диктаторов
Шрифт:
Свертывание ряда отраслей румынской промышленности привело к росту безработицы.
На действующих предприятиях, большинство которых было военизировано, рабочий день длился 10–18 часов. Во главе их стояли военные коменданты, получившие право наказывать рабочих за малейшую провинность.
Режим маневрировал, однако вскоре стало ясно, что найти союзников внутри страны уже невозможно. Вожди «исторических» партий и лидеры «демократической оппозиции» Ю. Маниу и Д. Брэтиану отказались войти в состав правительства, не желая компрометировать себя. В Румынии назревал государственный переворот.
Возможными кандидатами в заговорщики И. Антонеску считал и дворцовые
Вместе с тем румынский диктатор не мог применить силу для ликвидации зреющего заговора, поскольку этим он окончательно восстановил бы против себя последних своих сторонников.
Оставалось одно — действовать не наперекор потенциальным заговорщикам, а вместе с ними, и если удастся, либо возглавить их, обеспечив себе тем самым возможность удержаться у власти после поражения в войне, либо содействовать им в формировании другого кабинета и таким образом по крайней мере приобрести политический капитал, чтобы впоследствии избежать ответственности за совершенные преступления.
С ведома и одобрения И. Антонеску его заместитель искал пути к сепаратному сговору с западными державами. Вскоре оба они подключили к этому делу также руководство «исторических» партий, рассчитывая на то, что лидеры «демократической оппозиции», официально не сотрудничавшие с Антонеску, добьются от англичан и американцев большего, чем фашистское правительство. Диктатор уже тогда заявил, что не будет цепляться за власть и готов уступить ее Ю. Маниу — лидеру национал-царанистов, — если тот сумеет добиться от западных союзников приемлемых условий мира.
Однако после поражения фашистских войск на Курской дуге стало совершенно очевидно, что заключить мир только с западными державами не удастся даже в том случае, если Румынию оккупируют англо-американские войска. Авторитет и международное влияние СССР достигли таких масштабов, что никто даже не помышлял открыто пренебрегать его интересами. Узнав о результатах Тегеранской конференции, на которой было решено открыть второй фронт не на Балканах, а в Западной Европе, И. Антонеску впал в растерянность и смятение. Отчаяние сквозило и в заявлении диктатора от 1 января 1944 года. Обращаясь к западным державам, он умолял остановить советские войска, мол, их вступление в Румынию явится «угрозой цивилизации Европы». Единственное спасение он видел в скорейшем заключении сепаратного мира с западными державами.
26 марта 1944 года соединения Второго Украинского фронта вступили на территорию Румынии. В апреле наступление было приостановлено. 12 апреля советское правительство предъявило румынскому правительству ультиматум, в котором предлагало ему порвать с немцами и начать совместную борьбу против фашистской Германии в целях восстановления независимости и суверенитета Румынии. Антонеску отказался заключить перемирие.
Король Михай решился на заговор. Дворцовые круги для свержения Антонеску вынуждены были пойти на сотрудничество с коммунистическим подпольем, чье влияние увеличивалось с каждым днем.
23 августа после заседания правительства, принявшего предложение И. Антонеску мобилизовать «все силы нации» на продолжение войны, «кондукэторул» получил приглашение посетить короля. Во второй половине дня Антонеску явился в королевский дворец.
Беседа короля с Антонеску затянулась, так как в ответ на вопрос о дальнейших намерениях правительства в связи с катастрофическим положением на фронте он начал пространно излагать свои планы дальнейшего ведения боевых действий. Михай заявил, что считает обстановку критической, и настойчиво предложил тотчас же заключить перемирие. И. Антонеску в резкой форме отказался. Тогда король заявил, что смещает его. Антонеску рассвирепел.
Король увидел, что уладить дело миром не получится. Немедленно вызванная дворцовая охрана взяла под стражу «кондукэторула» и сопровождавшего его М. Антонеску.
После того как во дворец были вызваны и арестованы другие министры, вооруженный отряд вывез диктатора и его министров на конспиративную квартиру ЦК РКП, где они содержались до передачи их советскому командованию, которое не стало держать пленников у себя, предоставив право решать судьбу бывших правителей новому режиму. Просидев два года в тюрьме, Ион Антонеску был осужден румынским коммунистическим судом и казнен 1 июня 1946 года.
МУССОЛИНИ БЕНИТО
(1883–1945)
Будущий великий диктатор родился 29 июля 1883 года в деревне Довиа, в провинции Эмилия-Романья. Роза Мальтони, мать Муссолини, была сельской учительницей. Отец Бенито, Алессандро, зарабатывал кузнечным и слесарным ремеслами Спустя два года после рождения первенца в семье появился еще один сын, Арнальдо, а через пять лет — дочь Эдвидже.
Муссолини имели средний достаток и могли себе позволить платить за учебу старшего сына в школе монахов в Фаэнце. Бенито рос строптивым, упрямым, агрессивным и часто нарушал установленные монахами жесткие правила. Заметное влияние на формирование сына оказывал отец. Безбожник и бунтарь, с симпатией относившейся к идеям М. Бакунина, Алессандро знал понаслышке о марксизме и считал себя социалистом.
По окончании средней школы Муссолини преподавал в младших классах, но не долго — в 1902 году он отправился на поиски счастья в Швейцарию. Бенито уже тогда называл себя социалистом и часто выступал перед небольшими аудиториями. Его популярность среди рабочих-эмигрантов росла, а имя стало хорошо известно швейцарской полиции, которая несколько раз арестовывала его за «подстрекательские речи». В те годы Муссолини познакомился с работами К. Каутского и П. Кропоткина, Р. Штирнера и О. Бланки, А. Шопенгауэра и Ф. Ницше, прочитал «Манифест» К. Маркса и Ф. Энгельса.
Муссолини выхватывал из теорий лишь то, что ему нравилось и было понятно; он с легкостью усваивал чужие идеи, причем имел обыкновение спустя некоторое время выдавать их за свои.
Как и многие другие социалисты его поколения, Муссолини испытал сильное влияние идей французского синдикалиста Жоржа Сореля. Но больше всего Муссолини был потрясен ницшеанской концепцией сверхчеловека. Он понял, что этого «сверхчеловека» надо искать не где-то на стороне, а культивировать в самом себе.
Кроме того, Муссолини привлекало у Ницше понимание народа как «постамента для избранных натур», войны — как наивысшего проявления человеческого духа.