100 великих некрополей
Шрифт:
По сей день центральное место на кладбище занимает обелиск, воздвигнутый капитану 1-го ранга Бойсману Василию Андреевичу — командиру броненосца «Пересвет». Корабль затонул на внутреннем рейде Порт-Артура, когда его командира уже отправили в Японию.
Сослуживцы отмечали, что Василий Андреевич был отчаянным идеалистом. Семейного достатка у него никогда не было, хотя он и получил наследство. Не было у него ни клочка собственной земли, ни денег, даже лишнего мундира не было, поэтому ему не надо было показывать себя с лучшей стороны никому — даже сановитым чиновникам, от которых зависела карьера… Нижние чины, томившиеся в лагере Мацуяма, мало знали капитана в лицо, но встретили в нем человека отзывчивого и доброжелательного. В.А. Бойсман был и известным гидрографом, в молодости
БРАТСКОЕ КЛАДБИЩЕ МОСКВЫ
На «Соединенном совещании Городской Управы и Комиссии гласных по мероприятиям, вызванным войной 1914 г.» 6 сентября была зачитана телеграмма, поступившая от великой княгини Елизаветы Федоровны:
Не признаете ли возможным отвести на окраине Москвы участок земли под кладбище для умерших в московских лазаретах воинов настоящей войны; их родственникам и нам всем утешительно будет знать точное место упокоения павших при защите нашей дорогой родины героев и иметь возможность там помолиться.
Уже через 3 дня С.В. Пучков, главный врач одной из московских больниц и член Комиссии гласных, сообщал, что кладбище…должно быть во всех отношениях не только благоустроенным, но оно должно служить памятником великих событий, ныне нами переживаемых, а также памятником — дружной объединенной работы общественных сил в деле оказания помощи жертвам войны. Вот почему участок для кладбища должен быть значительного размера и на нем необходимо соорудить храм, по величине и архитектуре отвечающий указанной выше цели.
К тому же, помимо других требований, которые предъявлялись вообще ко всякому общественному кладбищу (расстояние от города, удобные пути сообщения, санитарное состояние и т. д.), в данном случае предъявлялось и особое требование — чтобы местность была красивой и живописной.
Вместе с тем С.В. Пучков заявлял, что на кладбище должно быть отведено место и для погребения умерших сестер милосердия московских общин, которые самоотверженно ухаживали за ранеными и в мирное, и в военное время и часто умирали на своем посту от заразной болезни и неприятельской пули. Перед входом на кладбище предполагалось начертать слова Спасителя: «Более сия любви никто же имать, да кто душу свою положит за други своя». С открытием кладбища следовало поторопиться, чтобы не упустить главную цель его создания — служить местом погребения воинов, скончавшихся от ран Первой мировой войны, которая к тому времени шла уже около месяца.
Территория кладбища должна была быть не менее 10 десятин, но свободных участков, удовлетворявших бы всем этим требованиям, поблизости от Москвы было очень мало. Поэтому для привлечения возможно большего числа предложений во всех московских газетах были помещены соответствующие объявления. В результате развернувшихся поисков от частных лиц было получено 16 предложений земельных угодий. Однако не все они оказались подходящими, и от большинства предложений пришлось отказаться.
К тому же Московская городская управа не располагала денежными средствами, и решено было организовать «однодневный кружечный сбор». С.В. Пучков надеялся, что «на это святое дело горячо откликнутся великодушные граждане нашей родины и прежде всего — население города Москвы». Благодаря его стараниям и усилиям в конце ноября 1914 года за 271 000 рублей был куплен земельный участок площадью в 11 десятин, принадлежавший А.Н. Голубицкой, владения которой представляли собой старинную дворянскую усадьбу под названием «Сад села Всехсвятского». Усадьба эта в старые времена принадлежала императорскому дому, потом императрица Анна Иоанновна пожаловала ее царям Грузинским, а впоследствии царевич Георгий Вахтангович вновь отдал ее в дар царскому дому России. В дальнейшем усадьба сменила еще несколько владельцев, пока хозяйкой ее не стала Анна Николаевна Голубицкая.
Владение «Сад села Всехсвятского» находилось в 5 верстах от Тверской заставы по Петроградскому шоссе — при селе Всехсвятском — и представляло собой вековой парк, преимущественно липовый, но с примесью берез и крупных пород сосны и ели. 10 декабря, во время пребывания Николая II, назначенный попечителем кладбища С.В. Пучков докладывал императору об идее создания Братского городского кладбища, и все предложения были приняты царем благосклонно.
Купив имение, Московская городская управа немедленно приступила к составлению детального плана приобретенного участка, на который наносились даже все древесные насаждения и производилась распланировка отдельных могил. Инженер С.С. Шестаков отнесся со всей ответственностью и любовью к порученному ему делу и даже ездил в Ригу, Петроград и Севастополь, чтобы познакомиться с братскими кладбищами этих городов.
С.В. Пучков наблюдал за благоустройством кладбища и всячески содействовал родственникам, желавшим именно здесь похоронить своих погибших близких.
Московское Братское кладбище должно было представлять собой один величественный всероссийский памятник — Пантеон самоотверженным героям. Кроме того, гласный комитета Р.И. Клейн предложил на кладбище, в отдельных музеях «по возможности собрать все, что относилось бы к событиям Первой мировой войны, переживаемым страной», и представляло бы исторический интерес для уяснения общего хода событий, отдельных эпизодов войны и характера лиц, в ней участвовавших. По его мнению, по обеим сторонам будущего храма галереями в виде крыльев можно было бы устроить здания двух музеев, из которых один предназначался для литературы, рассказывающей о событиях тех времен, а другой — для военных трофеев, взятие которых, может быть, было связано с подвигами погребенных на кладбище героев. Характер убранства самого кладбища тоже должен был отвечать тому, что его создало: вокруг памятников предполагалось поставить неприятельские орудия и устроить подобие фортов, а сами могилы сделать в форме окопов.
15 февраля 1915 года состоялось открытие Братского городского кладбища и временной часовни, и было совершено первое погребение. В этот день в церкви Сергиево-Елизаветинского убежища преосвященный Димитрий, епископ Можайский, отслужил литургию с хором воспитанников, одетых в солдатскую форму. Когда богослужение окончилось, великая княгиня Елизавета Федоровна и другие лица вместе с духовенством проследовали на новое кладбище. К этому времени на средней площадке были уже вырыты могилы и квадратом расположены войска Московского гарнизона — от всех воинских частей по одному взводу, а также юнкера с оркестром. В средней части кладбища располагалась и временная часовня, в которой находились Распятие и иконы, пожертвованные великой княгиней Елизаветой Федоровной. Перед Распятием на катафалке помещались 5 гробов с прахом погибших на поле брани воинов:
— сотника В.И. Прянишникова, бывшего воспитанника Московского Алексеевского военного училища, убитого в сражении под Сарыкамышем;
— Ф.И. Папкова;
— старшего унтер-офицера А.И. Анохина;
— ефрейтора Е.И. Гутенко;
— рядового Я.Д. Салова.
Все гробы были обиты белым глазетом и покрыты ценными покровами, колонны часовни были перевиты черной материей. В часовне тоже был совершен молебен с водоосвящением, а потом и кладбище окропили святой водой.
Первый гроб несли к могиле Георгиевские кавалеры, второй — консулы союзных государств, третий и четвертый — городские гласные, а гроб сотника В.И. Прянишникова — командующий войсками А.Г. Сандецкий, граф Н.Л. Муравьев и другие. В могилы гробы были опущены при троекратном оружейном залпе и пушечной пальбе. На могильных холмиках поставили временные памятники с именами погребенных.
При устройстве кладбища решено было возвести и церковь, в которой родственники и друзья погибших героев могли бы помолиться за упокой их души, но средств на сооружение храма не было, и строительство его отодвигалось на неопределенные сроки. Тогда отозвались «два великодушных гражданина» — A.M. и М.В. Катковы, потерявшие на этой войне своих сыновей. Они взяли на себя изыскание средств на возведение храма во имя Преображения Господня с приделами во имя архангела Михаила и апостола Андрея Первозванного. Закладка храма, по их просьбе, должна была состояться 6 августа 1915 года — в годовщину смерти их сыновей Михаила и Андрея.