100 великих супружеских пар
Шрифт:
Её первым мужем стал миллионер Ники Хилтон, сын владельца знаменитой сети отелей. Элизабет прожила с ним всего около года: богач оказался алкоголиком.
После развода Элизабет Тейлор влюбляется в Майкла Уилдинга, сорокалетнего английского актёра. Этот брачный союз был более прочен и продержался с 1952 по 1957 год. Тейлор родила ему двух сыновей — Криса и Майкла.
Следующим обладателем руки и сердца актрисы становится продюсер Майкл Тодд, её первая настоящая любовь. Через полтора года после свадьбы Майкл трагически погиб в авиакатастрофе. Элизабет тяжело переживала трагедию. Дочь Лайза
Из депрессии Тейлор вывел молодой певец Эдди Фишер, за которого она вышла замуж в 1959 году. Лиз увела его у своей давней подруги Дебби Рейнольдс, что шокировало многих. Эдди вызвался сопровождать жену в поездках.
В 1961 году руководители кинокомпании «XX век — Фокс» запустили в производство супер-колосс «Клеопатра». Элизабет Тейлор был обещан гонорар в один миллион долларов — впервые в истории Голливуда. Всё шло по плану, пока на роль Антония не был приглашён английский актёр Ричард Уолтер Дженкинс Бартон.
Он родился в 1925 году в многодетной семье. Мать свою Ричард не помнил, так как она умерла при родах своего последнего ребёнка. Его отец, спившийся шахтёр, был очень беден.
Ричарда оценили ещё в студенческом театре. Бартон быстро совершенствовался на стратфордской сцене и в театре «Олд Вик». Его считали наследником великого Лоренса Оливье, главным исполнителем в пьесах Шекспира. В 1961 году он удостоился награды «Тони» как лучший бродвейский актёр за короля Артура в спектакле «Камелот». Спустя несколько месяцев студия «XX век — Фокс» выкупила актёра у театра, заплатив за него 50 тысяч долларов, чтобы подписать с ним контракт на 250 тысяч за три месяца участия в съёмках «Клеопатры».
Бартон был женат на валлийке Сибил, у них было две дочери. Ричард открыто изменял ей направо и налево с такими звёздами, как Джин Симмонс, Клэр Блум, Сюзен Страссберг.
22 января 1962 года, в день, когда Бартон и Тейлор появились перед камерами, чтобы сыграть свою первую совместную сцену, всем присутствующим стало ясно, что между Лиз и Бартоном проскочила искра. Тейлор записала в дневнике: «Он был таким взволнованным, таким изящным, что я открыла ему своё сердце. Мне хотелось его убаюкать!»
Рядом с Элизабет находился мужчина её мечты. В его коренастой, ловко скроенной фигуре ощущалась земная сила, во взгляде — испепеляющая страсть, в характере — несгибаемая твёрдость и эмоциональность. Элизабет Тейлор не могла оставаться равнодушной.
Через несколько недель их роман перекочевал на первые страницы газет. Пока Эдди Фишер находился в Нью-Йорке, а Сибил Бартон — в Лондоне, Элизабет и Ричард вовсю наслаждались своей любовью, как на съёмочной площадке, так и вне её. Они в обнимку обедали и танцевали. Они нежились на пляжах острова Искил. Они предавались любви в Порто Сан-Стефано.
Поскольку Элизабет больше всего на свете хотелось называться миссис Ричард Бартон, она вцепилась в своего возлюбленного мёртвой хваткой. Тейлор подарила ему пейзаж работы Ван Гога, стоимостью 257 тысяч долларов. Она заказала для него библиотеку из пятисот переплетённых в кожу книг, обошедшуюся ей в 10 тысяч долларов. Она терпела его чёрную меланхолию, которую называла «валлийским настроением».
15 марта 1964 года Тейлор и Бартон решили заключить брак
Элизабет нарядилась в ярко-жёлтое декольтированное шифоновое платье, украшенное брошью стоимостью в 150 тысяч долларов — той самой, которую Бартон подарил ей во время съёмок «Клеопатры».
На её день рождения он преподнёс ей ожерелье из бриллиантов и изумрудов, и вот теперь, в качестве свадебного подарка — такие же серьги.
Элизабет и на это бракосочетание опоздала почти на час, отчего Бартон, не выдержав, взревел: «Разве эта толстушка ещё не пришла? Клянусь вам, она у меня опоздает к Страшному Суду!»
Наконец, появилась Элизабет. Голову её венчал дорогущий, за 600 долларов, итальянский шиньон, в который были вплетены римские гиацинты, ниспадавшие ей на спину. Церемония заняла десять минут, после чего жених громогласно объявил: «Мы с Элизабет Бартон очень, очень счастливы».
«Моё счастье, что я стала его женой, — соглашалась с ним Тейлор. — По своей натуре Ричард — необычный мужчина. Правда, он ещё продолжает носить в себе след джунглей, где многое подчинено физической силе и неуёмной раскованной страсти. Но от этого в жилах любой женщины закипает кровь. Он мужик прямолинейный, но добрый и честный. Он беспокоится обо мне, моих денежных расходах. Все мои заработки перечисляются в детский фонд… Я нисколько не сожалею, что уже буду не миссис Лиз Тейлор. Хочу быть женой Ричарда Бартона… Хочу быть его тенью. Может, мои слова вам покажутся смешными, но с ним я могу жить в пустыне и в шалаше…»
На следующем представлении «Гамлета» Бартон удостоился бурной овации. Несколько раз раскланявшись, он выступил вперёд и произнёс: «Мне бы хотелось процитировать строки из пьесы — третий акт, сцена первая: „Больше браков у нас не будет“».
И актёры, и зрители ответили бурной овацией. Актёры приготовили для молодожёнов специальное поздравление. Бартон открыл праздник тем, что взял помаду Элизабет и написал на зеркале слова «Он её любит».
Супружеская пара целое десятилетие была в центре внимания обывателей. В Нью-Йорке необходимо было перекрывать улицы, когда выезжала чета Бартонов: перед отелями патрулировали охранники с автоматическим оружием.
«Я хочу быть богатым, богатым, богатым…» — провозглашал Ричард и постоянно увеличивал свою казну. Всего они вместе снялись в одиннадцати фильмах — в девяти из них как муж и жена — и стали обладателями состояния в 50 миллионов долларов.
Через своих адвокатов и бухгалтеров Бартоны основали для себя и своих детей трастовые фонды. Своим родственникам они оплачивали авиапутешествия первым классом по всему миру, чтобы те могли почтить своим присутствием премьеры фильмов с их участием. Каждая из сестёр Ричарда и их дочери появлялись на этих премьерах в бывших платьях Элизабет. Ричард также дарил своим братьям и сёстрам кому дом, кому машину, кому ежегодно чеки.