100 знаменитых харьковчан
Шрифт:
Переворот, который совершил Щепкин, свершился, конечно, не сразу. Нужно было пройти через массу театров, ролей, жизненных коллизий. Поэтому-то расцветом его деятельности называют 30-50-е годы XIX века, когда актер был уже пожилым человеком. Но вернемся ко времени, когда он еще не был известен всем и каждому.
В 1807 году в жизни Михаила Семеновича произошло одно знаменательное событие. В Курском имении генерала Чаликова он увидел «экзотическую девушку», украшение гостиной. Это была Елена Дмитриевна. История ее совершенно незаурядна. В 1791 году русские солдаты, бравшие приступом турецкую Анапу, нашли в развалинах брошенного маленького ребенка. Генерал Чаликов сжалился над сиротой и взял ее в свою семью на воспитание, крестил, назвал Еленой. В доме княгини Чаликовой и прожила около 16 лет Елена, пока не встретила крепостного актера Михаила Щепкина. Молодые люди полюбили друг друга и решили пожениться. Опекуны Елены отговаривали ее от такого поступка, ведь Михаил оставался крепостным, а значит,
В 1816 году театр в Курске был закрыт, и Михаил Семенович был приглашен в считавшийся лучшим на юге России театр Ивана Штейна в Харькове. Щепкин с восторгом принял приглашение. Он полагал, что публика в большом и культурном городе (все-таки университет) лучше понимает театр, обладает хорошим вкусом. Однако он был несколько разочарован по прибытии в город. «Подходя к театру, я совсем разочаровался: я представлял себе, что в таком городе, как Харьков, театр — красивое здание, а вместо этого увидел какой-то бревенчатый балаган?» Впрочем, публика приняла Щепкина с восторгом, его слава вскоре достигла разных уголков юга Российской империи. Он с блеском исполнял комические роли, драматические, даже женские. Театр Штейна в лице Щепкина приобрел действительно великого актера, что было ясно всем, кто сколько-нибудь любил театр. О пребывании в Харькове Михаил Семенович рассказывал в своих записках, а также снабжал сюжетами известных литераторов. Известен рассказ, написанный Соллогубом об одном случае из харьковского периода биографии актера со слов самого Щепкина. Рассказ этот о собачке, принадлежавшей актрисе, и о жене городничего, которая возжелала, чтобы собачка была ей преподнесена в качестве подарка. В сентиментальном произведении все указывает на Харьков и харьковчан. В том числе фамилии руководителей театра — Шрейн и Поченовский (в реальности партнером Штейна был Калиновский).
Дальнейшему развитию драматического искусства в Харькове (и не только в Харькове) Щепкиным, входившим в пору расцвета своего таланта, был дан мощный толчок. В 1818 году в Полтаве Михаил Семенович основал «Вольный театр». По инициативе князя Репнина поклонники таланта актера в Полтаве, Харькове и других городах стали собирать деньги на его выкуп у Волькенштейна, но сумма была очень большой. Лишь в 1822 году сумма, значительную часть которой внес сам актер, была передана графу, и на свободе оказались сам Щепкин, его жена и две дочери. В том же году Михаил Семенович переехал в Тулу, но там он долго не задержался. Актера ждала Москва.
Кто-то из чиновников Императорских театров узнал, что в Туле играет замечательный артист. Туда специально приехал популярный в те годы драматург Михаил Николаевич Загоскин и вскоре сообщил, что видел «актера — чудо-юдо». Дебют Щепкина в Москве состоялся в сентябре 1822 года: он сыграл главную роль в пьесе Загоскина «Богатонов, или Провинциал в столице» и в этот же вечер выступил в водевиле. В 1823 году актера пригласили в Московский театр (с 1824 — Малый театр), где он и прослужил до конца жизни.
На сцене Малого театра Щепкин стал действительно великим актером. Для начала, правда, обнаружилось, что у актера отчетливый южно-русский говор. Смущал и щепкинский голос, сам артист называл его «козлетоном». Но через несколько лет Щепкин говорил по-московски безукоризненно. Комплекция артиста тоже казалась неподходящей для целого ряда ролей. Щепкин шутливо подписывал некоторые свои письма товарищу: «Квадратная фигура» или «Твоя толстая щепка». Немало пришлось Михаилу Семеновичу потрудиться, чтобы обрести пластичность и выразительность движений. Наконец, предстояло восполнить пробелы в своем провинциальном образовании. Здесь Щепкину помогло знакомство со столичной элитой (как в Москве, так и Петербурге). Актер, поражавший современников своей правдивой, новой игрой, близко сошелся с виднейшими представителями русской и украинской культуры: Пушкиным, Гоголем, Аксаковым, Грановским, Белинским, Чернышевским, Некрасовым, Котляревским. Кто только не бывал у актера и у кого только не бывал он. Его ценили как рассказчика, мудрого, вдумчивого, доброго человека. И, конечно, как гения русской сцены. Гоголю он подкидывал сюжеты, с Белинским путешествовал по Черноземью, Пушкин начал его дневник, Грановский неоднократно отдыхал у него в усадьбе. Особо теплые отношения связывали бывшего крепостного с другим своим собратом
Дом Щепкиных в Москве всегда был полон [101] . Тут одновременно проживало до 25 человек. Сюда актер перевез родителей, брата и сестер. Кроме своих детей Щепкины воспитывали нескольких сирот, содержали бедных старух. Здесь же проводили и литературные вечера.
На сцене Щепкин запомнился современникам рядом блестяще исполненных ролей. Во-первых, конечно, Фамусова в «Горе от ума» (постановкой которой на русской сцене автор пьесы вообще обязан Михаилу Семеновичу, активно добивавшемуся разрешения), Сквозник-Дмухановского (городничего) в «Ревизоре», Кочкарева в «Женитьбе», Барона в «Скупом рыцаре». Неподражаем был его матрос Симон в пьесе Соважа и Делурье «Матрос». Актер показал простого человека, способного пожертвовать своим счастьем ради счастья дорогих и близких ему людей. Публика ревела в три ручья, уходя из театра. Щепкин был первым, кто показал российскому зрителю настоящую живую Малороссию, сыграв Чупруна в «Москале-чаривнике» и Макогоненко в «Наталке Полтавке». Зрители полагали, что мольеровские старики у Щепкина выходят лучше, чем у французских актеров, с удивительной точностью был показан Шейлок из шекспировского «Венецианского купца». Актер мог жить, только работая. Он бесконечно репетировал, искал оттенки, новые интонации, проникал в психологию персонажей. Неоднократно видели, как Щепкин заходил в театр совершенно больным, но со сцены спускался уже здоровым. Он играл через день, а иногда и каждый день, и все время в новых ролях.
101
Сравнительно недавно этот один из старейших деревянных домов в Москве был отреставрирован, здесь открыт дом-музей Щепкина.
В 1855 году было торжественно отмечено 50-летие творческой деятельности актера. Через четыре года умерла его супруга, сам Михаил Семенович в то время тоже часто болел. В июне 1863 года он, по совету врачей, поехал в Крым. По дороге он останавливался в различных городах, по просьбе общественности давал представления. Хотя великий актер уже забывал слова, его неизменно встречали и провожали овациями. (Кстати, Щепкин сетовал на то, что публика встречает его неизменно хорошо во всех, даже неудачных, пьесах. «Лучше бы меня ошикивали», — говорил он. Щепкин надеялся на то, что публика станет умнее и не будет радоваться лишь имени актера.) 11 августа 1863 года Михаил Семенович Щепкин умер в Ялте на руках своего слуги Алмазова. Тело его перевезли и похоронили в Москве на Пятницком кладбище.
Эфрос Анатолий Васильевич
(род. в 1925 г. — ум. в 1987 г.)
Режиссер, один из корифеев советского театра. Работал в Центральном Детском театре, театре Ленинского комсомола, театре на Малой Бронной, театре на Таганке.
Один из признанных классиков советского театра Анатолий Эфрос — во многом трагическая фигура отечественного искусства. Когда-то Анатолий Васильевич писал, что догадался, отчего укорачивается наша жизнь. Не из-за неприятностей в семье и на работе, не из-за интриг, а из-за шума. Его собственная смерть стала громким событием, но погубил его, наверное, все же не шум, а банальные интриги, преследовавшие его всю жизнь.
Анатолий Эфрос родился в Харькове 3 июля 1925 года. Как это часто случается с советскими евреями, Анатолий Васильевич — не настоящее его имя и отчество. Назван был мальчик Натаном, а отца звали Исаем. Семья Эфросов была далека от театра. Отец работал на Харьковском авиационном заводе конструктором двигателей, мать по профессии была техническим переводчиком. Даже когда город посещали знаменитые московские театры, Эфросы не спешили посетить спектакль. Тем интереснее увлечение театральным искусством, которое в конце концов захватило Анатолия. Еще в детстве он ругал Качалова, читающего литературные произведения на радио. (Зато впоследствии он стал считать Станиславского и все его окружение кумирами.)
Отцу Эфроса пришлось переехать в Москву. По семейному преданию, его предупредили о возможности ареста. В столице молодой Эфрос уже регулярно посещал спектакли, а вскоре стал учеником в студии при театре Моссовета. После окончания школы выбор пал и на соответствующий институт — ГИТИС. Его педагогами были представители старой школы — Петров, Попов и ученица самого Станиславского Кнебель. ГИТИС Анатолий Васильевич окончил в 1950 году.
Первым театром, в котором Анатолий Эфрос начал работать в качестве режиссера, стал Центральный Детский театр (Эфрос возглавил его в 1954 году). Захолустный ЦДТ, хоть и находящийся в самом центре Москвы, буквально на глазах у изумленной публики стал превращаться в самый интересный столичный театр, где одна за другой выходили блестящие постановки: «В добрый час», «Друг мой, Колька», «В поисках радости»…