100 знаменитых харьковчан
Шрифт:
Как известно, Льву Давидовичу не удалось избежать ареста, из тюрьмы его выпустили под личную ответственность Капицы. Пока же он был в тюрьме, Ахиезера и Лифшица-старшего еще раз вызвали в органы. Дело было в том, что к изданию готовили один из томов курса теоретической физики «Механика и молекулярная физика». Его вместе с Евгением Михайловичем и Львом Давидовичем писал и Александр Ахиезер. В кабинете Лифшицу и Ахиезеру предложили убрать с обложки имя находящегося под арестом Ландау, но они наотрез отказались. Книга увидела свет лишь в 1962 году.
После отъезда прежнего руководителя теоротдел УФТИ возглавил Александр Ильич. Он оставался на этом посту до 1988 года. В 1940 году АИ стал доктором наук. Вскоре в ХГУ Ахиезер возглавил кафедру теоретической физики.
Во время войны АИ год преподавал в Куйбышевском педагогическом институте, затем работал в УФТИ, эвакуированном в Алма-Ату. В то время Александр Ильич, как и большинство физиков страны, работал непосредственно «на войну», он был включен в ядерный проект. В 1944 году Померанчук добился того, что Ахиезера взяли в так называемую Лабораторию № 2 (Институт атомной энергии). По совместительству Александр Ильич сотрудничал и с Московским энергетическим институтом. То, чем занимались он, Померанчук и другие подчиненные Игоря Курчатова, и до сих пор не до конца открытая тема. Лишь некоторая часть проводившихся исследований публиковалась. По настойчивой просьбе Курчатова
3
За эту работу Ахиезер был удостоен премии АН СССР им. Л. Мандельштама.
В Харьковском физико-техническим институте было организовано два теоретических отдела. ТЛ-1 возглавил Ахиезер (направление работ — квантовая электродинамика, физика плазмы, термоядерный синтез, физика ускорителей [4] ), ТЛ-2 — Илья Лифшиц (статистическая физика и термодинамика, физика атомного ядра). С этого времени и начинается дружба-соперничество двух школ, которая обогащала научную жизнь города. Своих соратников Ахиезер находил, прежде всего, в университете. Здесь по его инициативе была организована кафедра теоретической ядерной физики, которую АИ возглавлял до 1975 года [5] . (Из этой кафедры и вырос физико-технический факультет ХГУ.) Ахиезер сам читал ряд фундаментальных физических курсов, брал аспирантов, устраивал молодых физиков на работу в УФТИ и лучших — к себе в отдел. Лектором АИ был, по воспоминаниям большинства студентов, прекрасным. Он исключительно прозрачно и доступно объяснял материал. Сам стремился и просил других объяснять: «По-рабоче-крестьянски, так, чтобы пролетариату было понятно». Обладая отличным чувством юмора, ученый делал свои лекции незабываемыми. Ахиезер полагал, что студенту надо иногда дать отдохнуть от конспектирования, поэтому можно делать перерывы для рассказа какого-нибудь анекдота, истории из жизни — а их Александр Ильич знал миллион: о Сталине, о физиках, просто бытовых и частенько не очень приличных. (Впрочем, с непечатной лексикой АИ студенты знакомились позже, уже когда начинали с ним вместе работать.) «Сколько поле не квантуй, все равно получишь… нуль!», «Что такое такой интеграл без дифференциала? — Это вещь безнравственная!», «А где обман? Если нет обмана, это математика, а не физика!» — соратники с трудом пытаются припомнить все хохмы, слышанные ими в исполнении АИ, многие же просто не годятся для цитирования [6] . Так же непринужденно проходили знаменитые, можно сказать, эпохальные семинары, собиравшие цвет теоретической (и не только) физики города, а часто и других городов. Иногда семинары превращались в театр одного актера, которым был не докладчик, а Ахиезер, задававший с места вопросы, подытоживавший выступления, делавший замечания. Когда выступал АИ, на семинар стремились попасть все — от студента до директора института. Сотрудники Ахиезера по-доброму вспоминают, как в теордомик, на кафедру, в зал для проведения семинаров входил Ахиезер. Он тут же начинал «грохотать», становилось шумно и весело. Работа закипала. Впрочем, добрячком АИ никто не называет. Дочь ученого пишет, что отец не терпел никакой фальши, иногда он был готов буквально растоптать собеседника. Обычно бурно добродушный Ахиезер умел проявить бескомпромиссность и жесткость.
4
После войны построение ускорителей было главной задачей, стоявшей перед ХФТИ. Теоретики также были включены в ее решение. На этой почве у АИ с рядом его первых аспирантов даже возник серьезный конфликт, они взбунтовались и хотели заниматься высокой теорией. Ахиезеру удалось их убедить, что все успеется.
5
С 1951 по 1964 год Ахиезер также преподавал в Артиллерийской радиотехнической академии им. Л. Говорова.
6
К примеру, положительно отзываясь о какой-нибудь работе, он часто говорил: «А вы не такой уж…, и ваша работа не такое уж…, как я думал».
В начале 1950-х годов создавалась «Школа Ахиезера». Среди его учеников П. Фомин, К. Степанов, В. Алексин, Д. Волков, В. Барьяхтар, С. Пелетминский… Всех не перечислишь. Многие воспитанники Ахиезера стали выдающимися учеными, академиками. Многие создали и свои школы. Недаром Ахиезера называют учителем учителей. АИ принимал самое живое участие и в научной карьере, и в личной жизни своих молодых коллег, давал им перспективные направления для работы, помогал печататься, защищал от нападок оппонентов на больших собраниях и в начальственных кабинетах. Все ученики Ахиезера перебывали у него дома, где их принимали с неизменным радушием. Любимыми учениками АИ были Виктор Барьяхтар и Сергей Пелетминский, Ахиезер называл их своими сыновьями.
Александра Ильича часто называют одним из последних физиков-универсалов. Говорят, что он знал всю теоретическую физику, интересовался самыми разными ее проблемами и вопросами, мгновенно схватывал все основное из новых работ и докладов, обладал потрясающей интуицией при выборе наиболее перспективных направлений исследований. Вот некоторые вехи его научной деятельности. Уже было сказано о первой большой работе по теории рассеяния света светом [7] . В 1938 году Александр Ильич выполнил основополагающие работы по теории поглощения звука в диэлектриках и металлах (статья об этом до сих пор является одной из наиболее часто цитируемых из всех трудов АИ, причем в первую очередь — экспериментаторами). В период работы в Институте атомной энергии вместе с Исааком Померанчуком Александр Ахиезер предсказал «холодные нейтроны» и выполнил пионерские исследования по рассеянию медленных нейтронов кристаллами. Чуть позже АИ вплотную занялся плазмой, и в частности поведением плазмы в магнитном поле. (По этому поводу его опять раскритиковал Ландау, сказав: «Шура, ну где ты видел плазму, да еще и в магнитном поле».) Дальнейшее развитие науки подтвердило гениальную проницательность Ахиезера в этом вопросе. Вместе с Л. Паргамаником АИ предсказал явление электронного циклотронного резонанса, вместе с Я. Файнбергом — явление пучковой неустойчивости плазмы, вместе с А. Ситенко — эффект расщепления дейтрона и построил его теорию. За цикл работ «Высокочастотные релаксационные процессы в магнетиках» ученому в 1978 году была присуждена премия АН УССР им. К. Синельникова; в 1986 году Государственная премия СССР — за цикл работ «Открытие и исследование динамических явлений, связанных с фононными взаимодействиями в магнитных кристаллах». В 1995 году Александру Ильичу вручили премию им. Н. Боголюбова НАН Украины за работу «Квантовые и стохастические эволюционные системы в теории возмущений», через пять лет — премия им. А. Давыдова НАН Украины за «Взаимодействие частиц высокой энергии с атомными ядрами и кристаллами».
7
Ласло Тисса рассказывал, что, когда Померанчук и Ахиезер отдали свою рукопись машинистке, она воскликнула: «До чего же додумались!»
Но это далеко не все темы, интересовавшие АИ. Отчасти широкий спектр вопросов, которыми занимался и которые глубоко понимал Ахиезер, освещает список его книг. Среди них есть истинные шедевры научной литературы, не устаревшие и до сих пор, а в свое время ставшие незаменимыми, настольными для студентов и опытных физиков. О работе «Некоторые вопросы теории ядра» речь уже шла, как и о «Механике и молекулярной физике». В 1953 году была издана «Квантовая электродинамика», написанная в соавторстве с В. Берестецким. Это была первая монография, систематически обобщившая опыт мировой науки, накопленный в этой области. Она была переведена на множество языков, не раз переиздавалась. Кроме того, АИ в соавторстве с учениками и коллегами издал книги: «Спиновые волны», «Электродинамика плазмы», «Биография элементарных частиц», «Электромагнетизм и электромагнитные волны», «Электродинамика ядер», «Теория фундаментальных взаимодействий», «От квантов света до цветных кварков». Ахиезер исключительно скрупулезно, доводя порой до бешенства своих соавторов, относился к написанию книг и статей, он проверял и еще раз проверял каждое предложение, менял, переписывал сначала, добивался наиболее точных и понятных формулировок. Кстати, не менее тщательно он работал над любыми научными вычислениями и анализом. Если что-то не выходило, он предлагал вернуться в самое начало, «порвать формуляр» (так он называл необходимый набор основных формул, требуемых для той или иной работы) и сесть писать и считать заново.
Во второй половине 50-х годов Ахиезер уже был признанным корифеем советской науки, в 1954 году ему был вручен орден «Знак Почета». Впоследствии он стал дважды кавалером ордена Трудового Красного Знамени, заслуженным деятелем науки УССР, кавалером двух знаков отличия Президента Украины. В 1964 году Александр Ахиезер был избран действительным членом Академии наук УССР. Надо сказать, карьеризмом Александр Ильич никогда не отличался. Когда в 1956 году его назначили заместителем директора ХФТИ по науке, он недоумевал: «Зачем это мне?» и пробыл на этом посту всего три года. Важный штрих к общему портрету — все сотрудники АИ признают, что он никогда не пытался обязательно вписать себя в соавторы открытия или статьи, не выезжал на шеях студентов и аспирантов. И это при том, что он подбрасывал потрясающие идеи, помогал делать сложнейшие вычисления. Когда однажды, уже в старости, Ахиезер писал сам о себе статью в одну из энциклопедий, он указал, что является автором более 100 научных работ. Когда редактор воскликнул: «У Вас же их более двухсот!», АИ ответил: «Нет, более двухсот — это неприлично, напишем — более ста».
Александр Ильич Ахиезер интересовался не только физикой. Вопервых, его в принципе интересовали любые достижения естественных наук — будь-то биология или астрономия (последняя особенно привлекала ученого). АИ хорошо знал русскую и зарубежную классическую литературу. Особенно почтительно относился к Пушкину, Булгакову, Гете. Любил и классическую музыку. Александр Ильич с удовольствием читал историческую, мемуарную литературу. В кабинете физика кроме портретов сына и Ландау стоял бюст Наполеона. К концу жизни он с особенным вниманием стал относиться к вопросам философии, религии и политики. Что касается политики, то ученый тяжело переживал то положение, в котором оказался его родной институт, упадок науки в стране. Он резко осуждал Горбачева, Ельцина и многих украинских правителей, постоянно крутил ручку радиоприемника, слушая «Свободу» и Би-би-си, вступал в горячие споры. При этом Ахиезер продолжал настойчиво искать пути для выхода из кризиса, например, добился утверждения двух «денежных» международных проектов.
Об интересе к философии и религии надо сказать особо. Постепенно АИ вплотную занялся вопросами развития человеческой мысли, основами основ. Тут-то и понадобилось разобраться в религиозных представлениях общества. АИ все чаще говорил о Боге, находил общие черты в математическом символизме и символизме религиозных текстов, видел общность в идее Высшего разума и вере в Науку. На вопрос, верит ли он в Бога, Ахиезер отвечал, что для себя этот вопрос еще не решил. Зато совершенно точно можно сказать, что особым уважением выдающегося физика пользовался иудаизм, как первая монотеистическая религия в мире. В гостях у АИ бывал даже главный раввин Харькова Москович, с которым Ахиезер долго беседовал на интересующие его темы. В связи с такими своими размышлениями Александр Ильич в соавторстве с двумя коллегами пишет статью о Ньютоне и его пресловутом мистицизме, о котором в советской науке принято было говорить скептически или вообще не говорить. АИ утверждал, что он приблизился к пониманию истинного значения этого увлечения своего великого предшественника. Биографии ученых вообще всегда интересовали Ахиезера. На своих лекциях и в некоторых статьях он увлекательно рассказывал об Эйнштейне, Планке, Боре, считая, что жизнь человека нельзя оторвать от его научной деятельности, если мы хотим осознать все величие человека, все значение его достижений. Последней большой книгой харьковского физика стала «Развивающаяся физическая картина мира» — историко-физико-философское произведение, раскрывающее перед читателем торжественно-величавую историю осознания человеком природы.
В отличие от своего обожаемого учителя Александр Ильич был вполне домашним, семейным человеком. В 1938 году у него и его супруги — Софьи Исааковны родился сын Илья (Лека). В 47-м появилась на свет дочь Зоя, через семь лет — еще одна дочь, Татьяна. Илья Ахиезер пошел по стопам отца — стал физиком-теоретиком. Друзья вспоминают его как исключительно талантливого ученого, настоящего интеллигента, говорившего на нескольких иностранных языках (в отличие от самого АИ), любившего и знавшего музыку и литературу. Зоя Александровна говорит, что отец и сын постоянно разговаривали о науке, случайно зашедшие в дом люди не могли понять, почему Ахиезеры все время ругаются. Женщинам приходилось потихоньку объяснять, что это не ругань, а научный спор. Илья Александрович вместе с отцом писал книги и статьи, преподавал в университете. Александр Ильич с большим усердием воспитывал трех внуков, дожил и до правнуков и правнучек. Обладая унаследованной от отца врачебной интуицией, АИ сам занимался вопросами лечения детей. Вообще, родные вспоминают, что за Александром Ильичем вся семья долгие годы чувствовала себя как за каменной стеной.