100 знаменитых москвичей
Шрифт:
В Московской консерватории с 1935 по 1937 г. Генрих Густавович был вначале заместителем, а затем занимал и должность директора. В 1940 г. он получил звание доктора искусствоведения. С началом войны, несмотря на стремительное наступление немцев, он отказался эвакуироваться из столицы. Из-за чего – теперь доподлинно сказать невозможно. Одни считают, что причиной была болезнь сына, другие – тещи. Правильнее будет сказать, что кто-то из близких ему людей не мог быть вывезен по состоянию здоровья. В такое трудное время подобное поведение вместе с немецкими корнями не могло не вызвать подозрения. 4 ноября 1941 г. Нейгауза арестовали. В ордере так и было сказано, что, мол, дожидается прихода врага. Дочь маэстро Милица предполагает, что настоящей причиной были высказывания отца, который всегда говорил то, что думает. Нравилось же ему в советской
Он возвратился к любимым ученикам и концертной деятельности. К слову сказать, Нейгауз любил выступать не только соло, но и в ансамблях, например фортепьянным дуэтом вместе с Феликсом Блуменфельдом, с квартетом им. Бетховена или Давидом Ойстрахом. У него вообще отсутствовала всякая звездность. С учениками он общался на равных, на свои уроки пускал чуть ли не всех желающих. Даже когда Нейгауз бил Бориса Пастернака за уже упомянутую тяжелую провинность, и то в первую очередь переживал о его гениальной голове.
Окончить консерваторию по классу Нейгауза считалось для пианиста вершиной успеха. Это при том, что, по мнению М. Ростроповича, он совсем не был ментором. Он был личностью необычайно светлой. Есть люди, которые не только при личном общении, но и при воспоминании о них вызывают только радостные чувства. Поэтому совсем не хочется говорить о непонятной истории, случившейся с Генрихом Густавовичем за два года до смерти. Она была связана с одним из его самых известных учеников – Эмилем Гилельсом, который якобы написал ему весьма нелицеприятное письмо. В прессе было изложено множество версий произошедшего. Сам же Нейгауз не хотел, чтобы об этом распространялись. Он поделился только со своими близкими, а само письмо сжег. Наверное, следует уважать его волю и не заниматься различными домыслами.
Как бы там ни было, люди, близко знавшие Нейгауза, утверждают, что ученики его боготворили. После смерти маэстро (10 октября 1964 г.) они каждый год собирались в день его рождения дома у самого знаменитого из его воспитанников – Святослава Рихтера, – слушали записи учителя, ставили на рояль цветы и фотографии различных периодов жизни маэстро и говорили. Неизвестно, читали ли они там стихотворение Осипа Мандельштама «Рояль», посвященное их замечательному педагогу, однако наверняка бы с ним согласились:
Не прелюды он и не вальсы,И не Листа листал листы,В нем росли и переливалисьВолны внутренней правоты.Никитин Иван Никитич
(род. между 1685 – 1688 гг. – ум. в 1742 г.)
Знаменитый русский художник-портретист, один из основоположников светской живописи, первый придворный живописец в России. Автор перевода с итальянского «Жития Иякова Барроцци» (1722 г.).
Судьба Ивана Никитина – замечательного художника петровской эпохи – блистательна и одновременно трагична. Отдавая должное этому выдающемуся мастеру светского портрета, поднявшему русское искусство до европейского уровня, и незаурядному человеку, ставшему жертвой первых политических процессов в России, искусствоведы приложили немало усилий, чтобы по крупицам воссоздать жизненный и творческий путь художника.
Родился Иван (по последним данным) между 1685 – 1688 гг. в семье священника Никиты Никитина, служившего в придворной церкви «Измайловского двора» царицы Прасковьи Федоровны. Как и его братья Родион и Роман, он получил хорошее образование: знал латынь, грамматику, арифметику. Старший, Родион, стал священником, а Иван и младший, Роман, посвятили себя живописи. Но до этого наделенный прекрасным голосом И. Никитин служил певчим в патриаршем, а затем царском хоре, самостоятельно учился копировать с гравюр и писать с натуры, преподавал в Московской артиллерийской школе рисование и математику, а также был учителем пения в церковном хоре. Навыки художественного образования Иван получил в типографской школе при Оружейной палате, с мастерами которой в 1711 г. переехал в Петербург, напоминавший тогда большую строительную площадку. По-видимому, первым его учителем был голландский гравер А. Схонебек, а позднее он совершенствовался в мастерстве у живописца И.Г. Таннауэра.
Никитин быстро овладел приемами западно-европейских художников, и уже в его ранних работах не было характерных для русского искусства того периода старых парсунных черт. И если «Портрет цесаревны Елизаветы Петровны» (ок. 1712 – 1713 гг.) еще очень слаб в изображении фигуры, то личико четырехлетней девочки показано во всем обаянии ее возраста. Прическа и наряд взрослой дамы сковывают непоседливое детское тельце, вызывая недовольный наклон головы, но под обиженными чертами проступает присущий ей веселый нрав. Старшая дочь Петра I, восьмилетняя Анна, позирует для портрета (1715 г.) как настоящая светская дама. Более легкая и сочная живописная манера передает богатство парчового платья, переливающегося золотом и серебром, и царственной мантии, отороченной мехом горностая. Очень непринужденно и тонко выписано лицо с задорными лукавыми глазами и кокетливо поджатыми губами.
В «Портрете царевны Прасковьи Ивановны» (1714 г.) Никитин раскрывает ее неровный характер, подверженный перепадам самочувствия и настроения. Облик девушки, которую современники называли то «дурнушкой», то «хорошенькой», подкупает непосредственностью, теплотой и доверчивым взглядом. Несмотря на пышный туалет, она скромна и в то же время полна собственного достоинства. Создал Никитин и два портрета царевны Натальи Алексеевны (оба в 1716 г.). На одном она предстает стареющей болезненной женщиной с одутловатым лицом и двойным подбородком, но легкая усмешка и слегка приподнятая бровь оживляют ее черты и придают естественность. Второй портрет, сохраняя все индивидуальное сходство, представляет царевну импозантной красавицей в богатом убранстве. Но созданный с подчеркнутой парадностью, он идеализирует образ, лишает его непосредственности. Умение Никитина польстить портретируемым особам характеризует его как талантливого мастера, и хотя до полной виртуозности кисти ему не хватало знаний анатомии, художник умело скрывал свои недостатки удачной позой модели, богатой драпировкой одежд и насыщенными сочными красками.
При дворе работы Никитина были высоко оценены. Ему позировал сам Петр I («Портрет Петра I на фоне морского сражения», 1715 г.), одетый в латы и царскую мантию. Его поза и жест руки не вполне естественны, но написанное с натуры лицо выразительно. Перед зрителем царь и полководец. Он весь в предчувствии быстрой победы: взгляд сосредоточен, напряженное лицо смягчает доброжелательная улыбка. Не каждый, даже более опытный художник, рисковал писать портреты царских особ, ведь за неудавшуюся работу он отвечал своей жизнью.
Но лучшим среди ранних полотен Никитина считается «Портрет казака в красном» («Малороссиянин», 1715 г.). Свободный от подчеркнутой парадности образ привлекает внимание уверенно вписанной в полотно фигурой, дышащим здоровьем лицом, ярко выраженными национальными чертами, стрижкой «под горшок» и смелым, открыто устремленным на зрителя взглядом.
Петр I, высоко оценив талант Ивана Никитина, в январе 1716 г. отправил его с братом Романом в Италию как своих первых пенсионеров-живописцев. Проделав путь через Польшу, Германию и Австрию, они прибыли вначале в Рим, где копировали в музеях Ватикана, затем год жили в Венеции. Во Флоренции братья, представленные самому герцогу Козимо III Медичи, были приняты в академию и обучались архитектуре у А. Саллера и малярству – у живописца Т. Реди. Пенсионерская жизнь была полна лишений – жалованье урезалось с каждым годом и постоянно задерживалось. Иван не раз писал от имени всех учеников в Петербург, напоминал о задолженностях и подчеркивал, что их бедственное положение унижает не столько пенсионеров, сколько государство. Он в совершенстве постиг живописную науку (зарубежные картины его не сохранились), которая в сочетании с природной одаренностью и трудолюбием позволила ему стать первым профессионалом среди русских художников и первым придворным живописцем (гофмалером персонных дел) среди иностранцев.