100 знаменитых москвичей
Шрифт:
Умерла великая артистка в ночь с 14 на 15 августа 1961 г. в Феодосии. Похоронили ее на Новодевичьем кладбище в Москве. На доме в Брюсовом переулке, где в 1936 – 1961 гг. жила звезда сцены, установлена мемориальная доска. В Феодосии именем знаменитой певицы назвали улицу, на которой она каждое лето снимала домик.
Надежда Андреевна была веселым и общительным человеком; великолепно владея несколькими языками, читала в подлинниках произведения зарубежных писателей. А с каким блеском и темпераментом пела она испанские, французские и итальянские песни! Ее знаменитая неаполитанская тарантелла надолго запомнилась слушателям. Имя Обуховой сияло и продолжает сиять как звезда первой величины на столь богатом звездами небосклоне, именуемом искусством пения.
Озеров Николаи Николаевич
(род. в 1922 г. – ум. в 1997 г.)
Прославленный спортивный комментатор Всесоюзного радио и Центрального телевидения, актер театра и кино, один из сильнейших теннисистов СССР 1940 – 1950-х гг. 45-кратный чемпион СССР по теннису в различных сочетаниях. Заслуженный мастер спорта, народный артист России (1973 г.), заслуженный тренер России. Председатель Федерации тенниса г. Москвы (1960 – 1968 гг.), Центрального и Российского советов международного спортивного общества «Спартак» (1992 – 1996 гг.), президент Международного физкультурно-спортивного общества «Спартак» им. П. Старостина (1996 – 1991 гг.). Художественный руководитель радиостудии «Николай Озеров» (с 1992 г.). Лауреат Государственной премии СССР (1982 г.), премии Союза журналистов СССР (1980 г.), Национальной телевизионной премии «ТЭФИ» (1997; в номинации «За личный вклад в развитие ТВ»), кавалер олимпийского ордена МОК (1992 г.) и многих государственных наград. Автор многочисленных статей о спорте и книг «Репортаж о репортаже» (1976 г.), «Всю жизнь за синей птицей» (1995 г.)
«Самый талантливый человек XX века!» Так утверждает друг Озерова, замечательный поэт Николай Добронравов, и поясняет: «По совокупности профессий разных и очень сложных – спортсмен, артист, комментатор, – каждую из которых он исполнял превосходно, Николай Николаевич доказал, что является выдающимся талантом века. Он – родник, из которого люди черпали вдохновение, стремление к свершениям, спортивным подвигам. Его значимость в жизни страны долгие 50 лет трудно переоценить». Но феномен общенародной популярности Озерова таится не только в его многоплановых талантах, а и в исключительно редком совпадении его человеческой сущности со временем. Появись он на свет раньше или позже, и, возможно, у поколения 1950 – 1980 гг. был бы другой кумир. Но как замечательно, что история не знает сослагательного наклонения…
Будущий мэтр спортивного репортажа родился 11 декабря 1922 г. в творческой семье. Его отец, Николай Николаевич Озеров, был одним из лучших лирико-драматических теноров страны, неповторимым исполнителем партий Садко, Гришки-Кутерьмы, Германна, Радамеса, Хозе, Отелло, Фауста, Рауля, Вольтера, профессором Московской консерватории. А мать, Надежда Ивановна, собиралась стать актрисой, но была вынуждена бросить учебу на театральном факультете института кинематографии и посвятить себя воспитанию сыновей. Первенец Юрий появился в семье на год раньше Николая и впоследствии, как и брат, доказал, что понятие «природа отдыхает на детях великих» к Озеровым не относится. Старший брат стал крупным кинорежиссером, снявшим киноэпопею «Освобождение» и другие известные фильмы.
Мальчишки с детства впитали в себя «запах кулис». «Определило мою судьбу то, что я вырос в театральной семье – рассказывал Николай Николаевич в одном из последних интервью. – Отец был известным оперным певцом, 35 лет отдал Большому театру, спел все ведущие партии драматического тенора, ему было присвоено звание народного артиста страны». Дом Озеровых был открыт для всех. Братья наблюдали за тем, как развлекались взрослые: читал смешные рассказы Иван Москвин, декламировал стихи Василий Качалов, отец с Антониной Неждановой пели дуэтом, слушали Сергея Лемешева и Леонида Собинова.
Именно у этих знаменитых актеров-профессионалов и отца Николай перенял неповторимую артистическую легкость: пел, играл на рояле, даже выступал в Малом зале консерватории, потом окончил Государственный институт театрального искусства. В труппу Московского Художественного театра он был принят без всякого «блата», выдержав довольно серьезный экзамен. В своем первом сезоне Николай был задействован в трех спектаклях: «Победители», «Офицеры» и «Пиквикский клуб». И пусть во МХАТе он практически не играл ведущих ролей, но постоянное общение с Кторовым, Яншиным, Тарасовой и другими легендами сцены не могло пройти бесследно. Театру Озеров отдал около 30 лет, сыграл свыше 20 ролей и запомнился московскому зрителю образами Бенжамена в «Школе злословия» Шеридана, Фабиана в «Двенадцатой ночи» Шекспира и, конечно, ролью Хлеба в «Синей птице» Метерлинка. Он также снялся в 13 художественных картинах, а в 1975 г. играл в фильме «Одиннадцать надежд» вместе с А.Д. Папановым.
И все же сказать, что театр составлял лучшую или большую половину жизни Озерова, довольно трудно. 19-летний Озеров, еще поступая на актерский факультет ГИТИСа, был известен как спортсмен. Детские годы Николай провел в загородном доме, что на станции Загорянская под Москвой (ныне улица, на которой расположен этот дом, носит его имя). Рядышком находились теннисные корты, и девятилетний Коля, увлекшись теннисом, проводил там немало времени. Вскоре в Советский Союз с целью открытия своей школы приехал один из лучших теннисистов мира, француз Анри Коше. Среди сотен мальчишек он отобрал Озерова, заметив: «Из этого толстяка выйдет толк». И не ошибся: уже в 16 лет Николай выиграл свой первый чемпионат СССР. А осенью 1941 г., когда немцы подошли к Москве вплотную, студента Озерова правительство решило использовать в акции, аналогов которой нет в истории мирового спорта. В Москве тогда осталось только три серьезных теннисиста, и, чтобы показать, что дух столицы не сломлен, их стали возить на мотоцикле с одного стадиона на другой, где они играли друг с другом. Эти встречи транслировались по радио на всю Москву. За участие в этих матчах Озерову присвоили звание мастера спорта, а в 1944 г. в обход всех норм и правил – уж слишком молод был кандидат – он стал заслуженным мастером спорта. За теннисную карьеру Николай Николаевич собрал 170 чемпионских титулов, в том числе 45 – чемпиона СССР, считая победы в одиночном, парном разрядах и миксте. Он был так же семикратным обладателем кубка СССР в составе команд Москвы и «Спартака».
Озеров входил в десятку сильнейших теннисистов СССР (1940 – 1959 гг.) и пять раз возглавлял ее. Он был ярким представителем атакующего стиля, обладал мощным ударом справа (т. н. «озеровская катюша») и коварными укороченными и косыми ударами. К тому же теннисист отлично играл с лета и был одним из лучших парных игроков страны. Как правило, он вел поединки в высоком темпе: старался бить по восходящему мячу. На корте был тонким психологом: быстро выявлял изъяны в игре соперников и умело их использовал. Его игру отличали высокое техническое и тактическое мастерство, отменные волевые качества, неукротимая воля к победе.
Озеров на протяжении долгих лет буквально разрывался между театром, теннисом и… футболом. Да, неуклюжий на первый взгляд, с приличным излишним весом, он был очень пластичен, верток, легок и выступал за второй состав «Спартака». Никита Симонян, первый вице-президент Российского футбольного союза, рассказывал: «Первый выезд Озерова со "Спартаком" за рубеж состоялся в 1954 году. Были мы в Бельгии. На одной из тренировок Николай Николаевич решил потренироваться вместе с командой. А рядом с футбольным полем были теннисные корты. Один из лучших теннисистов Бельгии, наблюдавший за нашей тренировкой, заметил, что в футболе у советских футболистов получается многое, а вот в теннис в СССР играть не умеют. Тогда мы и предложили бельгийцу сыграть с Озеровым. Увидев Николая, теннисист только рассмеялся и заявил, что не проиграет ему ни одного гейма. В результате же Озеров разделал своего соперника под орех. Бельгиец был потрясен: "Если так играет футболист, то как же тогда в СССР играют теннисисты?"»
Откровенно говоря, Озеров мог бы выступать и за первый состав «Спартака», но против этого восстало руководство теннисной федерации, хотя все прекрасно знали, сколько раз Николай Николаевич «сливал» явно выигрышные сеты, чтобы только успеть на спектакль. А ведь, по сути, он никогда и не был спортсменом в том понимании, как трактовался «любительский спорт» в СССР: то есть числился бы где-то на заводе станочником высокого разряда, получал бы там зарплату, а на деле с утра до ночи тренировался. Нет, он честно работал в театре, причем на минимальной ставке, а за свои чемпионские титулы в теннисе и вовсе ничего не получал: не котировался «буржуйский» спорт в Союзе и был «невыездным». Анна Дмитриева, известная советская теннисистка и тележурналист, вспоминала: «Озеров совершенно не похож на спортсмена. Он всегда был толстым, даже когда находился в своей лучшей спортивной форме. Ходил в длинных шортах, перетягивал живот кожаным ремнем. Бита для гольфа пошла бы ему гораздо больше. Но как он играл! Когда выступал Озеров, на стадион попасть было практически невозможно».