1000 и 1 жизнь 8

Samus

— Можешь побить меня и жестоко изнасиловать, — с придыханием прошептала Бетти, придвигаясь к Гефахрер так, словно собиралась упасть ей на грудь.

Гертруда двинула Бетти в глаз и припечатала заклинанием, но осторожно, не в живот.

— Вот так, — одобрил Сергей, — молодец. Даже не думай упоминать Дункана и его первую жену, Дэбби!

— Буду думать, — упрямо проворчала Бетти в ответ. — Хочу и буду.

— Люсита?

— Не волнуйся, муж мой, — снова причмокнула та губами. — Я перевоспитаю ее. Родит и возьмемся за часть с наказаниями и поощрениями, через год — другой станет, как шелковая.

Год —

это много, подумал Сергей, тем более что Бетти тоже была та еще интриганка. Уступала Кристине, но все же.

— Гарольд, — заговорила Бетти, заламывая руки, — ты же помнишь, что я тебе обещала?

— Да, ты увидела во мне величие и хотела следовать всюду за мной и помогать, — просто ответил Сергей, продолжая валяться на диване. — Проблема в том, что ты вот нихуя не помогаешь, только мешаешь. Я простил вам эту историю с Дэбби, но вижу, что ошибся, надо было, наоборот, разорвать все узы и наказать вас. О, не надо так раскрывать рот, с деньгами я бы справился, а нет, так попросил бы дедушку Фейна на правах родственника. Может, деньги лились бы не таким потоком, может, даже началось бы разорение, зато никто не мешал бы.

— Гарольд, как ты можешь так говорить? — с мукой в голосе воскликнула Бетти.

— Фу, провинциальным театром попахивает, — поморщился Сергей. — Бери пример с брата, уж он мастер! А еще лучше не бери пример с брата и помогай мне. Да, лучше бери пример с Меган.

— Не с Кристины?

— Ты правда думаешь, что меня веселят все эти интриги? Ваша подковерная борьба? Желание отпихнуть друг дружку от моего тела? На словах вы за меня, а на деле всплывают такие нюансы, что впору за голову хвататься. Вот будет восьмая жена из Вульфов, хотя нет, ее хотя бы можно на войну взять. Кристина сватала мне девятую жену и наверняка уже ведет переговоры о десятой. Кристина интриганка, да, но она делает и помогает! А ты? Ты же била себя в грудь, что все снесешь, ляжешь под других, что тебе неважен порядковый номер, лишь бы стать женой, и что на деле? Нет, я определенно слишком мягко отнесся к вам, и вы только обнаглели.

Бетти сидела, склонив голову, по щекам катились слезы и срывались вниз. На Гертруду она даже не смотрела, словно забыла, как только что получила в глаз.

— Вскинула голову! — скомандовал Сергей. — Привела себя в порядок! Переоделась! У нас тут коронация и объявление о присоединении к Британской империи, а ты ревешь!

Бетти вскинула голову и занялась собой, и Сергея опять посетило ощущение подвоха. Спектакль в лучших традициях Дункана, неужели она не понимала, что мешает? Или искренне хотела распихать всех локтями, оказаться ближайшей, единственной, чтобы помогать в одиночку?

Кастрировать провинившихся Псов и приставлять к женам евнухами охраны — мысль идиотская, обещающая проблемы в будущем, но почему-то сейчас развеселившая Сергея.

— Докажи делами, что можешь. Помоги Люсите, восстанови тут порядок, наладь экономику, укрепи связи с США, чтобы товары и войска шли в Европу бесперебойно, пока не закончится война, и я поверю, что ты изменилась.

— Ты обещал мне второго ребенка, — вдруг сказала Бетти.

Сергей только хохотнул, уж перегнуть ее и поиметь ему не помешало бы даже неприязненное отношение или прямое сопротивление самой Бетти.

— Все, давайте уже на церемонию.

Гертруда, скажи Псам, проверь, готовы ли они.

— Да, милорд, — поклонилась та и умчалась.

— Только открой сейчас рот, — зло сказал он Бетти, — и клянусь Матерью, порву наш брак, а третьей женой возьму Гефахрер!

«Лору Палмер! Лору Палмер!» — забило что-то в барабаны и начало скандировать внутрь, но он тут же заткнул внутренний голос. Лора Палмер казалась теперь какой-то возвышенной мечтой, вроде средневековой дамы сердца, о которой рыцарь вздыхал издалека, любил духовно, что не мешало этому же рыцарю задирать юбки служанкам, иметь каких-то других баб и так далее.

Бетти уставилась испуганно на багровый вихрь вокруг.

— Вижу, что ты все поняла, — кивнул Сергей и подошел к Люсите. — Дорогая.

— Ты так возбуждаешь, когда командуешь, — прошептала та, глядя снизу вверх.

— И ты туда же?

— Ты же знаешь о ритуале плодородия?

Сергей только закатил глаза, подзывая к себе магией золотой наряд. Облегчил его магией, изумляясь, почему инки не додумались до такого. Мол, император должен быть здоров и крепок, но кто сумел бы таскать на себе сотню килограмм? Дурь какая-то, скорее всего идущая из времен до Войн Крови.

Очередная священная гора — инки очень любили всякие Святилища, да — обтесанная под пирамиду, и Сергей открыл портал к ее подножию, придерживая Люситу за руку. Традиции, мать их так, и даже то, что прошлым императорам тоже приходилось взбираться по этим ступенькам в золотом наряде, не слишком утешало.

— Любопытно, — пробормотал он.

Не просто пирамида, именно здесь была осуществлена первая гекатомба крови, давшая возможность возвышать силу крови и приподнимать ее искусственно. Момент, изменивший если не все, то очень многое, инки ударились в жертвоприношения, а за ними и ацтеки — или наоборот? Неважно, в любом случае, маги в Европе ощутили и приплыли отбирать секрет.

— Ха-ла-ла-хэй, хэй, хэй, ха-ла-ла-ла! — грянул вокруг многоголосый хор.

Жрецы и жрицы в золотых и красных одеждах, неприятно напомнившие ему толпу из Мачу Пикчу и еще неприятнее тех ацтеков из их главной пирамиды. Они покачивались в такт, пели и махали руками.

— Услышь нас Матерь! Приди! Хэй! Ха-ла-ла-хэй! Приди!

— Рэпчик подкачал, — не удержался от реплики Сергей, перешагивая на следующую ступеньку.

Дюжина дюжин ступеней, на которых стояли жрецы и жрицы, махавшие руками и оравшие. Еще большая толпа находилась ниже, и где-то там на вершине поджидал верховный жрец. Предполагалось, что император поднимается сюда, дабы получить благословение Матери-Магии, которая явит знак, мол, одобряет этого правителя.

Затем ритуальное жертвоприношение и ты император.

Сергей предлагал сократить церемонию, все равно Мать одобрила бы его, но Люсита настояла, и он уступил. Гигантские изменения и поражение в войне, следовало хоть как-то заретушировать их соблюдением традиций. Став императором — Солнце Сергей оказывался вправе на всё, и инки, создавая эту систему, разумеется, не предвидели подобной уязвимости.

А европейские Любимцы сюда не являлись, по крайней мере не в таком виде.

— Яви свою волю, хэй-хэй! Ха-ла-ла-ла! Снизойди к нам, Матерь! Приди!