11 сентября и другие рассказы
Шрифт:
Обычно концерт заканчивался весёлым шотландским танцем, который исполняли четыре студента на двух роялях. Это был очень эффектный номер. Когда его впервые увидел младший брат Виды, он решил сменить футбол на фортепьяно. После этого Таня поняла, что её конкурентами являются не только учителя музыки, но преподаватели фехтования и шахмат, а также тренеры по футболу и лёгкой атлетике. Таня не пыталась воспитать будущих победителей конкурса Чайковского, но домашнюю работу задавала регулярно, а выполнение её всегда проверяла. Выступление её учеников фактически было бесплатным концертом для жителей района, а артистами были самые дорогие для зрителей люди — их дети.
В конце выступали лучшие ученики и предпоследним на сей раз играл Яша. Он уже занимался не с таким рвением, как раньше, но у него были отличные способности и он, не желая расстраивать родителей, продолжал брать
— Вы прекрасно переворачивали ноты, сегодня вам не было равных.
Саму же Виду, которая заканчивала школу и уезжала в колледж, Таня поздравила особо. Когда все разошлись, Вида подошла к ней и сказала:
— Помните, что вы советовали мне одеть на концерт пять лет назад?
— Конечно.
— Ну вот, с некоторым опозданием я это сделала, посмотрите, — она протянула учительнице журнал «Victoria Secrets». На обложке была фотография Виды в очень дорогом нижнем белье. Таня не верила своим глазам, а Вида между тем продолжала, — деньги там платят хорошие, а работа не сложная. Я думаю подрабатывать у них, пока буду учиться. Они, кстати, просили меня порекомендовать кого-нибудь из своих друзей и я подумала о вас. У вас прекрасная фигура и вы бы им вполне подошли.
— Что? — спросила Таня, переводя взгляд на Виду.
— Я говорю, что из вас тоже вышла бы хорошая модель.
— За эту шутку я отчисляю тебя из своей студии.
— Я не шучу. Вот, смотрите, — она протянула Тане ещё один экземпляр журнала. Там на той же странице, в той же соблазнительной позе и в том же нижнем белье Таня увидела себя. На несколько секунд она потеряла дар речи.
— Нравится? — спросил её Дима, неизвестно как оказавшийся рядом. Она с трудом оторвалась от журнала и подняла на него глаза. Он смотрел на неё сквозь очки и улыбался.
Это была его первая улыбка со времени приезда в Америку.
Пятая колонна
Гриша Гольдберг обменял токены, пересчитал полученные купюры и положил их в кошелёк. За несколько недель в Атлантик-сити [29] он заработал гораздо больше, чем ему обещали за год профессорства в МТИ [30] . Он уже давно отослал туда все документы, но служащие американского отдела кадров оказались ничуть не расторопнее своих советских коллег и чтобы добыть средства к существованию Гриша обратился к картам.
29
Атлантик-сити — город-казино недалеко от Нью-Йорка.
30
МТИ — Массачусетский Технологический Институт, один из самых престижных ВУЗов и научно-исследовательских центров Америки.
Он посмотрел в зал с игральными автоматами и ему показалось, что где-то мелькнуло знакомое лицо. Это немудрено, здесь можно было встретить кого угодно, от опустившихся наркоманов до голливудских знаменитостей, но это лицо было из другого мира. Оно вызвало у него неприятные ассоциации. Гриша остановился и обвёл зал внимательным взглядом. Около одного из игральных автоматов сидел мужчина, который также как и все остальные опускал токены и нажимал кнопки. Он был неаккуратно одет, нечисто выбрит, а под глазами ясно обозначились синие круги. Гриша почувствовал неприятный холодок внизу живота. Он подошёл поближе и ещё раз незаметно взглянул на играющего. Физиономия выглядела гораздо более помятой и значительно постаревшей, но это несомненно был подполковник Степченко. Гриша знал, что при развале империи многие чиновники запустили руку в государственную казну. Некоторые даже переехали на Запад и жили здесь как рантье, но подполковник служил в забытой всеми глуши, воровать ему было негде. Разве что он наладил продажу устаревших радарных установок, но это было маловероятно. Скорее всего, он выполнял здесь какое-то задание и значит встреча с Гришей означала для него верный провал, а как КГБ расправлялось с нежелательными свидетелями, бывший рядовой Гольдберг представлял себе очень хорошо. У него засосало
После института его забрали в армию и отправили техником на радарную установку. Когда он увидел место своей будущей службы, ему захотелось завыть, не дожидаясь ни ночи, ни луны: в небольшом бараке жил весь личный состав подразделения. Начальником был старший лейтенант Насреддинов, а восемь его подчинённых отвечали за техническое состояние радара. Вокруг на сотни километров лежала тайга и нарушали запретную зону только волки и медведи. Иногда на станцию заходили чукчи-охотники, чтобы поменять мясо на спирт. Операцию эту всегда доверяли ему, потому, наверное, что он был единственным непьющим на станции. Он бросил пить после одной из студенческих вечеринок, во время которой он так набрался, что Тамара — хозяйка квартиры, где они встречались, вынуждена была оставить его у себя. Когда он проснулся на следущий день, дома никого не было. Он хотел позвонить матери, но никак не мог найти номер телефона. Накануне его мать вышла на новую работу и записала свой телефон на бумажку, но он никак не мог вспомнить, куда её положил. Это его здорово испугало. Он решил, что из-за водки лишился способности, к которой относился как к бесценному капиталу.
У него была уникальная память. Он стал развивать её ещё в детстве, интересовался мнемоникой, сам разработал различные методы запоминания, а в девятом классе на спор выучил двухтомник высшей математики на английском языке. И вдруг теперь забыл такую мелочь. Голова его раскалывалась от боли, но он продолжал ползать по комнате и заглядывать во все углы.
— В чём дело? — спросила его Тамара, вернувшись домой.
— Я потерял рабочий телефон матери.
— Подожди, кажется, я знаю, где он, — сказала она и ушла на кухню. Вернувшись, она протянула ему аккуратно сложенный листок бумаги.
— Где ты его нашла? — спросил Гриша.
— В своём лифчике, который ты почему-то положил в холодильник.
Гриша покрылся холодным потом. Он никак не мог вспомнить, когда это произошло, а предположить, что Тамара его разыгрывает, ему мешали алкогольные пары.
— Это из-за водки, — решил он и с тех пор не брал в рот спиртного.
В красном уголке барака стоял старенький неработающий телевизор. Гриша отремонтировал его, сделал приставку и телевизор стал принимать CNN. Однажды, когда Гриша был на ночном дежурстве, передавали фильм об игре в карты. Начался фильм с того, что несколько раз показали как дилер и игрок незаметно обменивались под столом условными знаками. Снимали это с пяти различных позиций, а одна из камер была вмонтирована в нижнюю часть столешницы. Очевидно, главной задачей фильма было предостеречь любителей лёгкой наживы. Ведущий сказал, что мошенничество никогда до добра не доводит, а выиграть в карты можно и честным путём. Он очень доходчиво объяснял основные правила и демонстрировал их на примерах. Затем он рассказал, что нужно делать при различных раскладах и каждый раз в качестве закрепления пройденного материала показывал заставку с текстом только что изученного правила. Он упомянул, что у дилера может быть от двух до четырёх колод, а в добрые старые времена в некоторых казино были даже столы с одной колодой. Гриша увидел, что «Блэк джек» очень похож на «Очко». Главное отличие состояло в том, что игра в казино шла в открытую. С точки зрения теории вероятности в самом начале случайность имела определённое значение, но к концу первой сдачи шансы человека, запомнившего вышедшие карты, повышались настолько, что выигрыш уже не являлся капризом Фортуны. Кое-что от неё, конечно, зависело, но после некоторой тренировки Госпожу Удачу вполне можно было взять за бока.
Карт у Гриши не было и он стал сражаться с дилерами американских казино мысленно. Чаще всего он делал это во время политико-воспитательной работы. Он легко запомнил различные расклады при игре с двумя и тремя колодами, но когда перешёл на четыре, карты ему стали сниться по ночам, а однажды глядя на старшего лейтенанта, Гриша подумал, что тот очень похож на трефового валета. Затем каждый из сослуживцев стал ассоциироваться у него с какой-нибудь картой. Сначала это его забавляло, но потом начало беспокоить. Гриша почувствовал, что если так пойдёт и дальше, он может свихнуться и он решил заняться ремонтом радарной установки. Брошюрка, которой им разрешалось пользоваться, была составлена в стиле военного устава и предполагала лишь точное выполнение инструкций, но после очередных профилактических работ радарная установка не прошла предписанную проверку. Полная схема установки находилась в штабе и взять её можно было только под расписку у подполковника Степченко. Гриша попросил старлея сделать это, но Насреддинов отрицательно покачал головой.