111 симфоний
Шрифт:
К тридцати годам Бетховен завоевывает Вену. Его импровизации вызывают столь сильные восторги слушателей, что некоторые разражаются рыданиями. «Глупцы, — возмущается музыкант. — Это не художественные натуры, художники созданы из огня, они не плачут». Он признан величайшим фортепианным композитором, с ним сравнивают лишь Гайдна и Моцарта. Одно имя Бетховена на афише собирает полные залы, обеспечивает успех любому концерту. Он сочиняет быстро — одно за другим из-под его пера выходят трио, квартеты, квинтеты и другие ансамбли, фортепианные и скрипичные сонаты, два фортепианных концерта, множество вариаций, танцев. «Я живу среди музыки; едва лишь что-то готово, как я начинаю другое… Я часто пишу по три-четыре вещи сразу».
Бетховен принят в высшем обществе, среди его почитателей — меценат князь К. Лихновский (композитор посвящает ему Патетическую сонату, вызвавшую восторг музыкальной молодежи и запрет старых профессоров). У него немало прелестных титулованных учениц, и все они флиртуют со своим учителем. А он поочередно и одновременно
Композитора подстерегает еще один, поистине страшный удар: он узнает, что ослабление слуха, тревожившее его с 1796 года, грозит неизбежной неизлечимой глухотой. «День и ночь у меня беспрерывный шум и гудение в ушах… жизнь моя жалка… Я часто проклинал свое существование», — признается он другу. А ведь ему немногим более тридцати, он полон жизненных и творческих сил. В первые годы нового столетия возникают такие крупные произведения, как «Первая» и «Вторая» симфонии, «Третий» фортепианный концерт, балет «Творения Прометея», необычные по стилю фортепианные сонаты — с похоронным маршем, с речитативом и др.
По предписанию врача композитор поселяется весной 1802 года в тихой деревушке Гейлигенштадт, вдали от столичного шума, среди виноградников на зеленых холмах. Здесь 6—10 октября он пишет своим братьям отчаянное письмо, известное ныне как Гейлигенштадтское завещание: «О люди, считающие или называющие меня неприязненным, упрямым, мизантропом, как несправедливы вы ко мне! Вы не знаете тайной причины того, что вам мнится… Для меня нет отдыха в человеческом обществе, нет интимной беседы, нет взаимных излияний. Я почти совсем одинок… Еще немного, и я покончил бы с собой. Меня удержало только одно — мое искусство. Ах, мне казалось немыслимым покинуть свет раньше, чем я исполню все, к чему я чувствовал себя призванным». И действительно, искусство спасло Бетховена. Первое произведение, начатое после этого трагического письма, — знаменитая Героическая симфония, открывшая не только центральный период творчества композитора, но и новую эпоху в европейском симфонизме. Этот период не случайно называют героическим — духом борьбы пронизаны наиболее известные сочинения разных жанров: опера «Леонора», позднее получившая название «Фиделио», оркестровые увертюры, соната опус 57, называемая «Аппассионатой» (Страстной), Пятый фортепианный концерт, Пятая симфония. Но не только такие образы волнуют Бетховена: одновременно с «Пятой» рождается «Пасторальная» симфония, рядом с «Аппассионатой» — соната опус 53, именуемая «Авророй» (эти заголовки не принадлежат автору), воинственному «Пятому» концерту предшествует мечтательный «Четвертый». А завершают это насыщенное творческое десятилетие две более краткие симфонии, напоминающие о традициях Гайдна.
Зато в последующие десять лет композитор не обращается к симфонии вообще. Стиль его претерпевает значительные изменения: он уделяет большое внимание песням, в том числе обработкам народных песен — в его сборнике Песни разных народов есть русские и украинские, фортепианным миниатюрам — жанрам, характерным для рождающегося в эти годы романтизма (например, для живущего рядом молодого Шуберта). В последних сонатах воплощается преклонение Бетховена перед полифонической традицией эпохи барокко, в некоторых использованы фуги, напоминающие о Бахе и Генделе. Те же особенности присущи последним крупным сочинениям — пяти струнным квартетам (1822–1826), наиболее сложным, долго казавшимся загадочными и неисполнимыми. А венчают его творчество две монументальные фрески — Торжественная месса и Девятая симфония, прозвучавшие весной 1824 года. К тому времени композитор был уже совершенно глухим. Но он мужественно боролся с судьбой. «Я хочу схватить судьбу за глотку. Ей не удастся сломить меня. О, как прекрасно прожить тысячу жизней!» — писал он другу за много лет до того. В Девятой симфонии в последний раз и по-новому воплощены идеи, волновавшие музыканта на протяжении всей жизни, — борьбы за свободу, утверждение благородных идеалов единения человечества.
Неожиданную славу композитору принесло сочинение, написанное десятилетием раньше, — сочинение случайное, недостойное его гения — «Победа Веллингтона, или Битва при Виттории», прославляющее победу английского полководца над Наполеоном. Это шумная батальная картина для симфонического и двух военных оркестров с громадными барабанами и специальными машинами, имитирующими пушечные и ружейные залпы. На какое-то время свободолюбивый, дерзкий новатор становится кумиром Венского конгресса — собравшихся осенью 1814 года в столице Австрии победителей Наполеона во главе с русским императором Александром I и австрийским министром князем Меттернихом. Внутренне Бетховен был очень далек от этого коронованного общества, искоренявшего малейшие ростки свободолюбия во всех уголках Европы: несмотря на все разочарования, композитор оставался верен юношеским идеалам свободы и всечеловеческого братства.
Последние годы жизни Бетховена были столь же тяжелы, как и первые. Семейная
Умер композитор от тяжелой, мучительной болезни 26 марта 1827 года. По описанию Роллана, его смерть отражала характер всей его жизни и дух его творчества: «Внезапно разразилась страшная гроза со снежной метелью и градом… Удар грома потряс комнату, освещенную зловещим отблеском молнии на снегу. Бетховен открыл глаза, угрожающим жестом протянул к небу правую руку со сжатым кулаком. Выражение его лица было страшно. Казалось, он кричал: „Я вызываю вас на бой, враждебные силы!..“ Хюттенбреннер (молодой музыкант, единственный оставшийся у постели умирающего. —А. К.) сравнивает его с полководцем, который кричит своим войскам: „Мы их победим!.. Вперед!“ Рука упала. Глаза закрылись… Он пал в бою».
Похороны состоялись 29 марта. В этот день все школы столицы Австрии были закрыты в знак траура. За гробом Бетховена шло двести тысяч человек — примерно десятая часть населения Вены.
Симфония № 1
Симфония № 1, до мажор, ор. 21 (1799–1800)
Состав оркестра: 2 флейты, 2 гобоя, 2 кларнета, 2 фагота, 2 валторны, 2 трубы, литавры, струнные.
Работу над «Первой» симфонией Бетховен начал в 1799 году, а завершил следующей весной. Это было самое безмятежное время в жизни композитора, который стоял на самой вершине тогдашней музыкальной Вены — рядом с прославленным Гайдном, у которого одно время брал Уроки. Любителей и профессионалов поражали виртуозные импровизации, в которых ему не было равных. Как пианист он выступал в домах знати, князья покровительствовали ему и заискивали перед ним, приглашали гостить в своих поместьях, а Бетховен вел себя независимо и дерзко, постоянно демонстрируя перед аристократическим обществом чувство собственного достоинства человека третьего сословия, что так отличало его от Гайдна. Бетховен давал уроки молодым девушкам из знатных семейств. Они занимались музыкой, прежде чем выйти замуж, и всячески ухаживали за модным музыкантом. А он, по словам современника, чувствительный к красоте, не мог видеть хорошенького личика без того, чтобы не влюбиться, хотя самое продолжительное увлечение, по его собственному утверждению, длилось не более семи месяцев. Выступления Бетховена в публичных концертах — в авторской «академии» Гайдна или в пользу вдовы Моцарта — привлекали многочисленную публику, издательские фирмы наперебой спешили опубликовать его новые сочинения, а музыкальные журналы и газеты помещали многочисленные восторженные рецензии на его выступления.
Премьера Первой симфонии, состоявшаяся в Вене 2 апреля 1800 года, стала событием не только в жизни композитора, но и в музыкальной жизни столицы Австрии. Это был первый большой авторский концерт Бетховена, так называемая «академия», свидетельствовавший о популярности тридцатилетнего автора: одно его имя на афише обладало способностью собрать полный зал. На этот раз — зал Национального придворного театра. Бетховен выступал с оркестром итальянской оперы, плохо приспособленным для исполнения симфонии, в особенности — такой необычной для своего времени. Поражал состав оркестра: по мнению рецензента лейпцигской газеты, «духовые инструменты применены слишком обильно, так что получилась скорее духовая музыка, нежели звучание полного симфонического оркестра». Бетховен ввел в партитуру два кларнета, что тогда еще не получило широкого распространения: Моцарт использовал их редко; Гайдн впервые сделал кларнеты равноправными участниками оркестра лишь в последних Лондонских симфониях. Бетховен же не только начал с такого состава, которым закончил Гайдн, но еще и построил ряд эпизодов на контрастах духовой и струнной групп.
Симфония посвящена барону Г. ван Свитену — известному венскому меценату, содержавшему большую капеллу, пропагандисту творчества Генделя и Баха, автору либретто ораторий Гайдна, а также 12 симфоний, по словам Гайдна, «таких же тупых, как он сам».
Начало симфонии поразило современников. Вместо ясного, определенного устойчивого аккорда, как было принято, Бетховен открывает медленное вступление таким созвучием, которое не дает возможности слуху определить тональность произведения. Все вступление, построенное на постоянных контрастах звучности, держит слушателя в напряжении, разрешение которого наступает только с вступлением главной темы сонатного аллегро. В ней звучит юношеская энергия, порыв нерастраченных сил. Упорно стремится она вверх, постепенно завоевывая высокий регистр и утверждаясь в звонком звучании всего оркестра. Грациозный облик побочной темы (переклички гобоя и флейты, а затем скрипок) заставляет вспомнить Моцарта. Но и эта более лирическая тема дышит той же радостью жизни, что и первая. На миг набегает облачко грусти, побочная возникает в приглушенном, несколько таинственном звучании низких струнных. Им отвечает задумчивый мотив гобоя. И вновь весь оркестр утверждает энергичную поступь главной темы. Ее мотивы пронизывают и разработку, которая строится на резких сменах звучностей, внезапных акцентах, перекличках инструментов. В репризе господствует главная тема. Особенно ее главенство подчеркивается в коде, которой Бетховен, в отличие от своих предшественников, придает очень важное значение.