12 новогодних чудес
Шрифт:
— Я думаю, мы точно найдем здесь что-то для Патрика, — с воодушевлением хлопнул он в ладоши. — Вот тут как раз полно всяких зелий, может, одно сможет вернуть ему человеческий вид?
— Он проклят, — пожала плечами Зои. — Вряд ли разрешенное к продаже зелье магов поможет ему снять проклятие магов. Они же разрешенные, да?
— С каким пор ты стала такой законопослушной? — Льюис уже шел к другому столу, и Зои ничего не оставалось, как проследовать за ним.
— С тех самых пор, как мы вошли в лавку, полную загадочных зелий, пропитанную магией и с мордой горгульи вместо дверного
— Ты ненавидишь Рождество.
— Это не отменяет того факта, что я не хочу в тюрьму. Даже в Рождество.
Льюис издал каркающий смешок, а Зои покачала головой. Друг был невыносим. Дурное предчувствие царапалось где-то внутри, пока Зои шла позади Льюиса. Лучше бы они искали оборотня в толпе.
— Смотри, — Льюис дернул Зои за рукав куртку и потянул куда-то вперед. — Это и правда зеркало Мередит?
— Очнись, Льюис, — Зои снисходительно улыбнулась. — Ты же в самом деле не думаешь, что оно существует? Это все легенда, такая же, как, не знаю, про то, что горгульи появились от драконов.
— Драконов не существует, — на полном серьезе отозвался Льюис.
— Да, — приподняв брови, Зои покачала головой. — Я об этом же.
— Иногда легенды оживают, — хозяйка так бесшумно приблизилась к ним, что Зои вздрогнула. — Особенно, когда в воздухе витает магия.
Устав от нахождения в этой странной лавке, Зои не выдержала.
— Дело не в воздухе, — уперев руки в бока, резко произнесла она, обращаясь к хозяйке. — Дело в том, что вы маг, это магическая лавка и вы пытаетесь продать нам хоть что-то под видом магических предметов. Но зеркала Меридит не существует, точно так же, как и горгульи не происходили от драконов. Хотя, что касается второго, — пробормотала Зои. — Даже немного жаль. Может, так горгульи были бы хоть чуточку приятней.
— Зои! — зашикал на нее Льюис, но хозяйка лавки отмахнулась от него, а затем сделала крохотный шажок в сторону Зои.
— Ты не веришь в магию Рождества?
— Серьезно? — Зои едва удержалась от того, чтобы расхохотаться. — Знаете, несмотря на то, что магии в мире полно, я все же способна отличить реальность от детской сказки. И я точно знаю — Санты не существует.
— А я ничего не сказала про Санту, — улыбнулась женщина. — Я только сказала, что легенды способны оживать.
Кивнув растерянному Льюису, хозяйка подошла к столу и принялась перебирать какие-то бумаги.
— Ты невыносима, — Льюис схватил Зои за руку и потащил в сторону выхода. — Обязательно нужно было ей хамить?
— Прости, папочка, — совершенно не испытывая раскаяния, огрызнулась она.
— Послушай, — Льюис остановится и ей пришлось приложить усилия, чтобы не врезаться в спину друга. — Я понимаю, почему ты не любишь Рождество. Правда понимаю. Но ты можешь хотя бы попробовать, Зои?
— Попробовать что? — рассерженно уточнила она. — Полюбить индейку? Или носить свитера в изображении имп в дурацких колпаках? А может, мне стоит полюбить эти веселые Рождественские вечеринки, чтобы на одной из них перебрать пунша и полезть целовать горгулью под омелой?
— Нет, — печально покачал головой Льюис. — Я о том, что тебе следует попытаться относиться к тому Рождеству не как в концу своей жизни, а как к началу новой. Ведь она у тебя вполне сносная.
За два дня до Рождества
Весь день Зои не находила себе места. Во-первых, вчера они все-таки поругались с Льюисом, а любая ссора с другом выводила ее из себя. Как бы там ни было, но она была все еще жива (если это, конечно, можно было назвать жизнью) только благодаря ему, и, что казалось куда важнее, Льюис был ее единственным другом, если не считать Патрика. А во-вторых, Зои все еще не могла отыскать Бена, и это начинало ее тревожить. Дни перед Рождеством всегда были самые “хлебные”, как называл их сам Бен, так какого импа его кофейня до сих пор была закрыта?
Зои потопталась перед входом, затем прислонилась лицом к стеклянной двери, но ничего не смогла разглядеть. Потоптавшись еще пару секунд, она сложила руки домиком по обе стороны от головы и еще раз попробовала рассмотреть хоть что-то за мутным стеклом, но все было тщетно.
— Он не оставил записки? — каркающий голос Патрика, раздавшийся над самым ее ухом, заставил Зои резко обернуться.
— Да чтоб тебя импы сожрали.
— Они не едят магов, — с максимальным достоинством, на которое он был способен, произнес Патрик.
— Ты — ворон, Патрик, — Зои развела руками, а затем бросила еще один тоскливый взгляд на дверь “Булок Бена”. В этом году вход в кофейню даже еще не был украшен. Это было уже слишком. — Он пропал, — с уверенностью произнесла Зои, отходя от двери.
— Что ты предлагаешь? — Патрик сел Зои на плечо, топчась острыми когтями по ее шубе, словно пытался лучше зацепиться за мех.
— Полиция? — Зои неуверенно улыбнулась, обнажая острые клыки. — А что еще остается?
— То есть ты, — Патрик больно клюнул ее в ухо, за что чуть не остался без клюва. — Эй, — громко хлопая крыльями, взлетел он. — Не обязательно калечить меня.
— Да, именно, — пробормотала Зои. — Не обязательно так больно меня клевать.
— Прости, — Патрик наклонил свою черную голову, все еще хлопая крыльями, а затем с опаской снова опустился Зои на плечо. — Так вот, Зои, — как ни в чем не бывало продолжил он. — То есть ты пойдешь в полицейский участок, прямо в руки к гаргульям и заявишь, что пропал человек, который держит кофейню на Торговой аллее?
— Что не так? — нахмурилась Зои.
— Например, ты вампир.
— Быть вампиром не преступление.
— Быть вампиром и идти к гаргульям — идиотизм, — отрезал Патрик.
— Ладно, — усмехнулась Зои. — Что еще?
— Бен продает алкоголь. Между прочим, без лицензии, — осуждение, которое зазвучало в тоне ворона, нельзя было не заметить. Только Зои никак не могла понять, к чему оно относится. К тому, что Бен нарушал закон, или к тому, что стараниями Зои это могло вскрыться.
— Патрик, это не имеет отношения к пропаже Бена.
— А если имеет?
Зои вздохнула, слишком по-человечески, как сказал бы Льюис, но в ней оставалось еще слишком много от человека, которым она была всего каких-то двадцать лет назад. Она любила какао, все еще торопила время и слишком сильно беспокоилась за людей, которые ей были дороги. Такие, как Бен.