12 тайн
Шрифт:
– Уже делаю.
Из кухни пахнуло свежими булочками с пеканом и кленовым сиропом, и у Коррин аж слюнки потекли. Она пошарила в кармане в надежде, что там завалялась мелочь и ей удастся себя побаловать. Пусто. У нее, правда, еще осталась десятифунтовая банкнота мистера Талисбрука, однако ее тратить не хотелось. Можно было бы поставить обратно две банки скола, но этого она делать не собиралась.
Когда Коррин направилась к кассе самообслуживания, парнишка все еще, нагнувшись, возился с газетами. Лениво сканируя покупки, она взглянула в его сторону. И увидела это.
От кричащего заголовка на первой полосе «Сан он Санди» ее
Словно в трансе, Коррин потянулась за газетой и, просканировав ее в автомате, быстро сложила. Она высыпала из кошелька все монеты, но на экран выскочила надпись: «Необходимо подтверждение». Повернувшись к продавцу, она ощутила, что по лицу течет пот.
– Подождите минутку, – бросил он небрежно.
Коррин расстегнула куртку, но капюшон не откинула. Чувствуя, как колотится сердце, она велела себе дышать, сосредоточив внимание на экране. И только когда продавец рассеянно ввел код, Коррин смогла наконец отвести взгляд в сторону. Парень посмотрел на просканированные товары, и она сделала два шага назад, к двери. Нажав «Одобрено», он в упор взглянул на нее, и она инстинктивно вскинула руку к залитому потом лицу. Сердце интенсивно качало кровь, не давая ей упасть.
– Теперь можно снова ввести деньги, – равнодушно сказал продавец.
Торопливо засунув дрожащей рукой десятифунтовую банкноту мистера Талисбрука в прорезь аппарата, Коррин принялась складывать покупки в свою огромную сумку. Уже выходя из магазина, она не выдержала и обернулась – газеты были теперь разложены на полу. Чтобы не подпасть вновь под гипноз заголовка «Сан», она поспешно вышла, но успела еще услышать слова парня: «Так ей и надо!».
Пройдя обратно через двор, Коррин сделала глубокий вдох. Морской воздух дарил спокойствие, и она постояла на углу переулка, прислонившись к витрине ресторана восточной кухни, где каждую пятницу позволяла себе обед. Только убедившись, что улица пуста, она достала из сумки газету. Открыла разворот на второй и третьей страницах и просмотрела статью до последнего абзаца. Именно там обнаружилась подробность, которую она искала.
Место проживания соучастницы детоубийцы Лангдон, Джоузи Фэрчайлд, по-прежнему неизвестно.
Коррин сложила газету и сунула обратно в сумку. Как она ненавидела это имя!
Коррин Парсонз.
Если б только снова стать Джоузи. И прожить жизнь заново.
Глава 55
Борясь с дувшим с Ла-Манша ветром, Коррин перешла через дорогу, идущую вдоль береговой линии Дила. Этот городок, казавшийся ей тюрьмой, из которой ее никогда не выпустят, медленно просыпался – начиналась монотонная дневная жизнь. По тропе у моря колесили велосипедисты, дворник сметал накопившийся за субботний вечер мусор, а женщина с собакой потуже завязала на голове шарф, направляясь к замку.
Стремясь уединиться и скрыться от чужих глаз, Коррин пересекла приморский парк и по поросшему травой склону поднялась к стоящей на отшибе эстраде. Там она села на ступеньки, лицом к берегу, и достала из сумки банку скола. Почувствовав в горле пощипывание холодного горьковатого напитка, она закрыла глаза, слушая шум волн, разбивающихся о гальку. Коррин пыталась представить себе, что сидит далеко отсюда на берегу теплого моря, а волны плещутся у ее ног, но не могла думать ни о чем, кроме второй банки пива и страстного стремления насладиться ею. Только допив и ее, она стала немного успокаиваться и поднялась повыше по ступенькам эстрады в поисках более укромного места. Достав из сумки смятую газету, она принялась читать.
Осужденная за детоубийство Абигейл Лангдон была найдена мертвой у себя дома в Западном Йоркшире ночью в среду. По имеющейся у нас эксклюзивной информации, у Лангдон было перерезано горло – жуткое повторение ее собственного преступления: убийства школьников Ника Харпера и Саймона Вокса.
Коррин замерла, прижав газету к груди. За прошедший двадцать один год она возненавидела Абигейл. Как по-другому сложилась бы ее жизнь, если бы они не встретились! Если бы она отвернулась от Абигейл в тот день, когда стояла одиноко в очереди за обедом, сжимая в руке школьные талоны на питание, а в ушах у нее неумолчно звенели насмешки одноклассников. Но она ухватилась за эту мимолетную дружбу: минутный триумф, пришедший на смену жгучему стыду. И с тех самых пор она дорого платит за этот момент.
В последний раз она видела Абигейл в тот день, когда они покинули здание суда как осужденные убийцы. О том, где после выхода из тюрьмы поселилась Абигейл, ходили самые разные слухи, но ее они никогда не интересовали. Подруга подчинила ее себе и вовлекла в ужасный водоворот событий только для того, чтобы мстить.
…После освобождения Коррин сознательно не пользовалась интернетом. Она не регистрировалась в социальных сетях, и у нее не было смартфона. Смартфоны были даже у некоторых обитателей «Солнечного моря», но Коррин не имела ни малейшего желания кому-то или куда-то звонить. Она никогда не искала информацию ни об Абигейл Лангдон, ни о Джоузи Фэрчайлд. Они для нее больше не существовали.
Теперь на какое-то мгновение она снова ощутила порыв той мимолетной дружбы. Любви, которую подарила ей Абигейл. Они вдвоем – против всего мира. Обещание всегда стоять друг за друга. Никто не знал такой любви, какая была у них.
Абигейл мертва.
Зарезана.
Единственный друг, который был в ее жизни.
Коррин читала дальше.
Детоубийца жила в Фарсли, на окраине Лидса. Работая в местном торговом центре, она снимала квартирку над рестораном восточной кухни на центральной улице. В этой квартире Лангдон проводила ночи, и здесь ее настиг убийца.
Коррин вздрогнула. Ее поразило, что жизнь Абигейл оказалась такой же унылой, как и ее собственная. Живя в одиночестве и опасаясь разоблачения, Коррин чувствовала, что главным в ее существовании было сожаление. На работе ее хотя бы окружали люди, какую бы тоску это на нее ни наводило. Спала она днем, чувствуя себя от этого более защищенной: не нужно было оставаться в темноте одной. Нож под подушкой давал ощущение безопасности. Но была ли она в безопасности?
В Хадли, где они, будучи подростками, совершили свое ужасное преступление, их по-прежнему ненавидят. Из родителей мальчиков здесь осталась только мать Саймона – Элизабет Вокс, но она была недоступна для комментариев. Ее сосед сказал корреспонденту «Сан он Санди»: «Тому, что сделали Лангдон и Фэрчайлд, никогда не будет прощения. Они украли две жизни и разрушили много других. Ее смерть всех обрадует. Надеюсь, Фэрчайлд будет следующей».