12 тайн
Шрифт:
На мгновение ей снова стало четырнадцать. Она поняла, что почти ожидала повстречать Абигейл, – под мостом, в парке, возле эллинга или в роще. Коррин встряхнула головой. Она приехала сюда не для того, чтобы гоняться за призраками.
Стоя возле станции, она машинально посмотрела в сторону Хилл-парка, на дома, в которых жила когда-то: в одних – всего несколько дней, в других – месяцы, но никак не дольше. Ни один из этих домов Коррин не могла бы назвать своим. Каждый из них таил какой-то страх. А еще – неизвестность, потому что Джоузи была чужой в чужом месте, и – нередко – ненависть
Надвинув на лицо капюшон, она быстро зашагала по центральной улице к Темзе. С конской тропы она взглянула на реку, и ей стало чуть легче. Течение было быстрым, начинался прилив. Коррин остановилась, пропуская группу гребцов, которые несли лодку в эллинг, и они поблагодарили ее. На набережной она села на скамью, мечтая, чтобы это мгновение тянулось вечно.
Однако, бросив взгляд на часы, поняла, что это невозможно.
Отвернувшись от реки, она посмотрела на Хадли-Коммон. И на рощу за ним.
Место, которое до сих пор не отпускает ее.
Место, которое она не хотела никогда больше видеть.
Но она в отчаянии и нуждается в помощи. Абигейл убита, и нет никаких причин думать, будто Коррин не станет следующей.
Она быстро шла вдоль Хадли-Коммон. Впереди замедлил ход, а потом и остановился, чтобы выпустить пассажира, автобус номер 29. Коррин увидела мужчину, который, неспешно сойдя с подножки и слегка опираясь на трость, ступил впереди нее на тротуар. Когда он, сгорбившись, зашагал через дорогу к Хадли-Коммон, Коррин невольно подумала о мистере Талисбруке: у этого человека тоже были седые волосы, спускавшиеся на воротник. Прислонившись к защитному барьеру от наводнения, она наблюдала и ждала. Но вот старик скрылся из виду, и она двинулась вперед. Чтобы убедиться, что она одна, она обернулась и увидела весь ряд домов, смотревших на парк. Среди них был и дом Ника Харпера – в его окнах отражался закат.
Она шла к роще в полной тишине, если не считать звука ее дыхания. Ей нужно было пройти по Нижней улице и только на подходе к Сент-Марнему свернуть в лесок. На этом повороте она посмотрела на часы. До встречи с единственным в мире человеком, который наверняка ей поможет, оставалось десять минут.
Глава 59
Позже в тот же день, в надежде проветрить мозги, я спускаюсь к реке и на набережной покупаю сэндвич с яйцом в киоске, популярном среди воскресных гребцов. Сев на скамейку, чтобы его съесть, я глазею на гонщиков, поднимающихся по реке к Сент-Марнему. После бессонной ночи я долго валялся перед телевизором, где в новостях непрерывно пересказывали историю моей семьи.
По словам Дэни, Саймон Вокс не был отцом ребенка. Но не захочет ли настоящий отец любой ценой скрыть свое отцовство?
Солнце уже на закате, холодает, поэтому я дожевываю сэндвич и бреду обратно по конской тропе в сторону моста. Проходя мимо спящего под сводами бездомного, я бросаю сдачу в его жестянку.
Уже в сумерках я поднимаюсь по ступенькам с берега на центральную улицу, перехожу ее на светофоре и иду к «Ночному дозору». Там меня отправляют наверх, в коктейль-бар, где я и нахожу Нейтана, готовящегося к ночной смене.
– Мне нужно с тобой поговорить, – говорю я, подходя к нему.
– Привет, Бен! – откликается он. – Что ты здесь делаешь?
– Меня выпустили.
– Это понятно, – кивает он. – Я имею в виду, что ты делаешь в баре? Тебе налить чего-нибудь? Виски?
– Редкий случай, когда я бы и от двойного не отказался, но прямо сейчас воздержусь.
Я сажусь напротив Нейтана, выгружающего стаканы из посудомоечной машины.
– О чем тебя расспрашивали в полиции? Хотели узнать что-то конкретное?
– Дело не во мне, – отвечаю я.
Судя по выражению его лица, Нейтан приготовился защищаться, и на мгновение мне кажется, что он намерен все отрицать.
– Ты должен рассказать мне все, что знаешь.
– Я ничего не знал об Абигейл Лангдон, честное слово.
– Тогда расскажи о том, что знаешь.
Нейтан отставляет бутылку, которую держал в руках, и опирается локтями на разделяющую нас стойку.
– Сведения о моем усыновлении были засекречены. От меня все скрывали, хотя мне уже и исполнилось восемнадцать. Приемные мама с папой говорили, будто меня родила мать-одиночка, которая умерла во время родов. Им я сказал, что не стану во всем этом копаться, но в Кардиффский университет я пошел еще и потому, что там классный юрфак. Его студентов привлекают к безвозмездной работе над проектами, и четверо ребят помогали мне рассекречивать бумаги о моем усыновлении.
– И вы выиграли дело?
– Да, – отвечает Нейтан, потея больше, чем на своей пробежке. – Данные сообщили только мне. Я ничего никому не рассказывал и приехал сюда, чтобы понять, откуда я родом. Ты должен мне верить.
– И что же ты почувствовал?
– Отчаяние, – отвечает он. – Я люблю маму с папой и внезапно узнаю, кто я на самом деле… Я и представить такое не мог.
– А теперь твоя биологическая мать мертва.
Нейтан хмурится.
– Бен, я понятия не имею, что с ней случилось.
Я прищуриваюсь, а он говорит:
– Абигейл Лангдон – не моя биологическая мать.
Неожиданно я понимаю свою ошибку. Я мысленно возвращаюсь к вчерашнему разговору с Уиллом.
– Твоя мать – Джоузи Фэрчайлд.
9
Я должен был сказать тебе раньше. Я не хотел вот так, на ходу, но все завертелось очень быстро.
Глава 60
Можно мне поиграть в саду? – спросила Алиса, доев хлопья.
– Еще совсем рано, – ответила Холли, взглянув на кухонные часы: время подходило к восьми.
– Пожалуйста! Я – тихонько, я не разбужу папу.
Холли улыбнулась.
– Как ты думаешь, у папы еще болит животик?
– Надеюсь, что сегодня ему будет намного лучше.
– Не люблю, когда у меня болит животик, – сказала Алиса, вытаскивая из-за задней двери резиновые сапожки. – Тогда мне можно есть только тосты, и то без меда.
– Это правда, – сказала Холли, сажая дочь на колени. – Ты собираешься кататься на велосипеде?