12 застреленных тещ
Шрифт:
— Алло, — ответили с того конца линии. Голос был спокойным и немного усталым.
— Здравствуйте, Николай Михайлович. Мы с вами незнакомы и мое имя ничего вам не скажет. У меня для вас есть очень важная информация.
— В самом деле? — иронически отозвался Северцев. — Очень интересно.
— Мне хотелось бы с вами поговорить с глазу на глаз о событиях, которые соответственно случились 12 января позапрошлого года, 10 апреля того же года, 1 июня, 12 ноября… Дальше продолжать или понятно о чем я?
— Не имею ни малейшего понятия. Вы хотите продать
— Считайте, что так.
— Мне нужно подумать, я уже начал новый роман и сюжеты пока мне не нужны.
— Так я предложу этот сюжетик кому-нибудь еще? — Ростовцев понял, что должен перейти в атаку, иначе проиграет эту словесную дуэль.
— Давайте поступим так. Оставьте номер телефона, я вам перезвоню, — спокойно предложил Северцев.
— Не думаю, что это хорошая идея… У меня есть потенциальный покупатель на Петровке или Новокузнецкой.
— Вот и предложите… Я уверен, что вас там промытарят, вытрясут душу, а потом еще и не заплатят.
— Ну отчего же… Пожалуй я признаюсь, что сюжет возник при работе по заказу одного большого защитника справедливости с Новокузнецкой.
— Я вижу, вы от меня не отстанете. Давайте встретимся завтра, — голос Рамона потерял большую часть звучности и представительности.
— Я бы подождал и до завтра, и до послезавтра, и до после-после завтра. Но вот ведь в чем дело, защитник справедливости очень торопится. Не ровен час, приедет сегодня. Так что жду вас через час на пешеходном мосту «Багратион» точно в середине. Тепло, светло, комфортно. Приходите один. Не прощаюсь.
Глава 6
Рандеву среди огня и льда
Ростовцев положил трубку, понимая, что победа осталась за ним. Он собрал бумаги в папку, за исключением приготовленных для Рамона копий, завязал, даже заклеил оконным скотчем. Фломастером нарисовал номер мобильника Бухина.
По дороге он занес все это приятелю Виталию, который уже год занимал 4 офис, и собственно говоря, подбил Алексея Александровича на переезд из подвала. Попросил, чтобы документы полежали, а в случае чего, Ростовцев велел позвонить по телефону, написанному на папке.
Северцев ждал его в условленном месте. Это был сравнительно молодой мужчина, почти ровесник Алексея. Одет Северцев был неброско, но дорого и со вкусом. Ростовцев узнал его по фотографиям, обычно помещаемым издателями на задней стороне обложки детективов Северцева. Писатель, больше известный под псевдонимом Яков Жженый, очень походил на свои изображения. Алексей Александрович, ничем себя не обнаруживая, прошел по мосту туда и обратно. Проехался по пешеходным, самодвижущимся дорожкам, заглянул в киоск, где продавали картины. Ростовцеву не понравилась парочка, которая стояла в отдалении и старательно делала вид, что все происходящее их не касается. Но жесткие и внимательные глаза мужчины и молодой женщины, которые ощупывали каждого проходящего, выдавали их с головой. Наметанный взгляд Алексея отметил, как часто они смотрели в сторону Северцева, в ожидании условленного знака.
У мужчины из группы прикрытия в руках была маленькая элегантная рация на 433 МГЦ, из тех какими обычно пользуются служащие аэропортов и навороченных терминалов. Ростовцеву это очень не понравилось. Возможно писатель, он же лидер группировки, сумел привести не только этих двоих. Алексей Александрович представил, как красное луч прицела упирается ему в голову… Но назвался груздем — полезай в кузов. Скоре всего, сегодня его не убьют.
— Здравствуйте, Николай Михайлович. Рад вас видеть в добром здравии, — поздоровался Ростовцев, останавливаясь рядом.
— Жаль, не испытываю подобных чувств по поводу встречи, — произнес тот, с холодным вниманием разглядывая Алексея. — Как мне вас называть?
— Называйте меня Сергеем Ивановичем, Рамон. Чтобы у нас было полное взаимопонимание, прошу помнить, что в надежном месте лежит пакет документов, которые могут устроить вам большие неприятности. Если со мной что-нибудь случится, то… В общем, вы знаете, что будет дальше. — Ростовцев сделал паузу. — И скажите своим людям, чтобы не делали глупостей. Особенно мужчине и девушке, которые стоят на той стороне, изображая влюбленную пару. А также тем, кто блокирует выходы.
— Неплохо, неплохо для доморощенного шантажиста-любителя, Сергей Иванович. Вы почти не опоздали, осмотрелись, правильно оценили ситуацию. Приготовили страховку на случай, если с вами, уважаемый поступят так, как подсказало ваше больное воображение. Надеюсь, повод для нашей встречи не разочарует меня. Хотя, если честно, не могу представить, что за мной числится по криминальной тематике, — писатель откровенно глумился над Ростовцевым.
Алексей без лишних слов вытащил из кейса папку и протянул ее Северцеву. Потом повернулся к стеклу, разглядывая рыбаков на льду, блестящем под низким солнцем.
Картина была немного нереальной, фантастической, словно мост был громадным летающим кораблем, парившим над какой-нибудь сибирской рекой. Этому особенно способствовало выпуклое и тонированное, словно блистеры пилотской кабины самолета, стекло галереи.
Алексей Александрович успел вволю налюбоваться пейзажем, разглядеть заснеженные дали, а заодно и погреться под потоками оранжево- красных закатных лучей светила.
— Ну и что? — тяжело спросил Северцев.
— В смысле? — поинтересовался Алексей.
— Что вы мне принесли? Какие-то бумажки, распечатки с сайтов сляпанных какими-то молодыми дебилами, а претендуете на роль разоблачителя тайной организации во главе со мной.
— А что, я должен был принести учредительные документы общества практикующих киллеров с печатью Московской мэрии, или добровольное признание, где вы сознаетесь в совершении особо тяжких преступлений? Позвольте мне рассказать, как я понимаю те документы, которые я вам предоставил, — Ростовцев взял папку у Рамона, с удовольствием повернул спину к восхитительно теплому потоку света и начал: