12
Шрифт:
А сегодня мелкий упросил меня навестить Узумаки.
Тсунаде пропадала в подвалах не первый день, а позавчера туда же канул Хокаге. На пути в безликие катакомбы мне пришлось дважды показывать пропуск и печать, и ждать, пока распахнут тяжеленные двери. Обычно момент перехода в защищённое помещение чётко определялся по тянущему ощущению в ушах и слабому изменению запахов, но в этот раз АНБУ превзошли сами себя - семь разных барьеров! Укушенный змеёй боится верёвки.
Я ждал суеты ирьёнинов и мастеров фуин, упихивающих Кьюби внутрь мальчишки, но Тсунаде стояла у длинного
Я поклонился.
– Проверка закончена, Сенджу-сама.
И в делах моих царило истинное благолепие. Стройные ряды АНБУ были прочёсаны частым гребнем и отстираны с мылом. Приятно посмотреть!
Тсунаде отвернулась от окна.
– Хочешь сбежать?
– Вы же знаете, Джирайя-сенсей предложил мне ученичество.
– Ага, слышала. Проходимец гребёт двумя руками.
Стекло стеклом, но я предпочёл сменить тему:
– Как Узумаки себя чувствует?
– Понятия не имею, отчего он взбесится в следующий раз.
– Простите?
– на мой взгляд, одеяла вели себя вполне примерно.
Сенджу пожала плечами.
– Вчера это был слишком яркий свет и попытка его помыть. Сегодня не понравился запах еды - вон пятна на стене. Раздражается на громкие голоса, особенно женские. Не может носить одежду, даже самую лёгкую. Спит урывками...
Однако. Звучит хлопотно.
– Джирайя обещает обновить печать, как только мальчик немного окрепнет.
– А получится?
– засомневался я.
– А почему нет? Намиказе оставил ключ, как раз для такого случая.
Впервые об этом слышу, но Минато-сенсей всегда был предусмотрительным.
– Ну а ты, Какаши?
– Сенджу улыбнулась так ласково, что у меня аж спина зачесалась.
– Хватит силёнок укротить Лиса? При случае?
Сложно сказать. Мы уже обсудили этот вопрос с Джирайей. Будущий наставник считал, что сейчас мне недостаёт не столько силы, сколько умений. Придётся серьёзно взяться за тренировки шарингана. А ещё приналечь на фуиндзютсу и те аспекты управления чакрой, которые раньше пропускались за ненадобностью.
– Ма-а... Спросите через полгода.
– Как скромно.
Груда одеял закопошилась, из складок высунулась маленькая рука. Хокаге вложил в детскую ладонь что-то круглое и красное. Рука немедленно спряталась, но скоро показался нос. Джинчурики недоверчиво принюхался и выкопался по пояс. Он здорово похудел с того времени, как приходил к нам домой - желтоволосая голова болталась на тонкой шее, как на стебельке. Джирайя протянул ему бумажный кулёк, и мальчик неловко дёрнул обёртку, рассыпая содержимое по постели.
Тсунаде нахмурилась.
– Видишь? Утрата простейших навыков. Он голоден, но не может нормально взять еду. Джирайя считает, что личность восстановится
Жалко. Я помнил приходившего к нам мальчишку. Подвижного, неусидчивого и шумного - в точности как его мать. Что надо было делать, чтобы за месяц превратить его в ЭТО?
– Если бы только уцелела приёмная семья Узумаки...
– Сенджу вздохнула.
– Всё было бы по-другому.
Но они не могли уцелеть. Против моего кохая у них не было и тени шанса.
Ох, Тензо...
– Ладно, - Тсунаде махнула рукой, отбрасывая невесёлые мысли.
– Я обещала тебя отпустить, когда немного разберусь с делами. Всей работы не переделаешь, так что... Благодарю за помощь!
– Всегда пожалуйста.
Так или иначе, это был полезный опыт. Я переделал гору необычной работы, принял множество решений, покомандовал очень разными людьми и окончательно убедился, что Тёмная Сторона не для меня. Поэтому чёрный Незуми отправляется туда же, куда я сбагрил белого Оками. Оставалось только одно последнее дело, не дающее покоя. Выполнить его, и можно с лёгким сердцем наслаждаться заслуженной свободой.
Настало время предметно побеседовать с Сёши.
Тренировочный зал больше не казался мне подходящим помещением для разговоров, но сын безропотно согласился обсудить "важное дело" у себя. Причин его скрытности я не понимал, только догадывался, что это не пустое упрямство. Поэтому все мои умозаключения и доказательства были выстроены в порядке важности, а под конец я просто перечислил его оговорки, необычные действия и некоторые их последствия.
Услышав о письмах, полученных Шисуи, мелкий страдальчески прикусил губу, а после выводов Хокаге и вовсе уткнулся взглядом в пол.
Я осторожно поинтересовался:
– Ты не думал, что рано или поздно о твоих знаниях догадаются?
Короткий кивок.
– Ты решил, как будешь отвечать на вопросы?
Отрицательное мотание головой.
– Сёши. Не могу обещать, что никто ничего не узнает, но я всегда буду на твоей стороне. Скажи, какая помощь нужна, и ты её получишь...
– на этом мне пришлось заткнуться, потому что мой собеседник удрал. Глядя на захлопнутые фусума, я растерянно поскрёб в затылке. Похоже, перегнул с серьёзностью. Это впервые, когда мелкий вот так от меня сбегает.
Внизу, в ванной, полилась вода.
Плачет? Умывается? Внезапно решил утопиться в офуро?..
Я до предела напряг слух, но шум текущей воды надёжно глушил остальные звуки. Жертва моего красноречия вернулась минут через десять с мокрой головой. Опустившись на пол, мелкий сипло прошептал:
– Ужасно себя чувствую.
– Можем отложить всё это, если хочешь, - загонять сына в угол и милостиво предлагать выход мне не хотелось.
Сёши немного помолчал. Заговорил нехотя:
– Глупо получилось. Настолько привык утаивать... что это стало чем-то обязательным. Простите, Какаши-сан, это всё довольно сложно. И неприятно.