13 диалогов о психологии

Предлагаемая вниманию читателя книга представляет собой оригинальное учебное пособие по курсу «Введение в психологию», включенному в план подготовки психологов всех специальностей. Как известно, этот учебный курс является для студентов «первой ступенью» в овладении психологическими знаниями. Поэтому его программы предполагают часто упрощенное и «уплощенное» (т. е. с одной-двух точек зрения) введение в современную проблематику психологии с минимумом ее истории (см., например, [1, с. 30–35]), так что студенты получают лишь отрывочные, фрагментарные, «осколочные» сведения о тех или иных психологических проблемах, узнавая о них зачастую несистематически, из других курсов (психологии мотивации и эмоций, психологии восприятия и т. п.), весьма поздно знакомятся с основными психологическими школами, не умеют подчас обосновать ту или иную позицию. В основе данного

Первым принципом является теоретико-методологическая ориентация курса. Все излагаемые в книге концепции и идеи рассматриваются в едином ключе, а именно как конкретные реализации различных представлений о предмете и методах психологии, то есть разных вариантов решения фундаментальных проблем психологической науки. Основная мысль, которую автор хотел бы донести до читателя, заключается в том, что за любым «самым отдаленным от теории» эмпирическим фактом, за любым, якобы «теоретически нейтральным», техническим приемом психотерапии всегда лежит та или иная «философия человека», та или иная стратегия психологического исследования. Автор убежден, что именно с теоретико-методологических проблем надо начинать знакомство студентов с психологией как наукой, а не заканчивать ими обучение на факультете психологии, так как в этом случае студент с самого начала сможет оценить положительные и отрицательные стороны той или иной стратегии психологического исследования и обоснованно выбрать или отвергнуть ее. Вместе с тем данный курс не может, естественно, заменить специальный курс методологии психологии на более поздних этапах обучения, в котором эти проблемы рассматриваются более углубленно (к чему, однако, студенты должны быть определенным образом подготовлены).

Вторым принципом является принцип историзма. Автор стремился, прежде всего, проследить историю возникновения и развития различных стратегий психологического исследования: как невозможно, по мысли Л. С. Выготского, понимание психических функций без знания истории их возникновения, так и невозможно понять современную психологическую проблематику без знания истории появления и развития отдельных психологических проблем, да и истории психологической науки в целом. Автор придерживается концепции развивающего обучения В. В. Давыдова, опирающейся на идеи Л. С. Выготского. Согласно этой концепции, «иметь понятие о том или ином объекте – это значит уметь мысленно воспроизводить его содержание, строить его» [2, с. 105].

Для автора данной книги это общее положение означало реконструкцию хода мыслительной деятельности философов и психологов, решавших те или иные проблемы психологии, в силу чего последние предстают перед студентами не как готовый материал «для заучивания», а в форме «живой» их постановки, формулирования (которое может растягиваться на века), в форме различных попыток (пусть даже и неудачных, с современной точки зрения) их решения. Возможное усложнение курса «Введение в психологию» за счет нетрадиционного расширения историко-психологической проблематики компенсируется осмысленной и гораздо более ранней ориентировкой студентов в многочисленных школах и направлениях психологии. Данный подход перекликается с некоторыми имеющимися в отечественной литературе попытками «подвести к некоторым основным проблемам психологии через историю развития взглядов на предмет психологии» [3, с. 5]. Только в нашей книге это не просто некий «кусок» курса «Введение в психологию», а один из фундаментальных принципов построения содержания всего курса. Как и в первом случае, это не может заменить специальное знакомство с историей психологии на старших курсах, но может создать определенные предпосылки для более мотивированного историко-психологического обучения. В то же время ряд тем, традиционно включаемых в курс «Введение в психологию», не получил в данном пособии подробного освещения (например, проблемы зоопсихологии, сравнительной психологии и др.), поскольку их анализу посвящены специальные курсы на более поздних этапах обучения.

Тесно связан со вторым третий принцип построения содержания курса, который заключается в анализе причин возникновения той или иной проблемы, того или иного «поворота» в стратегии психологического исследования. Образно говоря, для автора данной книги было главным не то, «что» сказал автор той или иной психологической концепции, а «почему» он это сказал.

Читатель, несомненно, обратит внимание и на то, что весьма большое место в книге уделено изложению фактов жизни и творчества отдельных мыслителей. Это сделано не с целью «оживляжа» представленного материала, а для более углубленного понимания причин постановки мыслителем тех или иных проблем: очень многое может быть объяснено индивидуальными особенностями биографии ученого (как научной, так и личной). Студенты могут с удивлением обнаружить, что многие философы были философами не только потому, что писали философские трактаты: они были философами и в жизни, а защищаемая ими «философия человека» помогала им весьма эффективно решать собственные психологические проблемы. Это изложение психологических идей через призму индивидуального жизнетворчества представляет собой четвертый принцип построения курса.

Указанные четыре принципа изложения содержания тесно связаны с выбором автором диалогической формы представления материала. Это может показаться необычным лишь для современных учебных пособий, однако в истории научной мысли очень многие философские и педагогические трактаты излагались в форме диалогов: вспомним, например, диалоги Платона, Вольтера, Д. Юма, Д. Дидро, В. С. Соловьева и др. Выбор диалоговой формы изложения в данной книге обусловлен двумя следующими соображениями автора.

Во-первых, вслед за М. М. Бахтиным, автор убежден в универсальности диалогической формы мышления, направленного на постижение субъекта и субъективного вообще. Для пробуждения мышления будущих психологов – к чему должно в идеале стремиться каждое учебное пособие по психологии – диалоговая форма подачи материала могла бы быть более коротким (хотя и не более простым) путем.

Во-вторых, в психологии так много различных – в том числе взаимоисключающих – взглядов на решение одной и той же проблемы, что «диалоги» между представителями разных точек зрения просто «напрашиваются», тем более что в истории психологической мысли такие диалоги неоднократно происходили в действительности (например, литературная полемика Г. В. Лейбница с Дж. Локком по поводу свойств души, Д. Дидро с К. А. Гельвецием относительно природы человеческих способностей, споры К. Д. Кавелина и И. М. Сеченова о путях развития психологии, постоянные дискуссии С. Л. Рубинштейна и А. Н. Леонтьева и их сторонников о категории деятельности в психологии и др.).

Авторская точка зрения представлена в диалогах двух гипотетических их участников: студента-первокурсника психологического факультета (С.) и аспиранта того же факультета (А.). Эти участники диалогов как бы играют следующие роли: студент (С.) только что поступил на факультет психологии и поэтому выступает в роли «почемучки», задавая аспиранту вопросы, которые, по опыту автора, типичны для студентов-младшекурсников; он ориентирован, прежде всего, на «практическую психологию» (как он ее понимает) и поэтому, вслед за родоначальником гештальттерапии Фрицем Перлзом, называет теоретические изыскания в психологии «слоновьим дерьмом» (См. [4, с. 140]); он «западник», то есть ориентирован, прежде всего, на западных авторов, огульно отрицая отечественные исследования как догматические, и т. п. Аспирант (А.), наоборот, теоретически ориентированный исследователь, пытающийся за любым вариантом психологических техник увидеть «философию человека», на которой, по его мнению, строится любая психологическая практика; он ориентирован не только на западные, но и на отечественные исследования, причем занимается своего рода их «реабилитацией» в новых общественных условиях России.

Автор пытается, таким образом, при помощи споров этих гипотетических участников диалогов соотнести между собой противоположные точки зрения, которые весьма распространены в современной психологической литературе.

Это, так сказать, «живые» собеседники. Но одновременно в диалогах незримо «принимают участие» мыслители различных эпох, ибо оба собеседника часто обращаются к оригинальным текстам этих мыслителей для подтверждения своей точки зрения. Поэтому не случайно в книге весьма большое место занимают отрывки из произведений различных авторов. Таким образом, книга «Тринадцать диалогов о психологии» сочетает в себе свойства учебника (где материал излагается с авторской точки зрения), хрестоматии (поскольку в текст диалогов органично вплетаются существенные по объему отрывки из оригинальных работ мыслителей прошлого и настоящего) и справочника (так как к каждому из диалогов дается список источников для первоначальной ориентации в море психологической литературы, указаны также годы жизни некоторых наиболее известных философов и психологов, упомянутых в книге).

Всего диалогов, как видно из названия книги, тринадцать. В центре каждого из них стоит какая-либо проблема психологии: это, в частности, соотношение теории и практики в психологии, проблема души как исторически первого предмета психологии, проблемы сознания, бессознательного, поведения, деятельности в психологии, соотношения номотетического и идиографического подходов и др.

Автор надеется, что построенный по указанным принципам курс «Введение в психологию» поможет начинающим (и не только студентам-психологам, но и студентам и аспирантам непсихологических вузов) уже на ранних этапах обучения сориентироваться в том многоликом и красочном мире, который называется наукой Психологией. Если после прочтения данной книги читателю захочется открыть томик хотя бы одного из упомянутых в книге мыслителей, захочется поспорить с ним или с автором книги относительно той или иной психологической проблемы – значит, автору хотя бы частично удалось решить его «сверхзадачу»: пробудить у студентов интерес к психологии и создать – насколько это возможно – мотивацию обучения на последующих курсах. Предлагаемая программа и построенный на ее основе курс были уже частично апробированы в преподавании студентам-психологам (на факультете психологии МГУ), студентам других специальностей (социологического факультета МГУ, ГИТИСа и др.), а также старшеклассникам, изучавшим психологию факультативно.