1356 (др.перевод)
Шрифт:
Один из всадников попытался сразить англичанина, но теперь с фланга шел плотный поток стрел, вонзавшихся в незащищенные бока лошадей, и лошадь этого всадника получила сразу три стрелы в живот, заржала, встала на дыбы и понесла.
– Боже, убейте их! Святой Георгий!
– всадник с белой звездой на жиппопе находился чуть позади Томаса.
– Убейте их!
И лучники подчинились. Их испугала неудача первых стрел, но теперь они преисполнились мести. Каждый мог выпускать по пятнадцать стрел в минуту, теперь больше двух сотен лучников стреляли во фланг французам, и те
Все всадники, находившиеся в первых рядах, пали, их кони погибли или умирали, а некоторые лошади сбросили седоков и со ржанием носились по полю рядом с рекой, пытаясь сбежать от жуткой боли.
Латники графа Уорика ворвались в этот хаос, опуская топоры и булавы на упавших седоков. Всадники в арьергарде повернули обратно.
Два латника графа Уорика вели к броду пленника, и Томас увидел, что тот носит жиппон с яркими бело-голубыми полосами.
Тогда он поискал красное сердце Дугласа и увидел, что его лошадь упала, а седок находился в ловушке, и он послал стрелу и наблюдал, как она вонзилась ему в руку.
Он снова выстрелил, целясь Дугласу в бок, чуть ниже подмышки, но прежде чем смог выпустить третью стрелу, три человека, все пешие, подхватили упавшего всадника и вытащили его из-под лошади.
На них сыпались стрелы, но двое выжили, и Томас узнал Скалли. Он носил шлем с забралом, но из-под его края свисали длинные волосы с желтеющими костями.
Томас натянул тетиву, но две раненые лошади промчались между ним и Скалли, которому удалось поднять раненого на неповрежденную лошадь без седока.
Скалли хлопнул лошадь по крупу. Раненые лошади умчались, и Томас выстрелил, но стрела отскочила от кирасы Скалли.
Конь со спасенным Дугласом пробирался по болоту под укрытие деревьев, а за ним последовали Скалли и еще четверо с красными сердцами на одежде.
И внезапно настала тишина, прерываемая лишь вечным шумом реки, пением птиц, ржанием лошадей и ударами копыт, бьющих по земле в предсмертной агонии.
Лучники сняли тетиву со своих луков, и тисовые жерди распрямились. Пленников, некоторые были ранены, а некоторые просто в шоке, привели к броду, а англичане снимали с мертвых лошадей ценные доспехи, сбрую и седла.
Некоторые избавляли лошадей от мучений, отстегивая шамфроны и добивая их ударом боевого топора между глаз. Другие снимали латы с мертвых рыцарей и стаскивали с трупов кольчуги.
Один из лучников подпоясался мечом французского рыцаря.
– Сэм, - прокричал Томас, - подбери стрелы!
– Сэм ухмыльнулся и повел дюжину лучников к месту резни, чтобы собрать стрелы. Это также была возможность поживиться.
Раненый француз попытался встать. Он протянул руку к английскому латнику, вставшему на колени рядом с ним. Они перемолвились несколькими словами, а потом англичанин поднял забрало француза и воткнул ему в глаз кинжал.
– Полагаю, он был слишком беден, чтобы заплатить выкуп, - произнес всадник рядом с Томасом. Он наблюдал, как латник засунул кинжал в ножны и начал раздевать труп.
– Боже, мы так жестоки, но зато взяли в плен маршала д'Одрама, разве это не хорошее начало плохого дня?
Томас обернулся. Забрало латника
– Милорд.
– Томас из Хуктона, не так ли?
– Да, сир.
– Я гадал, кто, во имя Господа, носит цвета Нортгемптона, - сказал всадник по-французски. Томас приказал своим людям надеть жиппоны с эмблемой Норгемптона, которую могли бы узнать большинство англичан.
Некоторые привязали к предплечью крест святого Георгия, но таких нарукавных повязок не хватило на всех. Всадник, заговоривший с Томасом, носил красно-желтый жиппон с белой звездой, а золотая цепь свидетельствовала о его ранге. Это был граф Оксфорд, шурин ленного сеньора Томаса.
Граф участвовал в битве при Креси, а после этого Томас встречал его в Англии и был поражен, что граф его помнит, не говоря уже о том, что он помнит, что Томас говорит по-французски.
Он удивился еще больше, когда граф назвал своего шурина уменьшительным именем.
– Жаль, что Билли здесь нет, - мрачно произнес граф, - у нас на счету каждый хороший воин. И думаю, сейчас тебе следует отвести своих людей обратно на холм.
– На холм, сир?
– Слушай!
Томас прислушался.
И услышал звук боевых барабанов.
Французские всадники атаковали брод и правый фланг английской армии, но когда эти атаки откатились назад, другие всадники, из колонны, ведомой дофином, выехали вперед, пытаясь выманить англичан на поединок.
Шестеро решили поскакать ближе. Каждый был победителем турниров и обладал грозной репутацией. Они скакали на превосходно подготовленных боевых конях и с помощью своих выигрышей в состязаниях заработали на лучшие доспехи, какие только могли выковать миланские мастера.
Они подъехали близко к изгороди, за которой стояли англичане, и вызвали тех на бой, но английские лучники их проигнорировали. Убив шестерых, битву не выиграешь, не было ни чести, ни особого толка убивать одинокого всадника, когда множество других латников приближались пешими.
– Отдайте приказ, что на них не нужно обращать внимания, - распорядился принц Уэльский.
Эти поединщики были частью ритуала битвы. Они отправились подразнить англичан и в надежде найти себе противника, которого могли выбить из седла и прикончить, чтобы вселить в англичан уныние. Они выкрикивали оскорбления.
– Вы что, девки? Не умеете драться?
– Не обращать на них вынимания, - буркнули командиры своим воинам.
Но один не подчинился. Он не хранил верность ни одному английскому командиру и знал, что дерзких зачищиков поединка обычно игнорируют.
Пусть собьют себе дыхание понапрасну, настоящая битва происходит не между двумя бойцами, но все же один из воинов вскочил на лошадь, взял у оруженосца пику и выехал из левого фланга английских рядов.
Он не носил жиппона, а доспехи были начищены до блеска. Его лошадь шла короткими шагами, потому что он ее придерживал. На нем был турнирный шлем, увенчанный бледно-голубым плюмажем, а на маленьком черном щите была изображена белая роза, роза без шипов, цветок Святой Девы.