1356 (др.перевод)

Корнуэлл Бернард

Доктор Люциус скривил рот, возможно, развеселившись.

– Так тебе все равно, мастер Кин, верно ли это предположение, ты лишь хочешь избавиться от звуков рыданий? Ты не подумаешь о долге священника дать утешение этой женщине?

– Сказав бедняжке, что ее дитя отправится в ад? Господи, нет! А если она хорошенькая, то я, конечно, утешу ее.

– Твоя щедрость не знает границ, - едко заметил доктор Люциус, - но давай вернемся к предположению. Оно верно или нет? Кто-нибудь ответит?

Бледный юноша, чей головной

убор и платье были безупречной чистоты, откашлялся, и большинство остальных студентов застонали.

Бледный юноша, тощий как голодная крыса, был, очевидно, усердным студентом, на фоне достижений которого усилия остальных выглядели ничтожными.

– Святой Августин, - сказал он, - учит нас, что Господь не простит грехи никому, кроме тех, кто крещен.

– Следовательно?
– спросил доктор Люциус.

– Поэтому, - отчетливо произнес юноша, - ребенок обречен на ад, потому что рожден с грехом.

– Так мы нашли ответ?
– поинтересовался доктор Люциус.
– Согласно авторитетному мнению мастера де Бофора, - бледный юноша улыбнулся и попытался принять вид скромника, - и блаженного Святого Августина. Согласны ли мы? Можем ли мы теперь перейти к обсуждению основных добродетелей?

– Как может ребенок отправиться в ад?
– спросил мастер Кин с отвращением.
– Что он такого сделал, чтобы это заслужить?

– Будучи рожденным женщиной, - твердо ответил студент по имени де Бофор, - и при отсутствии таинства крещения ребенок обречен страдать за грех, который уже несет в себе.

– Мастер де Бофор задел тебя за живое в этом споре, не так ли?
– спросил доктор Люциус ирландского студента.

– Бог не занимается обрядами, - вмешался Томас, разговаривая, как и все остальные, на латыни.

Все замолчали и повернулись посмотреть на незнакомца со смуглым и твердым лицом, облокотившегося на колонну на краю клуатра.

– Кто это тут у нас?
– спросил доктор Люциус.
– Надеюсь, ты заплатил за посещение моих лекций?

– Я здесь, чтобы сказать, что мастер де Бофор - просто куча дерьма, - заявил Томас, - и не понимает или не читал учение Фомы Аквинского, который уверяет, что Бог не связан с обрядами.

Бог, а не мастер де Бофор, решит судьбу ребенка, и Святой Петр учит нас в своем первом письме к коринфянам, что дитя, рожденной парой, в которой один из родителей - язычник, свято для Господа.

И Святой Августин в священном городе объявил, что родители мертвого ребенка могут найти способ спасти его душу.

– Могут - не значит, что спасут, - рявкнул де Бофор.

– Ты священник?
– доктор Люциус проигнорировал де Бофора и задал вопрос Томасу, завернутому в темный плащ.

– Я солдат, - ответил тот и позволил плащу слегка распахнуться, чтобы была видна кольчуга.

– А ты?
– доктор Люциус потребовал ответа у брата Майкла, отступившего в один из старых арочных проемов клуатра

в попытке отмежеваться от Томаса.

Молодой монах был не рад находиться поблизости от университета и пребывал в дурном расположении духа.

– Ты с ним?
– спросил доктор Люциус брата Майкла, указывая на Томаса.

Брат Майкл выглядел встревоженным.

– Я ищу медицинскую школу, - произнес он с запинкой.

– Костоломы и нюхачи мочи дают уроки в Сен-Стефане, - мастер де Бофор хихикнул, а доктор Люциус снова перевел взгляд на Томаса.

– Солдат, говорящий на латыни!
– произнес доминиканец с насмешливым восхищением.
– Господь будет польщен, но кажется, вернулся век чудес. Разве тебе не следует заниматься убийствами?

– Займусь на досуге, - сказал Томас, - после того, как задам тебе вопрос.

– И как только заплатишь за ответ, - отозвался доктор Люциус, - но пока, - он призвал своих студентов ко вниманию, - хотя у меня нет сомнений, что наш посетитель, - он махнул перепачканной в чернилах рукой в сторону Томаса, - выигрывает споры на полях сражений с помощью грубой силы, он полностью ошибается в этом вопросе.

Некрещеный ребенок обречен на вечные муки ада, и мастер де Бофор покажет почему. Встань, мастер де Бофор, и просвети нас.

Бледный студент вскочил на ноги.

– Мужчина, - заявил он уверенно, - сделан по образу Божиему, но не женщина. Законы церкви в этом вопросе ясны.

Я процитирую Corpus Iuris Canonici в поддержку этого заявления, - но прежде чем он смог продекламировать церковный закон, в коридоре снаружи раздались тяжелые шаги, и голос де Бофора постепенно затих, когда шестеро вооруженных людей в доспехах вошли через арку в помещение для лекций.

Они были одеты в хауберки, поверх которых носили жиппоны с изображением сидящей Девы Марии, все были в шлемах и с копьями.

За ними появились двое мужчин в синих и розовых одеждах городского совета Монпелье, правители города, а потом человек с эмблемой белой розы - Роланд де Веррек.

– Вы нас прервали, - негодующе заявил доктор Люциус, но на латыни, так что никто из вновь прибывших его не понял.

– Вот он, - Роланд де Веррек не обратил внимания на доктора и указал на Томаса.
– Немедленно арестуйте его!

– За что?
– на этот раз доктор Люциус использовал французский. Едва ли он пытался защитить Томаса, задав этот вопрос, вместо этого он защищал свое достоинство, которое было унижено появлением вооруженных мужчин, и пытался восстановить свой авторитет в помещении для лекций.

– За похищение законной жены другого человека, - ответил Роланд де Веррек, - и за еще более ужасное преступление - ересь. Он отлучен от церкви, и люди его ненавидят. Его имя Томас из Хуктона, и я требую, чтобы он был помещен ко мне под надзор, - он сделал знак вооруженным людям схватить Томаса.