1356 (др.перевод)

Корнуэлл Бернард

– Они направляются не за твоей правой рукой, - заявил Томас, - и теперь они нас почуяли. Если хочешь уйти, теперь самое подходящее время.

– Господи, нет! Я один из твоих воинов, помнишь это? Мы не бросаем друг друга.

– Тогда оставайся здесь. Попытайся сделать так, чтобы тебя на разорвали собаки.

– Собаки меня любят, - заявил ирландец.

– Я полагаюсь на то, что они отзовут собак, прежде чем те тебя укусят.

– Они меня не укусят, вот увидишь.

– Просто стой здесь и веди себя тихо, - сказал Томас.
– Хочу,

чтобы они решили, что ты один, - он ухватился за низко опущенную ветку дерева и используя свои натренированные боевым луком мускулы подтянулся, скрылся в листве и припал к ветке. Всё зависело от того, где остановятся всадники, а они наверняка остановятся.

Теперь он их слышал, слышал, как тяжело опускались копыта и быстро бежали собаки, держась впереди. Кин, к изумлению Томаса, упал на колени и воздел сомкнутые в молитве руки.

Хорошо придумано, посчитал Томас, а потом в поле зрения появились собаки. Пара серых волкодавов с текущей из пасти слюной подбежала к ирландцу, и Кин просто открыл глаза, расставил руки и щелкнул пальцами.

– Хорошие собачки, - сказал ирландец. Волкодавы заскулили. Один лег у коленей Кина, а второй лизал его вытянутую руку.
– Лежать, мальчик, - сказал Кин по-французски, потом почесал псов за ушами.
– Какое прекрасное утро для охоты на англичанина, да?

Всадники были уже близко. Они придержали лошадей, пустив их рысью, пока, пригнувшись, пробирались под низкими ветвями.

– Проклятые собаки, - сказал один из них в изумлении при виде волкодавов, поддавшихся на ласки Кина.
– Ты кто такой?
– спросил он.

– Человек за молитвой, - ответил Кин, - и хорошего вам дня, господа.

– За молитвой?

– Господь призвал меня принять духовный сан, - заявил Кин самодовольно, - и я чувствую, что нахожусь ближе к нему, когда молюсь под деревьями на заре в такой благословенный день.

Да благословит вас Господь, а что вы, господа, делаете так далеко от дома рано утром?
– темная домотканная сутана придавала ему убедительно церковный вид.

– Охотимся, - сказал один из всадников весело.

– Ты не француз, - произнес другой.

– Я из Ирландии, земли Святого Патрика, и молюсь Святому Патрику, чтобы подавил злобу ваших собак. Разве они не милейшие создания?

– Элоиз! Абеляр!
– крикнул всадник собакам, но ни одна не пошевелилась. Они остались с Кином.

– А на кого вы охотитесь?
– спросил Кин.

– На англичанина.

– Здесь вы его не найдете, - сказал Кин, - а если это тот парень, о котором я думаю, то он наверняка еще в городе.

– Может быть, - произнес один из мужчин. Он со своим товарищем находился слева от Томаса, Кин - справа, и Томасу нужно было, чтобы всадники подошли ближе. Он просто смотрел на них сквозь листву.

Три юноши в богатых одеждах тонкой работы, с плюмажем на головных уборах и в высоких сапогах в стременах. Двое держали копья с широкими наконечниками и поперечинами под ними, предназначенные для охоты на кабана, и у всех троих имелись мечи.

– А может,

и нет, - продолжил мужчина. Он подтолкнул лошадь вперед.
– Ты пришел сюда помолиться?

– Разве не так я сказал?

– Ирландия близко к Англии, правда?

– И в самом деле, это ее проклятие.

– А в городе, - произнес всадник, - попрошайка видел двух человек у "Вдовы". Один был в одежде студента, а другой забрался на телегу с дерьмом.

– А я то думал, что я единственный студент, который встает спозаранку!

– Элоиз! Абеляр!
– хозяин прорычал имена собак, но они просто заскулили и придвинулись еще ближе к Кину.

– Так этот попрошайка отправился в городской совет, - сказал первый всадник.

– А вместо этого наткнулся на нас, - весело добавил второй.
– Теперь он не получит награду.

– Мы помогли ему отправиться в лучший мир, - продолжил рассказ первый всадник, - и, возможно, мы можем и твою память освежить.

– В этом мне всегда нужна помощь, потому я и молюсь, - отозвался Кин.

– Собаки взяли след, - сказал всадник.

– Умные собачки, - отметил Кин, похлопывая по двум серым головам.

– Они привели нас сюда.

– А, они учуяли меня! Неудивительно, что они бежали так резво.

– И у реки следы двух человек, - добавил другой мужчина.

– Я думаю, есть вопросы, на которые тебе нужно ответить, - первый всадник улыбнулся.

– Например, почему он хочет стать вороной в темной сутане, - сказал хозяин собак.
– Может, ты не любишь женщин?
– двое других засмеялись. Теперь Томас видел их гораздо лучше.

Очень богатые юноши, с дорогими седлами и упряжью, в сапогах, начищенных до блеска. Возможно, сыновья торговцев? Томас подумал, что это дети богачей, которые благодаря положению родителей могут безнаказанно нарушать комендантский час, молодые щеголи, рыскающие по городу, нарываясь на неприятности и уверенные, что избегут последствий.

Люди, которые, очевидно, убили попрошайку, чтобы не делить с ним награду.

– Почему кто-то хочет стать священником?
– презрительно спросил всадник.

– Может, потому, что он не мужчина, а? Мы должны это выяснить. Снимай одежду.

Его товарищи, готовые присоединиться к забаве, подъехали ближе, пройдя под веткой, на которой сидел Томас. И он спрыгнул.

Он свалился на последнего всадника, правой рукой обхватил его шею, а левой завладел копьем. Всадник упал. Лошадь встала на дыбы и заржала.

Томас хлопнулся наземь, а всадник упал на него. Левая нога седока запуталась в стремени, и лошадь унеслась прочь, волоча его за собой, а Томас уже вставал, теперь держа копье обеими руками.

Другой копьеносец развернул лошадь, Томас со всей силой нанес удар, плашмя стукнув наконечником всадника по голове.

Всадник покачнулся в седле, а Томас уже бежал к третьему, пытавшемуся вытащить меч, но Кин держал его за предплечье, пока лошадь яростно гарцевала по кругу. Собаки бросались на Кина и лошадь, посчитав это игрой.