14 сказок для взрослых
Шрифт:
Надо же, насколько хорошо я понимаю французский.
Вечером, пока принца не было дома, я взяла гитару и стала сочинять песню. Расчертила листок и написала ноты. Если не запишу, забуду. Не то чтобы у меня прекрасно с нотной грамотой: в делении на такты, с бекарами и с обозначением длительностей я точно запутаюсь. Играю на инструментах плохо, пою того хуже, но кое-как записать могу. И я решила спросить совета у принца.
Принц взглянул на листок и сказал:
– Для меня это как китайская грамота.
– Ты же музыкант!
– Но я не знаю нот, – застенчиво сказал принц и направился в мою спальню.
Правду говорят рок-музыканты: ничто так не пробуждает интерес противоположного пола, как парень с гитарой.
Потом мы с принцем поругались. Потом помирились. Потом он помыл за мной посуду, потому что я забыла. Потом я за ним по той же причине. В состоянии конфликта и не разговаривая мы организованно помыли посуду вместе. Все время он продолжал варить с утра кофе. Ели мы врозь, но кофе продолжали пить вместе. Нам еще и нравилась одна и та же чашка.
Потом мы опять поругались.
– Ты слишком громко слушаешь музыку! – возмущался принц. – Я сам музыкант, но в доме тонкие стены!
– Я ничего не могу сделать с твоими стенами.
– Кошка не должна спать у тебя! Я не разрешаю ей заходить в эту спальню.
– А ты не думаешь, что за кошкой иногда надо убирать?
– Ты… роняешь вещи! Я слышу, как что-то падает.
Как раз в этот момент кошка что-то опрокинула на кухне. Принц сердито посмотрел на меня и промолчал.
– А ты не слышишь, как у тебя под ухом гремит холодильник. Он все время работает. Холодильник должен включаться и выключаться, иначе сгорит компрессор.
– Хорошо, я куплю тебе новый холодильник, – ехидно сообщил принц.
– У тебя так много денег?
Принц фыркнул и на следующий день привел подружку. Юную, ярко накрашенную и вполне себе эмансипированную. Девушка громко болтала, смеялась и курила. Принц страдал. Робко поддакивал, и страдал, потому что бросал курить, а очень хотелось. Ему не нравилось пыхать из вайпера.
Потом мы помирились. Буднично пересеклись утром на кухне.
– Знаешь, я починила тебе холодильник.
– А… я не мог понять, почему стало тихо. Я стал очень нервный. Плохо сплю. Почти не сплю. Наверное, потому что пью много кофе. У нас скоро концерт на пляс Пигаль, надо готовиться.
– Да, ты нервничаешь. Дай хоть послушать, что получилось.
– Нет-нет, я пишу такую необычную музыку…
Накануне концерта принц сообщил упавшим голосом:
– Все плохо. Иногда мне хочется выпрыгнуть из окна.
– Ты не разобьешься. Третий этаж.
– Я неудачник. Я рассеянный. Иногда забываю ключи в замочной скважине.
Не переживай, дорогой, я уже познакомилась с твоим соседом, потому что пыталась твоим ключом открыть дверь его квартиры. Было бы еще хуже, если бы сосед оставил тебе свои ключи, как это часто делают холостяки.
И я тоже могу забыть ключи в замочной скважине. Я могу забыть запереть дверь. Не в этом счастье.
– Ты молодой, красивый, ты музыкант и у тебя большая квартира. У тебя есть все. Наслаждайся жизнью!
– Правда? – принц простодушно обрадовался.
– Правда, ты очень привлекательный.
– Да…
– Иди репетировать.
Я знала, почему принц не может читать ноты. У него дислексия. У нас дислексию традиционно лечили ремнем, поэтому читать и писать в стране умеют все поголовно. Во Франции предпочитают выписывать рецепты на специальные очки. Принц стесняется очков. Он комплексует оттого, что не может правильно написать фразу, не напутав где-нибудь с буквами. Хуже, конечно, когда он переставляет местами цифры. Очки не очень помогают ни в коммуникации, ни в оплате счетов.
Кошка права: у принца много проблем. Главная в том, что он пока не признан. Непризнанный гений-невротик. Но при всей своей депрессии ему приятно слышать, что он красивый.
Мы прожили смешную маленькую, но насыщенную событиями, совместную жизнь и разошлись.
– Рад, что я уезжаю?
– Нет, что ты! – прозвучало с искренней обидой.
– Спасибо, что не рад.
– Береги себя.
– Ты тоже.
Может, всему виной наш несчастный английский?
И тут я вспомнила старого приятеля. Популярного диджея. Лет двадцать назад надо было фотографироваться на рекламные календари, и приятель страшно перепугался:
– Зачем? Кому это нужно? Я в эфире весь из себя плейбой, нордический блондин, можно сказать, а увидят меня девушки, такого как есть, так и в эфир звонить перестанут!
– А без эфира они тебе не звонят?
– Ну… как-то не до того…
– И что до того?
– Много разного. У матери скоро юбилей, надо ей шубу купить. Она давно хотела шубу, а денег не было.
– Норковую?
– Из козлика…
Все успешные диджеи хорошо научились скрывать свою подлинную личность.
Вскоре он ушел из эфира. Уехал, наверное, в Москву. Все рано или поздно уезжают в Москву. Там шубы давно не нужны: снег перестал выпадать.
К чему я все это рассказываю? На днях смотрю по телевизору интервью с известным продюсером. У человека все состоялось. Все, в чем были несостоятельны мои предыдущие герои. Даже какую-то музыкальную премию от балды получил. Дали прослушать отрывок опуса, ерунда, но с усложненной претензией.
– Чувствую себя так, будто жизнь прошла мимо, – признался вдруг продюсер. – Я мечтал написать книгу…
Почему-то этот умный, ухоженный, пробивной, заапгрейченный под завязку человек чувствовал себя неловко. Он лгал. Он не хотел написать книгу. Он просто не мог сказать правду.
Как будто любой продюсер может не врать и при этом не оказаться за решеткой, как Харви Вайнштейн.
Я подумала, как жестоко заставлять кого-либо играть не свою роль. Принц-бармен по крайней мере варил кофе по утрам. Настроил инструменты. Весна, Париж, Мона Лиза, Боб Марли опять-таки… Подал стакан воды, когда это было необходимо. Я мало пью воду, но попробуйте за день профигачить пять городов автобусами, самолетом и метро.
Были у меня знакомые аниматоры, арабы. Еще та троица затейников. Мы с ними чудно подыграли друг другу, изображая флирт. Перед моим отъездом D. – аниматор по жизни обозначен не именем, а каким-нибудь ником – напялил парик, стал на стул и талантливо передразнивал девушку, которой признаются в любви, а она ухаживания отвергает. В парике он был похож на меня. Его товарищ изображал незадачливого ухажера и исполнял No woman no cry. Небездарно. Я смеялась до слез.