1519-2019. 500 лет. Из прошлого в будущее. 16 очерков о выдающихся мореплавателях, писателях, ученых и изобретателях. Сборник
Шрифт:
Несколько суждений выскажем и относительно периода непосредственных плаваний.
В чем заключались функции И. Ф. Крузенштерна как руководителя экспедиции - отчетливо из информационных источников не ясно. Совместное плавание парусных кораблей не всегда было удобным: оно требовало значительного времени для координации.
И "Виктория" под руководством Хуана Себастьяна дель Кано, и "Золотая лань" Фрэнсиса Дрейка финишировали в одиночестве.
Формат отчасти совместного плавания, безусловно, оказывал некоторое психологически стабилизирующее влияние на капитанов Крузенштерна и Лисянского.
Автор не имеет возможности ознакомиться с текстом
Самое интересное заключается в том, что с формальной стороны, И. Ф. Крузенштерн - вроде бы - не являлся руководителем экспедиции.
"10 июля 1803 года Н. П. Резанов был назначен российским послом в Японию. Ему были даны инструкции, утвержденные самим Александром I. (...) Вообще с тех пор, как выяснилось, что Резанов будет лично участвовать в экспедиции, оба моряка оказались как бы в тени" [Штейнберг Е. Л.].
"Первая стычка произошла в Копенгагене, где Резанов отказался взять в свою свиту Лангсдорфа. Но упрямый Крузенштерн категорически настаивал, и, не желая обострять отношения, посланник уступил" [Фирсов И. И.].
"...Спустя несколько недель после отплытия из Кронштадта Резанов заявил права на руководство Первой русской кругосветной экспедицией. При этом он предъявил Крузенштерну инструкцию, утвержденную Александром I. В ней говорилось следующее: "Сии оба судна с офицерами и служителями, в службе компании находящимися, поручаются начальству Вашему". Однако эта инструкция была скрыта от Крузенштерна. Впервые он увидел ее на Тенерифе, когда корабли находились далеко от берегов России.
В свою очередь у Крузенштерна была инструкция Российско Американской компании, которая возлагала на него руководство экспедицией и общее командование кораблями. Заявление Резанова, объявившего на Тенерифе, что он "начальник обоих судов", глубоко возмутило Крузенштерна, и он отказался подчиниться посланнику. Однако на острове Св. Екатерины Резанов снова заговорил о своих правах на руководство экспедицией. Крузенштерн поставил об этих претензиях в известность Румянцева и Чичагова и обратился с пространным письмом к Александру I, в котором сообщал, что "будет противоборствовать" всем попыткам Резанова вмешиваться в его руководство плаванием и. никогда не согласится признать правомерность инструкции посланника. Напряженная обстановка, создававшаяся из за претензий Резанова, продолжал он, "истощает силы человеческие". В Петропавловске на Камчатке Крузенштерн собирался сдать командование судами другим офицерам. Это был ультиматум" [Пасецкий В. М.].
"Крузенштерн лукавил. Он прекрасно знал о решении Александра I. Еще в Кронштадте ему сообщил Резанов о высочайшей воле. Правление компании в инструкции ему, Крузенштерну, писало о Резанове, что "уполномачивая его полным хозяйским лицом не только во время вояжа, но и в Америке", обязывало Крузенштерна: "Вы не оставите руководствоваться его советами во всем"" [Фирсов И. И.].
Итак, мы можем констатировать, что в экспедиции объективно были созданы три центра власти (троецентрие).
Само многоцентрие, но в формате не троецентрия, а двоецентрия, вовсе не является чем то уникальным. В глубине истории мы наблюдаем, например, двух римских консулов. В эпоху Александра I, после начала Отечественной войны 1812 года, мы видим относительно равноправных Багратиона и Барклая де Толли. Наверное, можно вспомнить и комиссаров, которые в некоторые периоды могли отменять приказы командиров.
С. П. Мельгунов назвал свою книгу "Александр I. Сфинкс на престоле".
В троецентрии мы можем увидеть загадочную улыбку Сфинкса.
Была ли рациональная мотивировка троецентрия?
Наверное, можно говорить о следующих рациональных обоснованиях трехцентричного управления:
(1) Приоритет посольства (государственной задачи).
Примечание: после "войны нервов" и самоизоляции Н. П. Резанова у себя в каюте управление экспедицией становится двуцентричным де факто.
Двуцентричным де юре управление экспедицией становится с момента завершения попыток размещения посольства в Японии, оставления Резановым "Надежды" (1805) и направления Н. П. Резанова в Россию через Сибирь (в пути Н. П. Резанов умер от болезни в 1807 году).
Полицентричность (двуцентричность) "обнуляется" после выхода из Кантона и прохождения кораблями мыса Доброй Надежды. Корабли потеряли друг друга из вида, и далее двигались независимо друг от друга по различным траекториям.
(2) Полицентричность способствовала взаимодополнению. В определенные периоды плавания (особенно в начальный период) оба капитана действовали совместно, что позволяло начинающим капитанам (относительно начинающим) опираться на сотрудничество и взаимопомощь, накапливая опыт. В иностранных портах два корабля выглядели солиднее, чем один.
(3) Полицентричность обеспечивала взаимный контроль.
(4) Полицентричность формировала атмосферу соревновательности. Хотя стремление Ю. Ф. Лисянского к самостоятельному плаванию вскоре после прохождения мыса Доброй Надежды и может вызывать некоторые вопросы, оно, это стремление, было запрограммировано самой полицентричностью управления экспедицией.
"Напряженная обстановка, создававшаяся из за претензий Резанова, ... "истощает силы человеческие". В Петропавловске на Камчатке Крузенштерн собирался сдать командование судами другим офицерам. Это был ультиматум.
В письме к морскому министру П. В. Чичагову Лисянский писал: "Предпринявши вояж вокруг света под командою моего друга, ... я токмо ожидал минуты сего важного предмета, но в островах Маркизских все превратилось в мечту. Там г. Резанов объявил нам публично, что он есть наш начальник. Рисковавши ежеминутно жизнью для славы нашего государя и Отечества, возможно ли нам было ожидать командующего столь важной экспедиции, который перед сим не видел почти моря?" Командир "Невы" обратился в Главное правление Российско Американской компании и к министру коммерции Румянцеву с просьбой уволить его от командования судном "или исключить из повеления того, от которого, кроме несчастного конца всех наших трудов ничего ожидать невозможно". Однако прошения Крузенштерна и Лисянского об отставке не были приняты во внимание. Румянцев, у которого сходились документы враждующих сторон, не только не сделал ни посланнику, ни офицерам ни одного упрека, но даже позаботился о том, чтобы они получили награды. По сравнению с успехом плавания кораблей из Кронштадта к Камчатке и северо западным берегам Америки эта ссора представлялась не столь уже значительным событием. Румянцев не считал Крузенштерна виновником недоразумения. Более того, Румянцев сделал Крузенштерна своим научным советником по вопросам морских и полярных исследований и сохранил дружеские отношения с ним до последних дней своей жизни" [Пасецкий В. М.].