1632
Шрифт:
Внимательно наблюдая за работой токарного станка, Олли поджал губы. Стаж токаря, Джека Литтла, превосходил количество лет, проведенных Маккеем на этом свете.
Угадайте, кто из них знает, что надо делать? Но, несмотря на раздраженные мысли, Олли решил объяснить. Вежливо.
Он указал на большую отливку. Казенная часть будущей пушки была зажата в шпинделе токарного станка; передняя часть, с уже высверленной заготовкой ствола, опиралась на конус, закрепленный в задней бабке. Две цапфы вращались так быстро, что был виден только размытый контур.
– В том, что он делает, нет абсолютно ничего украшательского. Ему нужна ровно обработанная поверхность, чтобы жестко и ровно закрепить заготовку. Если мы не обеспечим жесткую фиксацию с этой стороны заготовки, процесс расточки внутренней поверхности ствола до нужного калибра займет вечность. Если мы просто закрепим один край отливки, обрабатываемую заготовку будет неимоверно болтать.
Маккей нахмурился.
– Что такое 'жесткая фиксация'?
Олли подавил тяжкий вздох. Он указал на устройство, закрепленное в суппорте, стоящем на краю салазок токарного станка. Устройство, верхняя половина которого могла откидываться на шарнире, образовывало кольцо около десяти дюймов в диаметре. На кольце было закреплено три регулируемых стержня, на конце каждого из которых был шарикоподшипник. Все они смотрели в центр кольца, находясь под углом 120 градусов друг к другу. Два из них будут поддерживать заготовку снизу; третий, фиксировать сверху.
– Вот это оно и есть, - прорычал он.
– Эта штука жестко устанавливается на салазках в нескольких дюймах от дальнего конца отливки, регулируется вылет стержней, а затем подшипники могут свободно катиться по ровной поверхности, которую вот прямо сейчас обтачивает Джек. Таким образом мы фиксируем заготовку и обеспечиваем её стабильность и для следующей операции. Которой, в свою очередь, для этих трехфунтовых стволов, является высверливание внутренней поверхности ствола до нужного калибра.
Душа помешанного на точности специалиста-металлообработчика не выдержала. Нахмурившись, Олли продолжал: - Мы, на самом деле, должны были бы использовать развертку, или, в крайнем случае, зенкер, для окончательной обработки, то есть использовать специальные точильные головки для шестифунтовых пушек - но эти чугунные ядра настолько небрежно и неравномерно изготовлены, что нет смысла так стараться. Это как метать бисер перед свиньями.
Маккей покраснел.
– Поняятно... - с явным смущением протянул он, подергивая свою коротенькую бороденку.
– Поняятно.
Стоящая рядом с ним Джулия усмехнулась.
– Есть еще вопросы, о биг бвана?
– она повернулась к Олли и пожала плечами.
– Ты не должен воспринимать всё это чересчур серьёзно. Он все еще пытается освоиться со своим великолепным новым званием.
Ее улыбка стала шире.
– Полковник Маккей, никак не меньше. А ему едва исполнилось двадцать три!
– Перестань, девчонка, - проворчал Алекс.
– Это было только...
Олли похлопал его по плечу.
– Кстати, поздравляю с повышением. Извиняюсь, что не мог присоединиться к обмыванию нового звания в "Садаз Тюрингии" вчера вечером, но...
Он подсыпал немного соли на раны.
– Я проторчал здесь до полуночи, чтобы убедиться, что мы готовы обрабатывать вновь прибывшие отливки. У меня просто не было времени кутить всю ночь.
Смущение Маккея усилилось. Он таки кутил всю ночь. Его ворчливость этим утром отчасти обуславливалась последствиями кутежа.
– Я сожалею, - пробормотал он. Затем, собрав в кулак всё, что осталось от его чувства собственного достоинства: - Ну, так как тут все, очевидно, под контролем, я думаю, что я пойду.
Олли постарался не показать своего облегчения. По правде говоря, ему нравился шотландец, и он был готов простить ему изредка проявлявшееся чересчур мелочное рвение. Кроме того, Олли понимал не хуже Маккея, как много зависело от этой первой партии пушек, отправлявшейся королю Швеции. Так что он вежливо и даже приветливо, проводил шотландца и его спутницу к дверям.
В этот момент он вспомнил услышанное им этим утром.
– О! И примите поздравления по случаю вашей помолвки!.
Джулия радостно засияла и продемонстрировала новое кольцо на пальце.
– Красивое, да? Алекс отыскал его в Айзенахе, когда он был там на прошлой неделе.
Упоминание Айзенаха заставило Олли вопросительно поднять бровь. Он запнулся, подумал, может ли он поинтересоваться...
– В этом нет большого секрета, Олли, - сказал Маккей.
– Айзенах почти наверняка присоединится к нам. Они просто тянут время, ожидая, что решит Гота.
– Шотландец фыркнул.
– А Гота тянет время, ожидая, что решит Эрфурт, а Эрфурт тянет время в ожидании решения Веймара. Но всё это должно достаточно скоро разрешиться.
– Тогда у нас будет сколько? Шесть звезд на флаге, а не две?
Джулия вмешалась прежде, чем Алекс мог заговорить.
– Я думаю, восемь! По слухам поездка Майка и Бекки в Заальфельд и Зуль тоже была очень успешной!
Олли задумчиво сказал: - Я и не знал, что они вернулись. Заальфельд, да? Это будет неслабым пинком для нашей химической, с вашего позволения, 'промышленности', учитывая шахты в тех краях. И...
Маккей полным удовлетворения тоном завершил его мысль: - И в результате к нам почти наверняка присоединится Гера. В составе Соединенных Штатов окажутся все крупные города Тюрингии. По крайней мере, её южной части. Все до одного.
Но Олли уже переключился на новую мысль: - Я вот думаю о Зуле. Этот город дает нам контроль над всем Тюрингенвальдом. И, что ещё более важно, мы сможем стабилизировать наше оружейное производство. Сто лет назад, как вы знаете, Зуль был крупнейшим центром оружейного производства в Германии. Там ещё остались немалые производственные мощности.
– Он указал через плечо большим пальцем.
– Не знаю, в курсе ли вы, но мы получили эти отливки из Зуля. Будет приятно видеть их в составе нашей новой семейки.