1632
Шрифт:
– Немцы не будут голосовать на следующих выборах, - отметил Феррара.
– Мы уже договорились, что мы не можем расширять электорат, пока учредительное собрание не решит по-другому.
Майк уже пришел к решению, и покачал головой.
– Не имеет значения. Даже если бы у него было больше поддержки, чем теперь, он по-прежнему просто только обыкновенный гражданин. При провозглашении выборов он может выдвинуть свою кандидатуру, если захочет. Тогда он будет иметь такой же доступ к эфирному времени, как и любой другой кандидат. Бекки права. Если мы сейчас пойдем
Неохотно, но Феррара кивнул, соглашаясь.
– Ладно. Забудем про него пока.
– Он кинул на Мелиссу скептический взгляд.
– Три или четыре сотни? Сейчас, может быть. Но посмотрим, что произойдет после того, как Майк выступит с первым пунктом своей предвыборной программы. Всеобщее избирательное право для всех с восемнадцати лет и старше после трех месяцев проживания.
Майк улыбнулся.
– Да. И никакого крючкотворства. Никакого имущественного ценза, никаких тестов на грамотность, никаких требований знания языка. Если ты живешь здесь в течение трех месяцев, тебе уже восемнадцать лет, и ты готов принять присягу лояльности - ты избиратель.
– Дерьмо разлетится, как от вентилятора, - предсказал Феррара. Выражение его лица было мрачным.
– Сейчас Симпсона поддерживают только некоторые из пожилых людей и трусливые подонки. Но как только Майк огласит свое заявление, все ретрограды и расисты примкнут к банде Симпсона. И не думайте, что таких мало. Вот хотя бы те жлобы, что зависают в клубе 250.
– Эти ублюдки, - прошипела Мелисса.
– Ну, я устрою пикет этим сукинам детям.
Пьяцца нахмурился.
– О чем вы?
Майк скривился.
– Хозяин, Кен Бисли, вывесил объявление на прошлой неделе за стойкой бара. Вход собакам и германцам запрещен.
Челюсть Эда отвисла. Майк усмехнулся, его лицо стало суровым.
– Да-да. Когда я впервые услышал об этом, сразу схватил боксерские перчатки и хотел устроить там показательный спарринг. Но Бекки остановила меня.
Ребекка шмыгнула носом.
– Это было бы глупо. Как и идея Дэна Фроста, чтобы закрыть их заведение за нарушение строительных норм. Мне пришлось потратить целый час, чтобы отговорить его от этого. Она посмотрела на жениха и ткнула его в бок пальцем.
– Тем более, что этот все время поощрял его.
– Ну и зачем вы остановили его?
– спросил Феррара.
– Там в одной только вентиляции можно найти тысячи нарушений.
Майк покачал головой.
– Нет, Бекки была права. Это было бы произволом со стороны официальной власти. Это сошло бы, если бы мы сами с энтузиазмом не пренебрегали тонкостями норм при новом строительстве. Кроме того, она придумала кое-что получше.
Мелисса подняла голову, ожидая разъяснений. Ребекка изобразила ангельскую улыбку.
– Я поговорила с Вилли Рэем - оказывается, он владеет участком земли по улице в районе Клуба 250 - и совладельцами 'Садов Тюрингии'. Я обратила их внимание на то, что с приходом зимы им было бы неплохо обзавестить постоянным зданием. Так что...
Майк заулыбался и продолжил.
– Так что, Вилли Рэй теперь их новый партнер, и они начинают строительство на следующей неделе. Огромная немецкая таверна расположится прямо напротив, через улицу. Фрэнк и я планируем поднять этот вопрос на следующем профсоюзном собрании. Мы хотим, чтобы новые, преобразованные 'Сады Тюрингии' стали местом неофициальных шахтерских посиделок. Партнеры не против, чтобы мы повесили большой плакат на таверне, цитирующий соответствующий отрывок из Конституции СГА. Тот, который был принят еще в девятнадцатом веке, запрещающий расовую дискриминацию.
Мелисса залилась смехом.
– О, это будет просто великолепно! Пусть это быдло ежится в своей крысиной норе прямо напротив через дорогу самой большой и процветающей таверны города.
Феррара и Пьяцца тоже заулыбались.
– И грубых провокаций не будет, это уж точно, - сказал Феррара.
– Даже у байкеров хватало ума, чтобы не злить СГА.
– Когда они планируют открыться?
– спросил Эд.
– Я обязательно приведу на такое событие всю семью. Даже если останутся только стоячие места.
Подкралась телередактор и прервала их.
– Бекки!
– прошипела она.
– Вам пора начать готовиться к трансляции новостей.
Удивленная, Ребекка посмотрела на часы на стене.
– Так еще не скоро...
Но Джанет не хотела слушать возражений. Она взяла Ребекку за руку и потянула ее за собой.
– Мы будем репетировать, - прошипела она.
– Вы должны научиться следовать сценарию.
– Зачем?
– спросил Ребекка. Ее лицо было недоумевающим. Она добавила, что-то еще, но поскольку удалилась достаточно далеко, никто здесь не расслышал.
Эд полугрустно улыбнулся.
– Бедная Джанет. Ей предстоят трудные месяцы впереди.
– Это моя девушка, - прошептал Майк счастливо.
***
Когда Ребекка вернулась в эфир, она следовала сценарию не более трех минут. Затем, привычно нахмурившись, она отложила листы бумаги в сторону и сложила перед собой руки. Вглядываясь в камеру, она сказала: - Я вернусь к новостям на производственных объектах позже. Там вся суть в том, что дела на новой фабрике мороженого идут хорошо, но я думаю, все мы можем согласиться, что это в общем-то мелочи.
Со стороны аудитории возрос шепот, со стороны Джанет раздался стон.
– Ну, может быть, не совсем мелочи, - поправилась Ребекка.
– Но не так важно, как новости на военном фронте.
Зрители умолкли. Ребекка остановилась на мгновение, чтобы уточнить у себя в бумагах. Потом продолжила: - Вы все знаете, что войска Тилли оставили Тюрингию в течение последних нескольких недель. Разведчики Маккея сообщают, что последние части гарнизона Веймара также ушли два дня назад. Теперь Маккей получил свежие новости с курьером, присланным королем Густавом.