1700 ЛЕТ ВЕРНОСТИ. История Армении и ее Церкви

Гуайта Джованни

Церковь в первый период советской власти

Как известно, с приходом к власти большевиков Русская церковь пережила одну из самых трагических страниц своей истории. Это время стало для нее временем восхождения на Голгофу — десятки тысяч верующих, священников, монахов были убиты, брошены в тюрьмы или отправлены в лагеря. Армения, разделившая судьбу России, тоже станет ареной антирелигиозной борьбы: и здесь закрывают церкви, монастыри и семинарии, конфискуют церковное имущество, упраздняют церковные школы, ограничивают свободу верующих и всячески преследуют духовенство. Епископат депортирован, монахи арестованы,

священники и их семьи часто лишены гражданских прав, некоторые священнослужители расстреляны; вследствие этого количество священников заметно уменьшается, монашеская жизнь практически прекращается, за исключением Эчмиадзинского монастыря, который является одновременно и административным центром всей Церкви и братством. В Армении, как и повсюду в СССР, религия, согласно определению Маркса, официально объявляется «опиумом народа»; Армянскую церковь коммунистические власти называют «оплотом мракобесия».

В момент установления советской власти оказалось, что Армянская церковь не имеет юридических оснований для своего существования внутри государства. Армянская Конституция времен Османской империи была упразднена в начале депортации 1915 года, а Положение, в котором оговаривались правила жизни Церкви в Российской империи, отменено католикосом Геворгом V в апреле 1917 года. За короткий и трагический период независимости ни Церковь, ни государство не успели подумать о новом уставе. К тому же, социалистически настроенные дашнаки объявили об отделении Церкви от государства и введении светского обучения.

Коммунистическая партия обвиняла Церковь не только в реакционности, но и в служении дашнакам и западным капиталистам. Начиная с 1922 года, большевики пытались создать в Армении параллельную Церковь, верную режиму, так называемую «Свободную церковь», наподобие «Живой церкви» в России, но очень мало в этом преуспели. Католикос Геворг V (избранный в 1911 году) отказался от всякого сотрудничества и контакта с коммунистами; он заперся в своей резиденции в Эчмиадзине и поручил поддерживать отношения с властями архиепископу Еревана Хорену Мурадбегяну, который впоследствии станет католикосом.

Разрушительная сила военного коммунизма коснется и традиционных нравственных ценностей. Борьба против Церкви выльется также в борьбу против национальных традиций и устоявшихся этических принципов, которые кажутся большевикам пережитками буржуазного прошлого. Первый «крестовый поход» в Армении партия предпринимает против патриархальных устоев семьи. Государство узаконивает развод и аборт, устанавливает равные права для мужчин и женщин; эмансипация женщины идет вразрез с ее традиционным положением в семье и обществе.

В начале 20-х годов партия пытается бороться и против семьи как таковой, которую она считает буржуазным институтом. Человек новой коммунистической эры должен быть свободен от любых связей и предрассудков, должен верить в свободную любовь и не относиться к детям как к своей собственности. Карл Маркс говорил об упразднении семьи и об отказе от домашнего воспитания детей и замене его общественным. Таким образом, партия пытается искоренить старые предрассудки и посеять новые семена в душах армянской молодежи.

Но комсомол пользуется в Армении весьма ограниченным успехом. Советская Армения будет по-прежнему держаться традиционных нравственных устоев; тот самый трудовой народ, во имя которого борются коммунисты, оказывается невосприимчив ко всему новому, что проповедует партия. Влияние новых «ценностей» минимально; доказательством служит, например, тот факт, что в течение всего советского периода Армения остается республикой с самым низким процентом разводов.

Однако менее чем за 10 лет с начала советской власти Церковь оказывается на грани выживания. В Ереване работают всего два священника; церкви переоборудованы в кинотеатры и склады. В 1929 году государство облагает монастырь Эчмиадзина столь непомерными налогами, что заплатить их невозможно. За этим следует конфискация имущества Церкви.

9 мая 1930 года умирает католикос Геворг V. С кончиной этого упрямого противника советского режима Армянская церковь все больше склоняется к линии мирного сосуществования с коммунистами. Такой выбор, сделанный и Русской церковью несколько лет назад, представляется единственно возможным.

С началом коллективизации репрессии носят не столь жестокий характер, как в период военного коммунизма. Тем не менее они продолжаются, и первыми раскулаченными оказываются деревенские священники, отправляемые в ссылки и лагеря. Но в целом коммунистические власти начинают менять политику по отношению к Церкви. Это в значительной степени будет связано с изменением положения Армянской церкви в диаспоре.

Дело в том, что в 1930 году католикосат Киликии обосновывается в Антелиасе, на окраинах Бейрута. Возрождение этого независимого католикосата (который, между прочим, после почти полного исчезновения патриархата в Константинополе вернул себе авторитет времен доосманского завоевания) означает, что у Эчмиадзина вновь появился сильный конкурент.

В Антелиасе, кроме церковного административного центра и монашеской конгрегации, создаются семинария, богословская академия, церковная газета и издательство. Священники, прошедшие обучение в Антелиасе, порой оказываются более образованными и открытыми, чем духовенство самой Армении. Это обстоятельство в действительности пойдет на пользу Эчмиадзинскому престолу. Именно потому, что существует альтернатива в Киликии, государство уже не сможет чинить, как прежде, препятствия Церкви Эчмиадзина. Кроме того, политика возвращения на родину эмигрантов и попытка коммунистов контролировать армянскую диаспору приведут к тому, что государству придется считаться с Киликийским престолом, в юрисдикции которого находился самый важный и многонаселенный очаг диаспоры.

Одним словом, желая использовать престол в Антелиасе, государство волей-неволей будет вынуждено налаживать отношения с Эчмиадзином и, следовательно, пойти на некоторые уступки главному престолу Церкви.

Итак, в 1930 году, после смерти Геворга V, власти разрешают назначить местоблюстителем архиепископа Еревана Хорена Мурадбегяна. Он родился в 1873 году и лично пережил тяжелые события конца XIX и начала XX века. Как защитник армянского дела он был выслан царским режимом, затем играл важную роль в борьбе за независимость Закавказья перед его отделением от России. Став епископом в 1920 году, владыка Хорен организовал армянскую епархию в США, куда стекалось большое число беженцев. Позднее, с 1923 года, уже при жизни своего предшественника, архиепископ Хорен фактически заведовал делами Церкви и состоял в относительно мирных отношениях с властями. Поскольку ему не удалось добиться открытия семинарии в Эчмиадзине, закрытой в 1916 году, он содействовал основанию в Ереване университета.

В декабре 1932 года большевики дают согласие на созыв Церковного Национального Собора для выборов католикоса; они, однако, стараются манипулировать голосованием, чтобы исключить всех иностранных кандидатов, из которых мог бы быть выбран неугодный им человек; впрочем, самые видные иерархи Церкви — вне игры: католикос Киликии Саак Хапаян болен (он умрет 9 лет спустя), энергичный патриарх Иерусалимский Египте Дурян, который ранее был патриархом Константинопольским и стал настоящим духовным ориентиром для диаспоры, совсем недавно, 27 апреля 1930 года, умер. В числе делегатов (то есть избирателей) присутствует около 20 священнослужителей из Эчмиадзина и 53 мирянина; на Соборе находится всего семь тщательно отобранных представителей диаспоры, лояльных к коммунистическим властям и хорошо известных советским посольствам, а кандидат лишь один — архиепископ Еревана Хорен.