1812. Великий год России(Новый взгляд на Отечественную войну 1812 года)
Шрифт:
Весь следующий день — 6 сентября — обе стороны готовились к генеральной битве. Посмотрим, каковы были силы и боевые порядки сторон на Бородинском поле.
Сведения о численности армий под Бородином крайне разноречивы. Советские историки чаще всего насчитывают в русской армии к началу сражения 120 тыс. человек (включая сюда регулярные войска, казаков и ополченцев) и 640 орудий. Эти же цифры называли почти все русские дореволюционные и некоторые зарубежные авторы (Ф.-П. Сегюр, К. Клаузевиц, К. Грюнвальд). Но приводятся и другие данные: 126 тыс. (Л.Г. Бескровный), 127 800 (Е.В. Тарле), 130 тыс. (Л.П. Богданов), 132 тыс. (Д.П. Бутурлин), 133 тыс. (К. Даффи), 133 500 (Ж. Тири). Между тем столь авторитетные, совокупно еще не мобилизованные источники, как строевые рапорты, позволяют уточнить все эти подсчеты.
1-я армия по ведомости от 5 сентября насчитывала (без казаков и ополченцев) 75 541 человека (4. С. 75). По 2-й армии есть данные на 29 августа (Там же. С. 27): 34 925 человек (тоже без ополченцев и казаков). 31 августа 2-я армия получила 4976 человек пополнения (Там же. С. 32), а в арьергардных боях 1–4 сентября (от Гжатска до Шевардина) потеряла 140 солдат и офицеров (20. Ч. 2. С. 712–713). Таким образом, к 5 сентября в ней было 39 761 человек. Итого регулярных войск к началу Бородинской битвы [576]
576
Точнее, к началу Шевардинского боя, который можно считать первым (вступительным) актом Бородина.
Численность казаков все отечественные (и дореволюционные, и советские) исследователи определяют в 7 тыс. человек. Эта цифра была взята на веру из «Описания сражения при селе Бородине» К.Ф. Толя (4. С. 320) еще дворянскими историками и некритически заимствуется до сих пор, хотя «Описание» Толя не заслуживает такого доверия, поскольку оно грешит явными ошибками в цифрах (например, армия Наполеона увеличена в нем до 185 тыс. человек и 1000 орудий, а русские потери уменьшены до 25 тыс. человек). Зато вполне надежен такой документ, как составленное по войсковым ведомостям расписание русских армий на 7 сентября 1812 г. с точным указанием численности казаков: в 1-й армии — Отдельный казачий корпус атамана М.И. Платова в 5 тыс. человек и «правый наблюдательно-охранительный отряд» полковника М.Г. Власова — еще 2 тыс. сабель; во 2-й армии — «левый наблюдательно-охранительный отряд» генерал-майора А.А. Карпова в 4 тыс. человек [577] . Выходит, казаков под Бородином было 11 тыс.
577
МО ИРВИО. 1913. Т. 4. Ч. 1. С. 502–503, 509, 522–523. Численность регулярных войск и ополченцев в расписании не указана.
Остается выяснить, какова была численность народного ополчения. Почти все русские (как дореволюционные, так и советские) историки — от Д.П. Бутурлина до П.А. Жилина — называют одни и те же цифры: 7 тыс. ратников Московского ополчения и 3 тыс. — Смоленского, всего 10 тыс. ополченцев. Эти цифры почерпнуты все из того же «Описания» К.Ф. Толя. Между тем, согласно «Ведомости Московской военной силы», только московских ополченцев при Бородине было 20 748 человек, из которых «в расход» (на боевые позиции) пошли 18 124 рядовых, 303 офицера и 11 генералов [578] . Из Смоленского ополчения, как это засвидетельствовал еще герой 1812 г. Ф.Н. Глинка, а в 1962 г. исследовательски подтвердил В.И. Бабкин [579] , приняли участие в Бородинской битве не менее 10 тыс. ратников. Всего, таким образом, сражались при Бородине 28,5 тыс. ополченцев.
578
Володин П.М. О роли и численности Московского народного ополчения 1812 г. // Ист. зап. 1962. Т. 72. С. 252–253. О числе генералов и офицеров см.: Народное ополчение в Отечественной войне 1812 г. С. 86–99; 6. С. 35. П.Я. Алешкин и В.Г. Головников насчитали «в расходе» под Бородином даже 19 104 ратника Московского ополчения (Вопр. истории. 1962. № 9. С. 30), но их подсчеты менее убедительны. Вообще данные П.М. Володина, П.Я. Алешкина и В.Г. Головникова не оспариваются, но и не учитываются, когда речь идет о соотношении сил в Бородинской битве.
579
Глинка Ф.Н. Письма русского офицера. М., 1987. С. 312; Бабкин В.И. Народное ополчение в Отечественной войне 1812 г. М., 1962. С. 114.
Подытожим полученные данные. Регулярных войск — 115 302 человека, казаков — 11 тыс., ополченцев — 28,5 тыс. человек. Сложив эти цифры, мы определим общую численность русской армии на Бородинском поле: 154,8 тыс. человек. Она имела 640 орудий (эту цифру можно считать общепринятой).
С 1987 г. и другие историки занялись пересмотром ранее «неприкасаемых» данных о численности русских войск при Бородине: С.В. Шведов насчитал по совокупности разных ведомостей 157 тыс. человек [580] , А. А. Васильев и А. А. Елисеев, В.Н. Земцов — около 150 тыс [581] . По сравнению с их выкладками приверженность Ю.Н. Гуляева, В.Т. Соглаева, Б.С. Абалихина, А.В. Шишова старой «бутурлинско-жилинской» цифири (12. С. 306) [582] сегодня выглядит архаично.
580
Шведов С.В. Комплектование, численность и потери русской армии в 1812 г. // История СССР. 1987. № 4. С. 134.
581
Васильев А.А., Елисеев А.А. Русские соединенные армии при Бородине 24–26 августа 1812 г. М., 1996. С. 44–46; Земцов В.Н. Указ. соч. С. 310.
582
Абалихин Б.С. 1812 год: актуальные проблемы истории. Элиста, 2000. С. 35; Шитов А.В. Указ. соч. С. 260.
Французская армия, по мнению советских историков, имела при Бородине 130–135 тыс. человек (не более) [583] и 587 орудий. Русские дореволюционные исследователи были такого же мнения. Французские и некоторые другие зарубежные авторы (Ф.-П. Сегюр, А. Фэн, Ж. Пеле, Ж. Тири, Ф. Меринг, В. Скотт) чаще называют 120–126 тыс. Наиболее достоверны опубликованные Ж. Шамбре данные переклички «Великой армии» за 2 сентября с указанием численности каждого корпуса, включая части, откомандированные в тот день от армии, но присоединившиеся к ней 7 сентября: 133 819 человек и 587 орудий (39. Т. 3. С. 33) [584] . В.Н. Земцов полагает, что данные Шамбре надо скорректировать за счет прибывших и выбывших между 2 и 7 сентября, после чего останется цифра 126–127 тыс. бойцов [585] . Возможно, он прав. В любом случае оказывается, что численный перевес под Бородином был на стороне россиян. Таким образом, уточненные подсчеты свидетельствуют, что в ходе войны 1812 г. русское командование уже к Бородинской битве сумело изменить соотношение сил в свою пользу. Здесь важно подчеркнуть, что и артиллерия россиян количественно превосходила французскую: 640 орудий против 587.
583
Только Б.С. Абалихин в его указ. соч. (С. 36) поднимал численность «Великой армии» при Бородине до 150 тыс.
584
До 1990-х годов эти данные в нашей литературе странным образом не учитывались.
585
Земцов В.Н. Указ. соч. С. 310.
Правда, регулярных войск у Кутузова было лишь 115,3 тыс., тогда как все 134 тыс. (или даже 126–127 тыс.) солдат Наполеона кадровые, регулярные войска. Но вся гвардия Наполеона (по разным источникам, 18,9 тыс. (39. Т. 2. С. 33) [586] или 21 тыс. [587] лучших, отборных солдат) не участвовала в битве [588] .
Кутузов, по данным своей разведки и «по расспросам пленных», насчитывал у Наполеона 165 тыс. человек, находя, впрочем, эти данные «несколько увеличенными» (20. Ч. 1. С. 99) [589] . Мог он учитывать и более достоверные данные, которыми еще 20 августа располагал П.И. Багратион: «Неприятельские силы <…> должны составлять 120 или 150 тысяч. Количества сего мы не имеем вовсе причины страшиться» (14. С. 88) [590] . Если Кутузов несколько преувеличивал силы своего противника, то Наполеон примерно в той же пропорции их преуменьшал: 120–130 тыс. человек (38. С. 100) [591] . Поэтому вполне оправдан наступательный характер сражения со стороны Наполеона и оборонительный — со стороны Кутузова.
586
Эта цифра приводится чаще других.
587
Lachouque Н. The Anatomy of Glory. Napoleon and his Guard. London. 1961. P. 247.
588
«У Наполеона на поле Бородинском были две армии, — писал об этом Сергей Глинка. — Одна сражалась, а другая, состоявшая из блистательной гвардии, была спокойным зрителем битвы» (Глинка С.Н. Записки. СПб., 1895. С. 300).
589
Цитируется донесение М.И. Кутузова Александру 1 от 31 августа 1812 г.
590
Судя по всему, Кутузов воспринял данные Багратиона (очень близкие к истине) с недоверием.
591
Скорее всего, Наполеон не учитывал численности русского ополчения.
Перед сражением русские войска расположились в таком порядке. Правый фланг и центр позиции — от места впадения р. Колочи в Москву-реку и до Курганной высоты включительно заняла 1-я армия под общим командованием М.Б. Барклая де Толли. Центром непосредственно командовал Д.С. Дохтуров, а правым крылом — М.А. Милорадович. Левое крыло позиции — от Курганной высоты до Утицкого леса — заняла 2-я армия под командованием П.И. Багратиона. По традиции Барклай все еще именовался «1-м главнокомандующим», Багратион — «2-м главнокомандующим». Каждому из них Кутузов предоставил инициативу руководства сражением. «Не в состоянии будучи находиться во время действия на всех пунктах, — писал он в диспозиции 5 сентября, — полагаюсь на известную опытность гг. главнокомандующих армиями и потому представляю им делать соображения действий на поражение неприятеля» (4. С. 83).
Издавна и поныне в нашей литературе бытует версия о том, что Кутузов намеренно сосредоточил на правом фланге большие силы, а на левом (куда последовал главный удар Наполеона) — меньшие. Тем самым он будто бы заманивал врага в «тактическую ловушку», «подставляя» ему Багратиона, менее сильного, но якобы более надежного, чем Барклай, и соблазняя французов атаковать именно левый фланг русской позиции [592] . Эту надуманную версию еще в 1963 г. убедительно опроверг А.Н. Кочетков. Первым из советских историков он подметил, что в начале XIX в. боевой порядок армии («ордер баталии», или «кор де баталь») был понятием стабильным: правое и левое крыло, авангард и арьергард организационно закреплялись на долгое время. Армия Багратиона как шла от Смоленска правым крылом, так и заняла при Бородине, повернувшись к противнику, левое крыло позиции. Кстати, таким же образом предполагалось расположить армии Барклая и Багратиона на позиции у Царева-Займища.
592
Полководец Кутузов: Сб. статей. М., 1955. С. 218; Гарнич Н.Ф. 1812 год. М., 1956. С. 163; Богданов А.П. Русская армия в 1812 г. М., 1979. С. 135; Антелава И.Г. Грузины в Отечественной войне 1812 г. Тбилиси, 1983. С. 32; Жилин П.А. О войне и военной истории. М., 1984. С. 495.
«Конечно, М.И. Кутузов не собирался намеренно ослаблять левый фланг… Плохую услугу полководцу оказывают те, кто приписывает ему подобное легкомыслие», — справедливо возмущался А.Н. Кочетков [593] . Просто Кутузов считал главным именно правый фланг своей позиции, так как он прикрывал «столбовую» Новую Смоленскую дорогу — кратчайший путь к Москве. Прорыв французов на эту дорогу отрезал бы русскую армию от Москвы и грозил бы ей гибелью. Поэтому Кутузов даже после Шевардинского боя, когда определилось наиболее вероятное направление главного удара Наполеона, не стал менять расположение войск (хотя Барклай предлагал перегруппировать их справа налево: 4. С. 332) [594] и лишь выдвинул в резерв левого фланга 3-й корпус Н.А. Тучкова из армии Барклая.
593
Кочетков А.Н. Указ. соч. С. 40.
594
Как выяснилось по ходу битвы, вариант Барклая «более соответствовал требованиям тактики» (Там же. С. 41). Подробно об этом см.: Тотфалушин В.П. М.Б. Барклай де Толли в Отечественной войне 1812 г. Саратов, 1991. С. 85–86.