1814 год: «Варвары Севера» имеют честь приветствовать французов
Шрифт:
Но еще только часть отряда Платова перешла реку и заняла позицию перед Вильнёв-ле-Руа на дороге к Сансу, как казаки были атакованы французскими драгунами. В рапорте Платова указано, что со стороны французов это был отряд в 1000 кавалеристов под командованием «графа Гарньера», которых поддерживали 3000 пришедших из Испании пехотинцев с 4 орудиями. Платов выдвинул перед Вильнёв-ле-Руа отряд под командованием П.С. Кайсарова с 2 орудиями, а отряд под командованием П.М. Грекова 8-го зашел неприятелю справа во фланг, пока остальные полки переправлялись через Йонну [1277] . В рапорте Платова от 1 июня звучат победные нотки: воспользовавшись тем, что пехотинцы несколько отстали, казаки ударили на французских кавалеристов столь сильно, что опрокинули их и прогнали «до самой пехоты и пушек, взяв в плен 1 офицера и 70 человек рядовых» [1278] . Однако в рапорте Платова от 22 февраля упоминается только Кайсаров и речь идет не столько о наступательных действиях казаков, сколько, в конечном итоге, об оборонительном значении схватки: «...между тем, часть переправившихся полков присоединилась к нему и, сражаясь до самой ночи, неприятель не был впущен в Вильнёв-ле-Руа» (курсив мой.
– А. Г.) [1279] . И Вейль, и Перрен относительно этого эпизода довольно неопределенны и лишь отмечают, что французские драгуны «поставили казаков в трудное положение» [1280] .
1277
В схватке
1278
Донское казачество... С. 569. Ф. Кох, напротив, упоминал о фантастическом успехе французов у Вильнёв-ле-Руа: «Эскадрон (sic.
– А. Г.) авангарда генерала Жерара у Вильнёв обратил в бегство орду (sic.
– А. Г.) казаков атамана Платова, захватив 50 пленных». См.: Koch Fr. Op. cit. T. 1. P. 334. При чем этот пассаж у Коха следует за описанием боя отряда А.Г. Щербатова с дивизией П.Ф.Ж. Буайе у Мери-сюр-Сен 22 февраля.
1279
См.: Там же. С. 548. В «Журнале военных движений» за 22 февраля повторяет: «...схватка продолжалась до самой ночи». См.: Журнал военных движений... С. 117. 22 февраля датируется не схватка с драгунами, а отход Платова от Вильнёв-ле-Руа на юг к Жуаньи.
1280
Перрен, опираясь на данные Вейля, уточнил, что 21 февраля казаки Платова имели стычку у Рузуа (по дороге из Вильнёв-ле-Руа на Санс) с кавалерией Н.Ф. Русселя д’Юрбаля, который с 19 февраля возглавил 6-ю кавалерийскую дивизию, а именно - с 26-м драгунским полком. См.: Perrin J. Op. cit. P. 107.
Как рапортовал Платов по сведениям, полученным от пленных, в Сансе к тому моменту собралось от 9 тыс. до 10 тыс. прибывших из Испании пехотинцев, 21-й и 26-й драгунские полки, а также другие кавалерийские части. Платов даже высказал предположение, что такое усиление связано с прибытием в Санс самого Наполеона. Ссылаясь исключительно на незнание о местонахождении армий союзников, Платов счел за благо оставить Вильнёв-ле-Руа [1281] , тут же занятый противником, и отступить к Жуаньи, где и дожидался дальнейших распоряжений [1282] . Фактически вступившие 21 февраля у Вильнёв-ле-Руа в схватку «до самой ночи» с французами казаки Кайсарова и Грекова прикрывали переправу через Йонну и отход других полков Платова на Жуаньи вслед за полками Сеславина, которые прибыли сюда к вечеру того же дня.
1281
«Для сближения с союзными армиями и прикрытия левого их фланга отошел к Жуаньи». См.: Журнал военных движений... С. 117.
1282
Донское казачество... С. 549. Легкая дивизия М. Лихтенштейнского 21 февраля оставалась в Вильнёв-Ларшевек. М. Лихтенштейнский писал, что, предвидя атаку, начнет отступление в 4 часа. Это отступление ему казалось тем более необходимым, что он пересмотрел точку зрения относительно присутствия Платова в Вильнёв-ле-Руа: от своих разведчиков он узнал, что казаки уже прошли Диксмон, расположенный в 8,5 км к востоку от Вильнёв- ле-Руа. Из Диксмона 11 км по прямой на юг до Жуаньи, 20 км по прямой на северо-восток до Вильнёв-Ляршевека и 26 км по прямой на юго-восток до Сен-Флорентена. Видимо, речь об арьергарде отряда Платова, который с севера прикрывал отступление основного отряда из Жуаньи на Сен-Флорентен. См.: Weil М.-Н. Op. cit. Т. 2. Р. 335. Из Сен-Флорента 24 км. на юго-восток - Тоннер.
Казакам угрожали не только закаленные в боях «испанские» драгуны Русселя. Казаков Платова преследовал генерал Алликс, имевший приказ идти через Пон-сюр-Йонн в Санс, только проверив, нет ли врага в Немуре [1283] . Нельзя сказать, что Алликс пустился за Платовым в погоню «без оглядки». Напротив, получив отпор под Супп-сюр-Луаном 20 февраля, Алликс только 22 утром вышел из Немура на Ферьер-ан-Гатине, откуда 23 февраля направился к Сепо, учитывая, что казаки Платова к тому времени уже оставили Вильнёв- ле-Руа и перебрались в Жуаньи [1284] . По дороге Алликс отлавливал французских дезертиров и рассылал указания мэру Немура, в каком свете лучше представить прессе казаков Платова.
1283
Наполеон указал Бертье, чтобы тот довел до сведения Алликса: «...если он узнает, что никого в Немуре нет, то тогда пусть направляется на Пон-сюр- Йонн, а оттуда повернет на Санс». См.: Perrin J. Op. cit. Р. 106.
1284
Weil М.-Н. Op. cit. T. 2. P. 346.
Перрен ссылается на обнаруженное им в архиве письмо Алликса Кларку из Сепо от 23 февраля, в котором говорится, что французы находятся от казаков на дистанции в 3 лье, что, по мнению Перрена, свидетельствует в пользу терпеливости Алликса, которого столь часто обвиняли в излишней горячности. В письме, между прочим, Алликс пишет: «...поскольку бить казаков - честь не велика, я не торопился найти случай убедить свои войска, что казаки не более страшны, чем обыкновенные бандиты. С тех пор как возглавил войско, оно всегда побеждало, и я надеюсь, что так будет и при нынешних обстоятельствах» [1285] . На мой взгляд, это говорит не столько о терпеливости или горячности Алликса, сколько об обыкновенном бахвальстве... Действительно, 23 февраля Алликс прибыл к вечеру в Сепо, что в 3 лье от Жуаньи, где на тот момент еще находились казаки Платова, но только к полудню 24 февраля Алликс занял Жуаньи, когда казаков там уже не было. Даже Вейль признал, что Алликс шел не так быстро, как Платов, не догнал его и удовлетворился тем, что отправил в генеральную квартиру перехваченные бумаги Кайсарова [1286] . Сам Платов в рапорте Барклаю де Толли от 1 июня 1814 г. описывает отступление свое после переправы на правый берег Йонны так: «...посылаемые мною в разные места партии всюду имели желаемый успех, а особенно во время отступления моего от Вильнёв- ле-Руа через Жуаньи, Сент Флорино и Тоннор, когда преследовал меня неприятельский корпус маршала Макдональда, подчас арьергард мой везде отражал передовые войска, и я не допускал сии корпуса его отрезать себя» [1287] .
1285
«Но, - проявляет сарказм Перрен, - у Платова не было намерения предоставить его старому противнику по боям у Гродно и Санса возможность снискать новые лавры». См.: Perrin J. Op. cit. Р. 106-107.
1286
Weil М.-Н. Op. cit. T. 2. P. 359, 386.
1287
Донское казачество... С. 569.
Платов, как подсчитал Перрен, сконцентрировал в Жуаньи от 7 тыс. до 8 тыс. человек [1288] , чтобы эвакуироваться далее на Бриенон, Монбар и Дижон [1289] . Конечно, численность казаков у Перрена завышена, как не объяснена и сама необходимость «концентрировать» войска. Но, с другой стороны, само отступление через в общем-то небольшую коммуну отрядов Сеславина и Платова легло на плечи ее жителей тяжелым грузом. В рапорте Платова от 22 февраля из Жуаньи между прочим сообщается: «Да и жители противу прежнего уже не оказывают нам того дружества» [1290] . Из Жуаньи Платов с урядником Колесниковым 22 февраля отправил донесение Барклаю де Толли, в котором заверил, что будет здесь, несмотря на недостаток людей, драться с угрожающим ему из Вильнёв-ле-Руа противником. Платов был расположен дать бой...
1288
23 февраля казаки Платова и Кайсарова (от 6 тыс. до 8 тыс. чел.) находились в Жуаньи. См.: Rouyer С. Ор. cit. Р. 270.
1289
Perrin J. Ор. cit. Р. 107.
1290
Донское казачество... С. 549
Но вопреки обещанию атамана, новых стычек под Жуаньи с французами не было. Перрен полагал, что эта стычка с кавалерией Русселя заставила Платова отступать без оглядки: он пересек Бриенон-сюр-Армансон без остановки, «забыв» здесь 60 пленных, захваченных под Немуром и Орлеаном [1291] .
Мимо внимания Перрена прошла публикация 1833 г. В.-Б. Хенри сборника очерков по истории городка Сеньеле [1292] и его округи. Между тем в этой книге есть очерк «Вторжение союзников» [1293] , в котором автор, акцентируя сопротивление местного населения интервентам (в Осерре, Жуаньи и других городах), несколько слов посвятил и пребыванию казаков в Бриенон-сюр-Армансоне. Но ни о какой «забывчивости» казаков речи здесь нет. По В.-Б. Хенри, австрийцы захватили в плен 40 французских драгун и передали их казакам, чтобы те отконвоировали их до Тоннера. Когда же пленных доставили в Бриенон-сюр-Армансон, то «драгуны упросили местных жителей освободить их» [1294] . При помощи местного населения «драгуны разоружили казаков и разбежались по городу». Но один офицер остался и не стал скрываться: когда в город вскоре вошел более сильный отряд казаков, именно этот драгунский офицер (имя этого офицера Хенри осталось неизвестно) просил прощения у русского капитана за поведение жителей и своих товарищей. Сначала его слова казачий капитан принял достаточно благосклонно, но затем у казаков возобладала жажда мщения: «Остаток дня был посвящен разграблению города». Уходя, казаки взяли с собой в заложники местного мэра Феррана, мирового судью Лемюэ и гражданина Пике-Лорена: почти раздетые, они были вынуждены отправиться с казаками до Тоннера, где их, впрочем, отпустили [1295] .
1291
Perrin J. Ор. cit. Р. 107.
1292
Расположен в 14 км к северу от Осерра по дороге на Бриенон-сюр- Армансон.
1293
Henry V.-B. Invasion des allies // Idem. Memoires historiques sur la ville de Seignelay, departement de l’Yonne, depuis sa fondation au VIIIe siecle, jusqu’en 1830; precedes de recherches sur l’etat du pays au temps des Gaulois et des Romains; et suivie d’une notice historique sur les communes environnantes, avec les principales pieces justificatives. Avallon, 1833. (Переиздание - в 2004 г.).
1294
Henry V.-B. Op. cit. P. 72.
1295
Ibid. P. 73.
Уже после выхода в свет работы Перрена появилось переиздание истории Бриенон-сюр-Армансона, в основе которой лежали воспоминания бывшего мэра этого города Пьера-Жака Бридье. Под названием «Мои воспоминания» они были изданы при помощи родных и друзей Бридье всего в нескольких экземплярах. Поэтому в 1915 г., в условиях новой войны, актуализировавшей тему сопротивления интервентам, В. Гюимар решил переопубликовать отрывок из них, посвященный встрече бриеннонцев в 1814 г. с казаками [1296] . Но первоисточником этот отрывок не является: Пьер-Жак Бридье родился в Бриенон-сюр-Армансоне 28 мая 1813 г. Он занимался столярной мастерской, торговлей, стал членом муниципалитета коммуны, а с 1870 г. выполнял функции мэра: Бридье стоял во главе родного города в мрачные времена вторжения 1870 г. Собственно, воспоминания мэра - дань долгу памяти, история увековечивания героев 1814 г. в памяти потомков. Источник же информации о событиях 1814 г. не сообщается. По версии Бридье, события развивались следующим образом.
1296
См.: Bridier P.-J. Episode de l’invasion de 1814 a Brienon-sur-Armancon // Bulletin la Societe des sciences historiques et naturelles de l'Yonne. 1915. T. 69. Part. 1. Р. 93-95. Отдельное издание на 8 страницах выйдет на следующий год. См.: Bridier P.-J Episode de l’invasion de 1814 a Brienon-sur-Armancon. Auxerre, 1916.
23 февраля в Бриенон австрийский конвой привел 80 французских военнопленных. Местные жители, «скорее храбрые, чем рассудительные», ввиду немногочисленности охраны решили освободить своих соотечественников. «Это было делом минуты»: под натиском толпы конвойные были рассеяны, а пленники разбежались в разных направлениях. Не стал бежать только лейтенант 6-го полка вольтижеров императорской гвардии, кавалер ордена Почетного легиона Делатр. Он даже спас жизнь командиру конвойных. Через несколько часов в городе появились «алчные до крови и резни» казаки Платова. Делатр просил командира казаков пощадить город, и даже командир конвойных вступился было за Делатра, вспомнив, что тот недавно спас ему жизнь. Но нападение на конвойных простить было нельзя, и казаки проявили строгость: австрийский конвоир, допустивший побег пленных, получил от своих союзников удар саблей плашмя, а Делатр был убит [1297] . Но смерть его была не напрасна.
1297
Здесь расхождение у Бридье с текстом В.-Б. Хенри касается численности пленных, инициативы по их освобождению, национальности конвойных и имени французского офицера.
«Смерть Делатра спасла город если не от грабежа, то от почти верной гибели»: был издан приказ, запрещавший под страхом смерти покидать свои жилища. Горожане же, «в большинстве своем люди отчаянные», предпочли дома свои оставить, забрать все самое ценное и бежать под защиту войск генерала Алликса. Чему же тогда удивляться, что брошенные дома подверглись разграблению? «Повсюду имели место сцены самой отвратительной жестокости; варвары не пощадили даже госпиталь, хотя двое из них и воспользовались услугами медперсонала: «у больных отобрали их простыни, одеяла и носильные вещи». Кюре Массе пришел сюда в поисках убежища, но при его появлении один солдат отобрал у него часы и остатки денег [1298] .
1298
Bridier P.-J. Op. cit. Р. 94. У В. Хенри этот сюжет с госпиталем и грабежами отсутствовал.
3 марта тогдашний мэр Ферран доложил муниципальному совету о тех тяготах, что выпали на его долю и долю мирового судьи Лемюе: привязанные к хвостам лошадей и постоянно понукаемые, они были вынуждены проследовать за казаками в Тоннер, где лишь «благодаря заступничеству великодушных местных жителей» были освобождены [1299] . Что же касается арестованного за нападение на конвоиров М. Пике-Лорена, то он остался под стражей до окончания войны [1300] . Мэр, описывая гибель пленного лейтенанта полка вольтижеров, закончил свой рассказ следующими словами: «Так погиб в расцвете лет гвардейский офицер Делатр, обладатель удостоверений, подтверждающих его благородное поведение и его бесстрашие в бою!» «Бравый француз», «благородная жертва возвышенных чувств» - мэр не скупился на эпитеты и заверял, что последние почести, отданные усопшему, не могут до конца выразить «боль и сожаление» горожан и т. п. Однако, как потом писал Пьер-Жак Бридье, власти долгое время не делали ничего, чтобы увековечить память этого героя. В 1865 г. на том месте, где была его могила, решено было построить школу, и только благодаря инициативе Пьера-Жака Бридье останки Делатра были торжественно перезахоронены. Чтобы найти могилу, пришлось копать траншею, и шесть рабочих копали ее все утро и весь день, прежде чем их усилия увенчались успехом: череп и кости сохранили следы ударов шашками, как о том и свидетельствовали очевидцы убийства Делатра.
1299
Ibid. Р. 94-95.
1300
Те же фамилии заложников (правда, в несколько иной транскрипции) мы видели и в тексте В.-Б. Хенри.