18+
Шрифт:
Мда. Романтика профессии гаснет катастрофически быстро. До Новосибирска осталось несколько минут, поезд медленно полз по городу, пассажиры вытащили свои огромные баулы и чемоданы, перегородив проход между вагонами. Я смочила тряпку, чтобы вытереть поручни, и открыла дверь в тамбур. Тупость человеческая, однако, единственное, что мгновенно выводит меня из себя. Вот именно это и случилось сейчас.
– А с какой стороны дверь откроется?
Вопрос пассажира меня взбесил. Эти два придурка расставили своё барахло, забив весь тамбур. Я даже выйти в него не могу. Проводники, подписывающие ведомости, не смогут пройти в свой вагон, потому что эти… личности… заблокировали межвагонные двери. И что проводники работают, и их пассажиры нуждаются в их услугах, этом дебилам нипочем. И я ответила:
– Ни с какой.
– Как это?
В вопросе звучала претензия с намеком на конфликт.
– Во-первых – потому что я не могу выйти сюда, не то, что подойти к двери. Во-вторых – вы заняли обе площадки, их даже теоретически невозможно поднять. В-третьих – пассажирам запрещено до полной остановки поезда вытаскивать вещи в тамбур и блокировать переходы между вагонами, что вы успешно и сделали. В-четвёртых – я не ясновидящая, и не могу знать, на какой путь подадут поезд, и где будет располагаться перрон… Что делать будем?
– А что вы со мной таким тоном разговариваете, будто я идиот?
Мне очень хотелось спросить: «А что, нет?» Но нельзя. И я повторила вопрос:
– К дверям я как должна пройти?
– Что, места мало?
– Мне? Нет.
Я решила больше не спорить с моральным уродом, это бесполезно. Учить надо практикой, тыкая мордой в собственную тупость и эгоизм. Поезд дёрнулся и остановился. Станция была слева. Я пробралась к двери и, разумеется, на этом всё. Открывается дверь внутрь, а тут сумки на чемоданах. А народ уже подпёр, очередь выстроилась, кто на выход, кто покурить на воздухе, кто в ларёк сбегать, да и по перрону за дверями вагона несутся люди.
– Ну что? Как двери открывать будем?
Заматерившись, фраер начал наваливать сумки друг на друга, освобождая дверь. Ахрененное начало первой рабочей смены! Я поняла, почему менты и врачи становятся циниками. Эта же участь ждала меня.
Пока я принимала пассажиров, напарница вытащила мусор, вымыла вагон, переоделась в лёгкий летний костюм и курила рядом со мной.
– Динк, щас отправимся, бельё раздадим и по шампуню, ахась?
– Да легко!
Послевкусие от этого инцидента хотелось запить. Заесть. Выплюнуть.
– Щас я до Наташи добегу, узнаю, ревизоры сели или нет.
Оксанка рванула к вагону начпоезда. Через пять минут он вернулась:
– Сели. Короче, ЛУ-шки с билетами по цепочке передаём, ревизоры подпишут и всё, по вагонам не пойдут. Деньги сдали и катаемся спокойно. Наша начпоезда рулит… Ещё такой нач Анжел Иванна, она у тебя правила пассажирских преподавала.
– Я думала, она не ездит. Когда она успевает учить и мотаться?
– Ты чё! Она на адлеровском маршруте рулит. У неё фишка – бригада пополам женщины и мужчины, всегда пару делает. Классная тётка, от неё не уходят проводники, к ней в бригаду не попадешь… Погоди, я тебе расскажу про неё кучу всего, щас только по цепочке про ревизоров передам.
Девушка с новой сигареткой в зубах побежала в другой конец поезда. А у меня и без того испорченное настроение катастрофически скатилось за отметку минус ноль. Именно в бригаду Анжелы Ивановны и попали Славка и Игорь. Видимо, в бригаде нужны были мужчины. Им и при трудоустройстве приоритет. Похоже, если я на Адлер и попаду, то не в бригаду легендарной начпоезда. Ещё на обучении одногруппница Марина, которая поехала на Анапу, рассказывала истории про работу с Анжелой, и общалась с ней как с хорошей знакомой. Проводники её бригады возили деньги «мешками», за тридцать семь лет работы она прикормила всех ревизоров, знала проблемы их семей, подсадила их на кое-какие услуги. Русский человек восхищается теми, кто крутится, находит лазейки, делает «вещи», сам живёт и другим даёт. Такой и была Анжела Ивановна. И мечтой любого проводника было попасть в её бригаду. Это было круче, чем попасть в государственное отделение резерва проводников со всеми вытекающими благами, а не влачить лямку у частного перевозчика за оплату триста семьдесят пять рублей смена. Похоже, лучше тогда оставаться в этой бригаде. Не видать мне больше моря, как своих ушей. Придётся искать прелести поездок на Москву. Где только их искать? И чего я в этой большой деревне, где одни пашут, другие на этом «зелень» стригут, не видела?
Наконец я отпустила площадку и ждала, когда тронется поезд, чтобы закрыть дверь, вдыхая полной грудью специфический аромат железнодорожного воздуха. Я лишь пару раз ездила на поезде в далёком детстве с родителями, но этот запах креозота, которым пропитывают шпалы, врезался в память навсегда, как любому человеку, хоть раз бывавшему на железной дороге. Вкупе с мерным постукиванием колес, покачивающимся вагоном и быстро сменяющимся пейзажем и сложилось впечатление романтичности профессии. Но всё намного банальнее. Нет никакой романтики в мытье унитазов, если вам не посчастливилось работать в новом вагоне с био-туалетами. Нет никакой романтики в обслуживании скучающих людей с разными характерами, с разным настроением и с разным отношением к вашей работе и профессии. Нет романтики в том, чтобы из личного кармана половину отплаты поездки сдать ревизорам, чтобы они не делали свою работу, потому что даже будь всё ладно, всегда есть к чему придраться. Такова специфика любой сферы услуг, а уж в старых вагонах это всё усугубляется. Нет никакой романтики в том, чтобы платить поварам за то, чтобы они хранили в холодильнике ресторана вашу колбасу или сыр. Проводники, как правило, голодные люди, старающиеся отбить потраченные на ревизоров деньги, продавая свои же кофе, чай, докупая вафли, шоколадки и лапшу. Наиболее смелые продают пиво и коньяк, берут деньги за зарядку телефонов и устраивают пассажирам душ, прикрутив вместо крана душевой шланг с распылителем. Кто-то умудряется продать дважды неиспользованные комплекты постельного белья. Оксана посвятила меня в массу уловок. Это теперь био-туалеты и рабочие розетки, а мы ехали в старом вагоне, где даже форточки не везде открывались. Вся «романтика» заключается всего лишь в том, чтобы бесплатно покататься на море, что и двигало моим желанием ездить на Адлер, или срубить бабла, что подталкивает попасть в бригаду опытного начпоезда. Одним словом РОМАНТИКА = ХАЛЯВА. Конечно, работа проводником даёт огромный опыт работы с людьми, понимание внутренней «кухни» пассажирских перевозок. Именно поэтому среди проводников много молодежи, для которой это первый важный опыт развития коммуникабельности, умения работать в команде, нести личную ответственность, взаимодействовать с начальством, но больше всё-таки видимость свободы, бесконечные знакомства с людьми, новые (иногда) друзья по всей стране, возможность хоть одним глазком посмотреть на страну. Но только одним глазком.
На улице июль, жара держится выше тридцати, пассажиры обливаются потом, ругаются и требуют жалобную книгу. Желанная прохлада не наступила даже ночью. Я не знала, что делать, как помочь задыхающимся людям. Естественная вентиляция едва гоняла горячий воздух. Я взяла свои учебные талмуды и разложила их в служебке на столе. Нужно внимательно прочесть всё ещё раз. Должен быть выход…
Через несколько минут я его нашла. И отправилась к начальнику поезда.
– Наталья… Можно поговорить с Вами… Вы не заняты?
– Нет, Дина, что случилось?
– У меня в вагоне открывается только две форточки, народ просит жалобную книгу.
– Это плохо. Очень плохо. Чем я могу помочь?
– Разрешите, я выбью стекло в тамбуре и открою двери, прогнать воздух, пока ночь?
– А ты в курсе, сколько стоит стекло?
– В курсе. Но вы можете оформить акт, что произошел форс-мажор и стекло выбито снаружи. Ведь это никто не докажет, а значит и виновных не будет.
– Хм… Интересное решение.
– На стёклах решетки и отсутствие окна не повлияет на работу поезда до возвращения, а людям будет приятно. И вместо жалоб мы получим в книгу благодарности…. Можно?
– Можно, конечно, оформить, что по вагонам кидали камнями. Но должно быть разбито не одно окно, ты же понимаешь?
– Я думаю, в других плацкартах обстановка не лучше. Разобьем и там.
– Пойдём-ка. Посмотрим вместе.
Наталья Владимировна, прихватив книгу отзывов, отправилась со мной в вагон. По пути было ещё два плацкарта, и она воочию увидела мучившихся от духоты пассажиров. Она прошла до конца поезда, пообщалась с не спящими людьми. Через несколько минут она вернулась.
– Ну что тебе сказать… Повыбивали стекла, давай и ты. Задала ты мне работку на всю ночь, писать акты. Но ты молодец. Теперь наряд милиции вызывать. Пиши объяснительную, что в такое-то время на участке дороги между там и тут пассажиры сообщили… или сама увидела, разбитое окно и камень… С пассажирами сама договаривайся, нужны несколько «свидетелей» происшедшего, чтобы на нас не повесили. Соберёшь с плацкартов все объяснялки в кучу и принесёшь. Раз ты это придумала, тебе и организовывать. Поняла?