1921 год
Шрифт:
“Вот что и кем издается теперь в важнейших центрах Европы, представляя замученную, окровавленную Россию.
В Праге “Воля России” — Минор и Ко.
В Праге “Правда” — Гиклстон и Ко.
В Берлине “Голос России” — Шклявер.
В Берлине “Время” — Брейтман.
В Берлине “Руль” — Гессен и Ко.
В Берлине “Известия” — Конн.
В Берлине “Родина” — Бухгейм.
В Берлине “Отклики” — Звездич (еврей).
В Риме “Трудовая Россия” — Штейбер.
В Париже “Последние Новости” — Гольдштейн.
В Париже “Свободные Мысли” — Василевский (еврей).
В Париже “Еврейская Трибуна”.
Вот представители русской национальной
Неужели же это недостаточно красноречиво, русские люди?”
Вы хотите знать, что я об этом думаю… Вот что… Всему “приходит час определенный”… Мне кажется, он, этот прозревший писатель, опаздывает на много лет. В 1905 году все политическое еврейство было едино в своей ненависти к исторической России. Тогда мы с ним боролись безраздельно, огульно, ибо они сомкнули свой фронт. Но уже во время мировой войны положение изменилось, и надо было себе сказать: “есть еврей и еврей”… Теперь же, когда большевики выучили многих, надо в особенности остерегаться обобщений… Иная слава Троцкому, иная слава Винаверу, иная слава Пасманнику… Да… Я куплю вам “на последнюю пятерку” первые фиалки у этой хорошенькой девочки… Она — русская, т.е. я хотел сказать… она русская еврейка… Чего она здесь? Вы думаете, она любит большевиков? Она ненавидит их больше, чем мы с вами, потому что она страстнее вас по природе своей… Но все равно… пойдем дальше…
Хотите русскую прессу? Ну, вот вам…
Видите — шикарная витрина, где портрет генерала Врангеля и великолепная карта (по старо-осважной привычке)… Раньше на этих картах отмечали фронт. Теперь отмечать нечего. Впрочем, вы можете изучать современную карту Европы, все новые государства, образовавшиеся на развалинах Австрии и России… Тише. Я скажу стихотворение в прозе…
“Вы жертвою пали в борьбе роковой… Двуглавые Орлы!.. наследие Византии! Вы разорвали друг друга в клочья, а мы… мы перышки орлиных крыльев, занесенные бурей… Мы окровавленный пух… Мы — последний привет городу Праматери. А ты, наследие Рима! Одноглавый Орел! Ты еще держишься, еще жив, но тебе обрезали крылья… А над миром властвует конкубинат Льва и Женщины… Льва и женщины, укрытых полосатым покрывалом… Полосатым покрывалом с Тридцатью Девятью Звездами… И это так, и это не иначе. Но никто не знает, что скажет великое, всесильное, торжествующее “Завтра”…”
Словом, мы стоим перед витриной Bureau de la Presse Russe. Во главе бюро стоит Н. Н. Чебышев — memento “Великая Россия” в Севастополе… Вы можете прочесть “бюллетень”, а кроме того, сообщается вам, что будут скоро издаваться “Зарницы”, еженедельник…
“Не бойся ночи. Огни, мелькающие с неба, то здесь, то там, — отражения отлетевшей от земли ничем неистребимой духовной мощи, зовущей тебя в темноте, к далеким, великим целям… Это зарницы… Это может быть заря”…
Это из первой статьи первого номера… Читайте нас, пожалуйста, не браните очень, потому что… Потому что, видите ли, раньше мы звенели миру “под лиру”, а теперь будем бренчать “за лиру”, а это разница…
— Combien?
— Пять пиастров будет стоить…
— Вы русский?
— А как же… тут на этом углу все чистильщики — русские.
— Как же вам приходится?
— Да тут вроде, как не поймешь… всего бывает… А скоро в Рассею?
Ну вот, теперь вы знаете, о чем думают русские чистильщики сапог. Если вы хотите знать, что русские читают, кроме газет, то вот русская библиотека. Там вам скажут, что Андреева и Горького не читают, а вообще больше всего читают классиков, а из классиков больше всего Достоевского. Если же вы хотите есть, то вот направо русский ресторан “Яр”… Видите, плакат: “Уютно. Весело. Зал отапливается. Обед из двух блюд — 60 пиастров”… Нет, знаете, мы лучше когда-нибудь придем сюда вечером: здесь цыгане — Суворина, Нюра Масальская…
— Как, вы любите цыган?
— Господи, ведь нет ничего более русского, чем цыгане… Вы знаете, что такое “евразийство”?.. Евразийство — это помесь Европы и Азии — это мы… Европа создала шантан, Азия создала — гарем, а мы создали — цыган… И если вы не знаете, какая разница между цыганкой и шансонеткой, то вы никогда не поймете Достоевского… А я вам говорю, что если я когда-нибудь прийду в отчаяние и захочу плакать по России великим плачем, неутешным, неутолимым и последним, то не надо мне ни Бородина, ни Корсакова, ни даже Глинки и Даргомыжского, а вот — цыганок…
“Спойте мне, спойте песню родимую…
Песню последнюю, песню любимую…”
С ней и уйду…
Осторожнее. Здесь могут раздавить — слишком узко. Напротив Русское консульство. Если мы зайдем туда — все равно не выйдем. У вас и у меня будет столько знакомых, что нет спасения. И все будут спрашивать одно и то же: скоро падут большевики? Тоже не имеет смысла сниматься у этих уличных фотографов. Мы ведь пока не хлопочем виз…
Вы хотите купить эту гигантскую открытку. На что вам какая-то ангорская кошка? Только русские могут покупать такие вещи!.. У нее печальные глаза? А, Господи… Мало вам еще печальных глаз…
Опять же в эту уличку налево заходить не надо: бар на баре — ну, словом, — это для американских матросов…
Давайте лучше — взгляд направо: улица вниз, очень крутая и узкая, — от стены к стене переброшен плакат: “Русская Морская Аптека” и “Русский Кооператив”. Кооператив, действительно, здесь (это улица Кумбараджи), а Морская Аптека… Морская Аптека составляет часть поликлиники, которая не здесь, которая приютилась в самом котле Галаты, где среди совершенно одуревших от фокс-тротта кабаков вы найдете Андреевское Подворье… Там и поликлиника. Там много русских врачей, и хороших врачей. Здесь — ценят наших врачей…
Тут на углу Кумбараджи и Пера неизменно стоят два русских офицера — один постарше (наверное полковник) кричит:
— Presse du Soir!.. Сегодня фельетон Аверченко!
А другой, помоложе, наверное поручик, продает цветы…
Ну, — дальше по Пера… Направо еще русская библиотека и еще ресторан “Медведь”, ничем не напоминающий своего петербургского тезку. Против “Медведя” еще ресторан — “Кремль”. У “Кремля”, на тротуаре, продают русские книжки — всякие, поддержанные, — все, что хотите, и масса новых изданий старых авторов. Подождите, я вот только куплю вот эту маленькую книжку и прочту вам несколько строчек: