1924 год. Старовер
Шрифт:
– Птичка по имени Антип? – спросил я.
На лицах обоих урок сразу появились кривые ухмылки.
– Он. Теперь слушай дальше. Как оказалось, не все лесные разбойнички ушли с Левшой, кое-кто решил остаться. Атаман выделил им долю, как полагается, предложив самим между собой делить. Так как туда красные войск нагнали, задерживаться ему не с руки было, он сразу и подался в сторону Китая. А как он уехал, так среди тех, кто остался, дележ начался, да такой, что выжило три человека. Двое из них были подранены в той схватке и поэтому до поры до времени сидели в лесу, зализывали раны. Один из них – твой приятель, Федька Оглобля.
Старый вор умолк и теперь уркаганы пристально смотрели на меня. Я усмехнулся:
– Значит, не удалось Антипу перехватить их на лесных тропках, и он прислал Мишку сюда, с весточкой. Дескать, все трое сейчас в городе с богатой казной на руках. Я все правильно понял?
– Так и есть, Старовер, – подтвердил мои выводы Силантий. – Вот их нам и надо найти.
– А что Антип и Мишка?
– А то ты Антипа не знаешь! – усмехнулся Терентий. – Он сказал, что себя уважает, а потому не след ему бегать по кабакам и борделям. Мишка бы рад, только отца боится, а тот строго-настрого запретил ему встревать в это дело.
– Понял. Надо проехаться по казино и борделям и найти Федьку, вот только город большой, где его искать? Да и уехать они отсюда могли.
– Да понимаем мы! Все понимаем, парень! – как-то странно возбудился Терентий. – Только как не попробовать ухватить жирный кусок, когда его мимо твоего рта несут. Ведь до конца жизни потом будешь жалеть, что не попробовал его схватить!
– Они не местные, знакомых нет, и город знают плохо, – стал сухо и деловито излагать Кастет свой план, – поэтому крутиться будут только в тех местах, о которых наслышаны, а таких десятка два в городе. Искать не один будешь, а с Мухой и Кирей. Обрисуешь им Федьку. Когда найдешь его, покажешь, а там уже их дело будет.
– Что я с этого буду иметь?
– Долю свою получишь. Не обидим.
– И паспорт тебе сделаем. Слово даем, – поддержал Силу Терентий.
– Кстати, как там с жиганами! Нашли кого-нибудь?
Уже после рассказа Мухи, прошлым вечером, когда ужинал в трактире, мне довелось услышать кое-какие подробности налета. Если раньше я только подозревал, что это бывшие царские офицеры, то после того, что услышал, у меня никаких сомнений не осталось. Стоило мне узнать подробности, как в голове всплыл куплет, так как другие, как и автора песни, я просто не помнил:
Господа офицеры,
Голубые князья,
Я, конечно, не первый,
И последний – не я…
Господа офицеры,
Я прошу вас учесть:
Кто сберег свои нервы,
Тот не спас свою честь.
Реакция на мой вопрос была предсказуемой: урки не смогли сдержать свои эмоции. Правда, кричать и ругаться не стали, зато физиономии изрядно перекосило. Еще бы, крупное дело провернули у них под носом, да еще богатую добычу унесли. И кто? Жиганы! Позор ворам!
– Не нашли сук рваных. Легавые с чекистами весь город прошерстили, а все без толку, – зло буркнул Силантий.
–
– Я что? Согласен. Только как с деньгами быть? Рестораны и казино, они ведь трат требуют.
– Держи, – Силантий протянул мне пачку банкнот. – Сто рублей. На ветер не кидай, в меру трать.
– Ты парень понятливый и исполнительный, уж постарайся, – в голосе Терентия неожиданно прорезались просительные нотки.
«Похоже, добычу Левша взял весьма изрядную, иначе чего этим уркам суетиться из-за ее части».
– Постараюсь, – обнадежил я их. – И еще. Их точно трое?
– Если Антип не врет, то это два родных брата Рохлины, Василий и Степан, а Федька – их двоюродный брат.
– Дождусь Муху, и поедем. Тряхнем мошной да гульнем всласть, – озорно подмигнул я ворам.
– Но-но! – строго прикрикнул Силантий. – Сначала дело, гулять потом будешь!
– Да ладно, я просто шутковать люблю! Только опять вопрос: зачем нам Кирьян? Что мы с Мухой не справимся?
– Он с вами ходит не будет, на облучке посидит. Ежели уйти придется по-быстрому или где туго придется, тут он и пригодится. И последнее. Ни Мухе, ни Кирьяну знать об этом деле не надобно. Они знают только, что ты ищешь одного человечка. Только ты его знаешь, а больше никто. Ты все понял?
– Да понял я, понял. Когда поедем?
– Завтра. Пусть легавые малость поостынут, тогда и делом нашим займетесь.
Руководил поисками Муха, так как из нас троих он оказался единственным знатоком городских злачных мест. Мы с Мухой, приодетые (ради этого случая нам даже достали приличные костюмы), с перстнями на пальцах и золотыми заколками на галстуках, изображали нэпманов средней руки, которые решили поразвлечься. Судя по тому, как щедро воры подошли к обеспечению нашей операции, я еще раз убедился, что золота у этой троицы должно быть очень много.
Если Кирьян все время молчал, то Муха пару раз как бы между прочим интересовался, ради чего или кого мы мотаемся по городу. Я отмалчивался, а Муха хмурился. Было видно, что ему явно не нравилось, что его используют втемную.
Если вначале мне понравилось так проводить время, то уже к вечеру первого дня поисков, сидя в «Пьяном арлекине», я почувствовал, что полностью выдохся.
Следующий день ничем не отличался от предыдущего – все тот же папиросный дым, звон бокалов, подобострастные лица официантов в ресторанах, липко-сладкие запахи дешевой парфюмерии в борделях, дробный стук шарика, хлопанье пробок шампанского и выкрики крупье в казино. Поздним вечером мы приехали в танцзал «Эльдорадо», который был последним на сегодня в нашем списке.
Трехэтажный белый дом стоял на границе городского центра, с его широкими улицами, бульварами и парками и улиц с частными аккуратными домами и палисадниками, но стоило нам подъехать ближе, как стало видно, что все это в прошлом, а теперь глаз нередко цеплялся за выломанные доски в заборе, заросли бурьяна или завалившуюся калитку.
Окна заведения были широко раскрыты, поэтому звуки игравшего оркестра мы услышали издалека. Муха уже бывал тут несколько раз, но ему здесь не очень сильно понравилось. Рассказал, что вышибалы здоровые и наглые, чуть что, хватают за шиворот и выбрасывают на улицу, а народу столько, что не протолкнуться, и толчется он, как на вокзале, зато баб – море разливанное.