1928 год: ликвидировать ликвидаторов

Ангелов Августин

Пока что Молотов занимался вовсе не дипломатической работой, а совсем другим. Когда Сталин уезжал в отпуск, именно он руководил партией, как заместитель генсека. Сталин уважал его за преданность, исполнительность, старательность, работоспособность и педантичность в работе с бумагами. Поскольку они много лет уже работали вместе, и Молотов никогда не подводил, Сталин привык полагаться на него во всем, как, пожалуй, ни на кого другого. Характер у Молотова оказался покладистым, во всяком случае, Сталину он старался не возражать. Скорее наоборот, он искренне поддакивал своему руководителю, за что тот его и ценил, не опасаясь каких-либо интриг с его стороны.

Менжинский,

разумеется, Молотова знал. И им не было нужды представляться друг другу, что сильно облегчало общение. Просто я на время отошел в сторону, снова выпустив личность самого Менжинского. И он поздоровался, как всегда, вежливо, таким слащавым интеллигентским тоном, каким я здороваться просто не умел:

— Здравствуйте, Вячеслав Михайлович! Очень рад вас видеть!

Молотов ответил в том же духе:

— Здравствуйте, Вячеслав Рудольфович! И я вас рад видеть не менее вашего!

Со Сталиным Молотов не поздоровался, поскольку они уже виделись в течении дня по работе. Тем не менее, Сталин шутливо охарактеризовал его Менжинскому:

— Наш Славик очень усидчив, а еще и упрям. Если он упрется в своем мнении, то его и не сдвинуть. У него же просто каменная задница!

Оказывается, Сталин умел и пошутить, когда находился в хорошем настроении, как сейчас, после того, как он почувствовал облегчение в своей левой руке.

Следующим пришел Андрей Чемоданов, человек средних лет с наполовину облысевшей головой и тоже с усами.

— А вот и наш Страдивари бильярда явился! Он самый известный в нашей стране мастер по всему, что касается этой игры. Он сам делает прекрасные столы, кии и даже шары вытачивает из слоновой кости. Но, самое главное, что он лучше всех умеет в эту игру играть, — представил Сталин Чемоданова. И добавил, обращаясь к вошедшему:

— Андрей Петрович, мы поручаем вам очень ответственное дело, судейство в матче на бильярде между советскими руководителями. Справитесь?

— Постараюсь, товарищ Сталин, — заверил генсека мастер бильярдных дел.

Сталин предложил тост за советский спорт. И все присутствующие выпили еще по стакану вина, полностью опустошив большой графин. Лишь после этого к ним присоединился и Климент Ворошилов, который только приехал с подмосковного аэродрома, где ему показывали новый самолет-биплан У-2, разработанный под руководством авиаконструктора Поликарпова. Этот самолет предполагалось использовать как связной самолет или самолет-разведчик. Судя по всему, новый самолет наркомвоенмору понравился, во всяком случае, о нем Ворошилов сразу же рассказал с энтузиазмом всем присутствующим, едва лишь вошел и с ними поздоровался. А я слушал, удивляясь, как он расхваливает достоинства этого прототипа самого обыкновенного «кукурузника». Впрочем, машина получилась, хоть и неказистой, но простой, надежной и массовой.

Менжинский Ворошилова тоже знал довольно давно, потому несколько восторженная манера Клима рассказывать о технических новинках совсем его не удивляла. Ведь нарком по военным и морским делам, как бывший квалифицированный заводской рабочий, перепробовавший много разных должностей на производстве, поработавший, в том числе, и на орудийном предприятии, всегда воспринимал технические новинки с интересом. В отличие от многих других партийных деятелей молодого Советского Союза, Ворошилов не относился ни к дворянским отпрыскам, ни к интеллигенции, а происходил из русских рабочих Луганщины. Семья жила очень бедно, да и сам он был приучен к труду, работая с раннего детства.

Он пас скотину, собирал колчедан и уголь по заброшенным выработкам, бегал курьером-рассыльным. Став постарше, помогал в шахтах, где взрослые шахтеры научили его смазывать оборудование для добычи угля, чем он и занимался несколько лет. Потом он какое-то время проработал крановщиком, а в двадцать два года, в 1903 году, устроился на паровозостроительное предприятие в Луганске. Там он вступил в партию большевиков, активно занявшись революционной деятельностью. За это его арестовывали, бросали в тюрьмы, ссылали, но не сломили, поскольку он продолжал вести политическую работу.

К трехсотлетию царской династии Романовых Ворошилова амнистировали, и Первую мировую войну он встретил в Царицыне, рабочим оборонного предприятия, имеющим бронь от призыва на фронт. Таким образом, до 1917 года Ворошилов был человеком сугубо гражданским, никогда прежде не служившим в армии, пока в том же семнадцатом году во время Февральской революции его не избрали в Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов. Там он впервые оказался среди военнослужащих. А потом, как только произошла Октябрьская революция, его назначили в Петроградский военно-революционный комитет комиссаром по надзору за порядком. Так Ворошилов, фактически, сделался начальником городской милиции.

Когда в декабре 1917-го Совнарком по предложению Дзержинского поставил вопрос о создании Всероссийской Чрезвычайной Комиссии (ВЧК), то и комиссару Ворошилову поручили принять участие в создании новой службы. И он помогал Дзержинскому, чем мог, но что-то там пошло между ними не так. Быстро стало понятно, что у чекистов командир должен быть только один. И это, разумеется, Дзержинский, а не Ворошилов.

Уже в марте 1918 года, получив новое назначение по партийной линии, Климент Ворошилов возвратился на Донбасс, где организовал свой собственный вооруженный партизанский социалистический отряд, приказав обороняться от немецких и австрийских войск, оккупировавших Украину. А уже через месяц, 15 апреля, правительство Донецко-Криворожской Республики учредило Ворошилова в должности командующего 5-й армией. Так он и сделался с того момента военачальником, сразу же заняв генеральскую должность, имея до этого всего два класса начального образования, опыт рабочего труда и партийной деятельности. Тем не менее, командовать войсками у него как-то получалось. Во всяком случае, его красноармейцы, набранные из рабочих, сохраняли дисциплину и не разбегались, как в то время происходило с множеством войсковых частей, возглавляемых самыми настоящими профессиональными военными.

Армия Ворошилова оказала достойное сопротивление интервентам, хотя ее потери и были велики. Под напором немцев Ворошилову пришлось сдать Луганск и отступить. Но возле станции Лихая по отступающим войскам ударили еще и белоказаки генерала Краснова, нанеся значительный урон красноармейцам. Тем не менее, Ворошилову удалось с боями, отбиваясь от белых, прорваться к Царицыну, сохранив несколько тысяч своих бойцов, которых вместе с другими отступившими войсками переформировали в 10-ю армию. И этой армией продолжал командовать Ворошилов. Под началом у командарма-10 тогда оказался и Буденный, командовавший одной из кавалерийских бригад. А руководителем обороны Царицына был сам Сталин. С тех времен они не только сработались, но и подружились. Хотя потом Ворошилова и критиковали за его партизанскую тактику и большие потери другие военачальники и партийные лидеры, вроде Троцкого, Сталин поспособствовал, чтобы наркомом по военным и морским делам после смерти Фрунзе назначили именно Ворошилова.