1928 год: ликвидировать ликвидаторов
Шрифт:
У въезда горел фонарь на столбе. Когда оба черных автомобиля подъехали к воротам, подмененный сторож-дворник вышел к ним из своей сторожки, чтобы поинтересоваться, кто такие? Человек, сидящий рядом с водителем, приоткрыл дверцу и жестом поманил его подойти поближе, размахивая чем-то, похожим на удостоверение. Взглянув, «сторож» начал открывать ворота. Пока он занимался этим, из второй машины стремительно выскочили двое ловких парней и потребовали поднять руки, наставив на стража ворот пистолеты. Когда переодетый сотрудник ИНО повиновался, его обыскали и, отобрав «Наган», спрятанный за пазухой, увели в сторожку. Маскировка была полной, чекистского удостоверения у переодетого сотрудника не имелось. И заподозрить, что перед ними засада ОГПУ, приехавшие пока не могли. Ведь револьвер и у обычного сторожа вполне мог иметься.
Мы же внимательно наблюдали за прибывшими, приготовив оружие. Они же пока не подозревали о нашей засаде. Все было тихо. Двое парней, которые увели сторожа, оставались вместе с ним в сторожке. Похоже, его «маскарад» удался. Прибывшие не знали сторожа в лицо, иначе уже всполошились бы. Пока двое возились с ним, остальные «гости» вышли из машин, направившись к дому. Мы насчитали еще шестерых. И у каждого в руках было оружие. Причем, у двоих — уже неплохо знакомые мне автоматы «Томпсон».
Было холодно, поскольку форточка оставалась открытой, чтобы нам слышать происходящее снаружи, да и свисток условного сигнала чтобы был услышан бойцами. Предчувствие меня терзало тревожное. Но, Трилиссер оставался внешне спокойным, с холодным расчетом бывалого снайпера направляя ствол своего взведенного «Маузера» в сторону «гостей» из окна нашего затемненного помещения в левом крыле здания, выступающем вперед. Позиция казалась вполне удобной для ведения флангового огня, которым можно было отсечь незваных гостей от входа в дом. Я тоже приготовил к стрельбе свой «Браунинг». В качестве огневой поддержки вместе с нами в темной комнате находились еще двое чекистов со «Шмайсерами-МР18».
Перед домом двое незваных гостей с пистолетами отделились от основной группы, направившись в сторону сарая-склада. А автоматчики подняли стволы. Они выглядели слишком опасными. Их намерения уже читались со всей очевидностью. Похоже, двое готовились взять под контроль склад, а остальные намеревались перестрелять женщин в доме. Медлить дальше мы не могли. И я шепнул Трилиссеру:
— Пора.
И он выстрелил в форточку. В тот же момент кто-то из сотрудников, действуя по заранее согласованному плану, дернул рубильник, и в доме погас свет, а женщины-чекистки более не отсвечивали за шторками, немедленно затаившись где-то в глубине усадьбы, готовые встретить «гостей» выстрелами. Трилиссер не зря заботился, чтобы все сотрудники ИНО, даже женщины, регулярно сдавали в тире нормативы по стрельбе. И все они, разумеется, были вооружены. А уличные фонари продолжали гореть, хорошо освещая незваных гостей, застывших на снегу посреди двора перед домом.
«Гости» среагировали на выстрел в воздух начальника ИНО довольно нервно. Один из автоматчиков дал очередь по нашему окну. Посыпались стекла, пули отрикошетили от потолка, но никого не зацепило. В ответ с разных сторон ударили выстрелы, но тут же стихли, лишь пули просвистели над головами «гостей». А откуда-то от сарая-склада громким, хорошо поставленным голосом заорал командир оперативной группы:
— Вы окружены бойцами ОГПУ! Приказываю сложить оружие и сдаться! Иначе откроем огонь на поражение!
— Мы сами чекисты! — прокричал в ответ командир «гостей».
— Вот это номер, — шепнул мне Трилиссер.
И мне ничего не оставалось, как крикнуть в форточку:
— Я Менжинский! Операция проводится под моим командованием. Приказываю всем опустить оружие и предъявить документы!
Я был готов к тому, что в этот момент начнется перестрелка. Но, приехавшие, услышав фамилию председателя ОГПУ, подчинились. И они, на самом деле, оказались чекистами, посланными Генрихом Ягодой с заданием арестовать всех, кто находился в усадьбе.
— И что вы должны были сделать потом? — поинтересовался я у командира оперативной группы «ягодников», когда все убрали оружие и предъявили друг другу документы.
Он не стал увиливать, сказав прямо:
— Мне приказано позвонить Генриху Ягоде и оставаться на объекте, охраняя усадьбу до прибытия Ягоды и до получения дальнейших распоряжений от него.
Я распорядился:
— Так звоните. Скажите, что задание выполнено, что ожидаете на объекте, как условлено. И ни слова про меня и мою группу. Мой приказ понятен?
Он кивнул и попросил проводить к телефонному аппарату. Потом я заставил прибывших все-таки временно сдать оружие людям Трилиссера. После чего «ягодников» решили напоить чаем. Они с удовольствием угощались в гостином зале усадьбы бодрящим напитком из большого самовара, заедая сушками, и весело болтали с девушками из отдела ИНО, которых совсем недавно могли запросто пристрелить в спонтанной перестрелке между чекистами из разных отделов, если бы я не вмешался вовремя. Мы же с Трилиссером чай не пили, а прогуливались по двору в стороне от остальных, проговаривая и подготавливая дальнейшие действия.
Эпилог
Часа через полтора, посреди ночи к бывшей купеческой усадьбе прикатили еще две черные машины. И из первой выбрался сам Генрих Ягода. Командир его оперативной группы встретил своего начальника у ворот, доложив, что задание выполнено, вся усадьба взята чекистами под контроль, а проживающие на территории арестованы. В сущности, он не соврал Ягоде. Только «забыл» уточнить, что под контроль бандитская «малина» взята чекистами из отдела Трилиссера.
Впрочем, доклад старшего оперативника вполне удовлетворил Генриха. И в сопровождении двух телохранителей с автоматами «Томпсона» он спокойно вошел в дом. Но, прямо в просторном холле прихожей, ярко освещенном большой хрустальной люстрой, его встретил сам Трилиссер. А сотрудники ИНО ощетинились стволами со всех сторон, выскочив из-за портьер и окружив вошедших. Трилиссер потребовал:
— Сдайте оружие! Здесь Менжинский.
Ситуация выглядела весьма опасной. Все висело на волоске. Но, телохранители ягоды подчинились, опустив свои автоматы. Они быстро поняли, что сопротивление в условиях, когда сразу несколько стволов уткнулись им прямо в спины, бессмысленно. Да и стрелять в самого Председателя ОГПУ, как и в его Второго заместителя, они не собирались. А Ягода сразу побледнел. Трилиссер же воспользовался его замешательством, заставив немедленно сдать табельный пистолет. Тут и я шагнул к нему навстречу из боковой двери, бросив обвинения мерзавцу прямо в лицо:
— Избавиться от меня захотел, Иуда! Бандитов своих подослал, а теперь приехал, чтобы следы замести?
Ягода нашел оправдание, выпучив глаза, он воскликнул:
— Наоборот! Я пытался распутать дело о покушении на вас, товарищ Менжинский!
Вот только он еще не до конца понимал, что своим прибытием на базу бандитов выдал себя с головой. И я привел убойный аргумент:
— А адрес этот откуда узнал? Мертвецов допросил?
Он тут же понял, что попался в капкан. Бежать ему было некуда. Но, он все-таки рванулся в сторону изо всех сил. К несчастью, оказалось, что Трилиссер забрал у него не все оружие. Отпихнув от себя начальника ИНО, Ягода сделал несколько шагов прежде, чем на него со всех сторон навалились чекисты. В движении он успел выхватить запасной револьвер из кармана брюк и быстро произвести выстрел. В холле запахло порохом, а на руках у сотрудников ОГПУ повис Первый заместитель Председателя с простреленным виском. Он был мертв. Генрих Ягода самоликвидировался.