1937. Сталин против заговора «глобалистов»

Елисеев Александр Владимирович

Теперь нужно пройтись по персоналиям. В числе лидеров военной оппозиции был назван Буденный. На первый взгляд, это выглядит даже как-то нелепо. Мы привыкли представлять его этаким простачком, лихим рубакой, который страдал «синдромом гражданской». Но это штамп, как раз и рассчитанный на простачков. Выжить и занимать важный пост (замнар-кома обороны) в условиях внутрипартийной борьбы и разного рода чисток мог только весьма неглупый и политически талантливый человек. Буденного, кстати, неоднократно пытались свалить — «органы» постоянно предоставляли на него компрометирующую информацию. И каждый раз беда обходила Семена Михайловича стороной — как будто бы за ним стояла некая внушительная сила.

Довольно-таки

странно для «простачка», не правда ли? Может быть, это Сталин так ему доверял, что игнорировал все сообщения спецслужб? Сомнительно. Тем более что 22 января 1938 года, на совещании высших командиров РККА, Сталин обрушился на «главного конника» с политическими обвинениями: «Тут многие товарищи говорили уже о недовольстве Дыбенко, Егорова и Буденного... Это не группировка друзей, а группировка политических единомышленников, недовольных существующим положением в армии, может быть, и политикой партии». Армейцы П. Е. Дыбенко и [- 219 -] А. И. Егоров после этих обвинений были, в конечном итоге, репрессированы, а Буденный — нет. Вот вам и простачок.

Здесь обязательно нужно упомянуть и такой эпизод. После смерти Сталина дочь Буденного спросила его с испугом — что же теперь будет. На что Семен Михайлович хладнокровно ответил: «Думаю, хорошо будет».

Но какие были у Буденного основания находиться в оппозиции к Сталину? Да самые разные. Не последнюю роль здесь играла и личная обида. Сталин поставил во главе всей РККА К. Е. Ворошилова, что не могло понравиться Буденному, несомненно, считавшему себя гораздо более ярким и заслуженным деятелем Гражданской войны. Семен Михайлович хотел сам быть во главе вооруженных сил (или хотя бы иметь наркомом НКО своего человека), а для этого нужно было свалить Сталина и Ворошилова (а до этого — Тухачевского и Блюхера). Вот почему он постоянно занимался политическими интригами. Понятна и его оппозиция внешней политике Сталина — вождь СССР стремился к сближению с Германией, значит, Буденный был против этого сближения.

Буденный был одной из ключевых фигур мощнейшего военно-политического клана, у которого были свои, весьма серьезные амбиции. Другой важнейшей фигурой этого клана являлся нарком обороны (в 1940 — 1941 годах) Тимошенко, связанный с Буденным еще со времен Гражданской войны (Первая Конная армия). Это тоже очень непростой деятель, практически никак не исследованный нашими историками. Как политика его никто и не рассматривает, а зря. Уже сама должность наркома обязывала Семена Константиновича заниматься политическими интригами.

А политическое часто переплетается с личным. Сын Сталина — Василий — был женат на дочери Тимошенко — Екатерине. Причем сам вождь относился [- 220 -] к этому союзу весьма холодно. Что ж, к сталинским детям, если так можно выразиться, постоянно «подбивали клинья».

Даже и после войны Тимошенко, судя по всему, имел солидный политический вес. И в этом плане крайне любопытны события на пленуме ВКП (б), который состоялся после XIX съезда (1952 год). Тогда Сталин захотел уйти с поста секретаря ЦК — с тем, чтобы сосредоточиться на руководстве правительством. Участники Пленума выступили против, ибо очень не хотели укрепления государства — в противовес партии. Утверждают, что с предложением остаться выступил маршал Тимошенко. Если так оно и было, то это явно указывает на его высокий статус в неявной политической иерархии СССР.

Показательно, что Тимошенко встал во главе РККА в 1940 году, после ее провала в советско-финской войне. Тогда положение Сталина существенно пошатнулось — вместе с его давним фаворитом Ворошиловым. Климент Ефремович

был устранен с должности наркома обороны — причем Сталин был от этого не в восторге и пытался усилить позиции «своего маршала» в Комитете обороны при Совнаркоме.

После того как НКО оказался в руках у Тимошенко, армейская верхушка начинает резко усиливать свои позиции. С поста начальника Генштаба был смещен верный Сталину «военспец» Б. М. Шапошников. Его заменил К. А. Мерецков, а потом — Г. К. Жуков, который, в дальнейшем, часто вступал в конфронтацию со Сталиным.

Зачем же было снимать Шапошникова? За «финскую» войну? Но ведь он вообще никак не мог нести никакой ответственности за провалы во время «зимней кампании». Шапошников был фактически устранен от руководства Генштабом накануне войны. Возглавить операцию поручили Мерецкову, а Шапошникова отправили «отдыхать» и «лечиться от переутомле- [- 221 -] ния» в Сочи. Советскому руководству не понравился план военной операции, разработанный Борисом Михайловичем. Шапошников предостерегал против недооценки противника. Он считал, что удар по Финляндии займет несколько месяцев напряженной войны. «По всей вероятности, — пишет Р. К. Баландин, — предполагалось не торопиться с нападением: подтянуть к границе наиболее боеспособные части, тяжелую артиллерию; основательней провести разведку огневых точек противника, дождаться более светлых дней, а за это время попытаться возобновить дипломатические переговоры» («Маршал Шапошников. Военный советник вождя»).

Получается какой-то абсурд. Шапошников операцией не руководил и, более того, предвидел все трудности. Но его смещают с поста начальника Генштаба, который занимает Мерецков, руководивший провальной операцией. Показательно, что этот деятель сам признавался в отвратительной подготовке наступления: «Лестницы и пороги домов, колодцы, пни, корни деревьев, лесные просеки, опушки, обочины дорог буквально были усеяны минами. Артиллерия несла потери. Бойцы боялись идти вперед. Необходимо было срочно найти метод борьбы с минами, иначе могла сорваться операция. Между тем никакими эффективными средствами против них мы не располагали и к преодолению подобных заграждений оказались неподготовленными».

Впрочем, и Тимошенко не особенно-то блистал талантами военачальника. «Сразу после окончания финской кампании Тимошенко, отвечая на вопросы выпускников военных академий о развитии стратегии, ответил: «Какая вам тут еще стратегия? Иди вперед, прогрызай обороны — вот и вся стратегия!» (А. Помогайло. «Псевдоисторик Суворов и загадки Второй мировой войны»). Молодец, ничего не скажешь. Вот он и «прогрызал» на Карельском перешейке, укладывая там горы трупов. И тем не менее его назначили наркомом.

[- 222 -]

Все, конечно, объясняет логика политической борьбы. Противники Сталина, сгруппированные во вторую (после Тухачевского) военную партию, были больше обеспокоены устранением его сторонников, чем исправлением ситуации и наказанием виновных.

Далее военная партия стала наращивать свое успешное политическое наступление. В сентябре 1940 года был отменен институт политкомиссаров.

Тогда же с должности начальника Политического управления РККА сместили Л. 3. Мехлиса, представлявшего серьезную угрозу для «военной партии». Впрочем, еще несколько месяцев назад этот деятель «сыграл» за команду Тимошенко. На пленуме ЦК от 29 марта 1940 года, который разбирал причины неудач в «финской войне», Мехлис резко обрушился на «первого красного офицера»: «Ворошилов так просто не может уйти со своего поста. Его надо строжайше наказать... Хотя бы арестовать».