1939: последние недели мира. Как была развязана империалистами вторая мировая война.
Шрифт:
Имеющаяся запись позволяет представить атмосферу беседы. Геринг вел себя как хозяин, задавал вопросы и ставил условия. С самого начала заявил о желании разобраться в причинах того «недоразумения», которое возникло во взаимоотношениях Германии и Англии. Следуя ранее разработанной гитлеровской дипломатией тактике, высказал упреки в адрес Великобритании, ее политики «окружения» рейха и т.п.
Британская сторона оправдывалась. Как явствует из документа, бизнесменам Англии пришлось извиняться, в частности, за начатые переговоры с Советским Союзом.
– Германия призвала под ружье около двух миллионов человек, – пояснил некий господин
Геринг пожурил англичан; обращение западных держав к СССР было, по его словам, «унизительным». Сейчас на пути в Москву, заметил он, находится военная миссия Англии и Франции; но в ее составе нет ни одного человека, обладающего крупным военным авторитетом. Ничего решающего, очевидно, не будет достигнуто. Это заявление рейхсмаршала было пробным шаром – не последуют ли с английской стороны какие-либо решительные заверения о намерении заключить эффективное соглашение с Советским Союзом? Их не последовало.
Затем Геринг дал ответ на вопрос, который особенно интересовал дипломатов от бизнеса: об условиях соглашения между двумя странами. Если Великобритания станет проводить «чисто британскую политику», то достижение договоренности с Германией возможно. В качестве дополнительного условия он выдвинул требование: каждая сторона должна получить от такого соглашения «выгоду». Эту «выгоду» для Германии он видел в предоставлении свободы рук на востоке Европы; что касается Польши, то предупредил, что теперь условия соглашения с рейхом будут для нее значительно более тяжелыми.
Рейхсмаршал высказывал не личное мнение. Упомянутый выше документ позволяет сделать вывод, что германская позиция была тщательно разработана, причем в качестве «главного козыря» снова использовалась антисоветская карта.
– Возможные итоги войны для двух стран были бы неравноценны, – отметил Геринг. – Поражение в войне означало бы конец Великобритании как имперской державы. Для Германии поражение может означать лишь второй Версаль, утрату части территории. Однако теперь рейхс-банк не обладает золотом для уплаты репараций или ценностями для перевода их за границу. В результате неизбежна революция. Опасность поражения Германии для всего мира заключается в распространении коммунизма…
Напомним, что в тот день, когда Далерус принимал в Сонке Ниссен Коог столь необычных гостей, британская и французская военные миссии уже качались на волнах Северного моря, направляясь на переговоры в Москву. Английское правительство с нетерпением ожидало сигнала из Берлина о готовности Германии разрешить возникший кризис путем новой сделки. Гитлеровцы стремились использовать эти соглашательские настроения для срыва англо-франко-советской договоренности и изоляции Польши. Лондон услышал от Геринга именно то, что хотел. В записке, датированной 8 августа и направленной Далер-сом
Итак, морковка для ослика протянута – на расстоянии недели. К этому времени гитлеровцы планировали в основном завершить скрытую мобилизацию.
Риббентроп предлагает пари
11 августа. Покинув «Орлиное гнездо», Буркхарт мчится на машине в Базель. В то же самое время Риббентроп в своем замке Фушль, расположенном в получасе езды от виллы «фюрера», дает завтрак в честь только что прибывшего из Рима министра иностранных дел Чиано, За окнами – роскошный парк, залитый горячими лучами солнца. А за столом – ледяное молчание.
– У нас дело едва не дошло до драки! – сердитым шепотом говорит Чиано сидящему рядом советнику итальянского посольства в Берлине Магистратти.
Риббентроп, упрямо уставившись в тарелку, произносит несколько фраз о вальдшнепах и бекасах – в свое время замок был построен специально для высокопоставленных персон, любивших побродить с ружьем по окрестным угодьям. Разговор явно не клеился.
Давно ли в дни «торжеств» по случаю подписания «Стального пакта» Чиано, облаченный в военную форму, с лихо сдвинутой фуражкой, украшенной хищным орлом, чуть не в обнимку с Риббентропом проезжал в открытой двухместной машине по улицам Берлина? И его одутловатое лицо едва не лопалось от распиравшего самодовольства. Что же теперь произошло в отношениях между партнерами по «оси»?
Появление Чиано в Зальцбурге было связано с усиливавшимся в Риме беспокойством – не окажется ли Италия вовлеченной в результате германской агрессии против Польши в вооруженный конфликт с западными державами? Не говоря о том, что подобная война была чужда интересам народа, даже сторонники фашистского режима сознавали неподготовленность Италии к такому испытанию. Экономика была истощена агрессивными авантюрами в Эфиопии и Испании, армия находилась в жалком состоянии. Достаточно сказать, что артиллерия имела на вооружении орудия эпохи первой мировой войны с дальностью боя 6 км. Что касается финансов, то «дуче» всерьез рассчитывал их поправить за счет организации в Италии международной выставки в 1942 г.
О чем же думал Муссолини, подписывая «Стальной пакт»? Он явно находился под впечатлением позорной капитуляции западных держав в Мюнхене. Шантаж, решил он, – вот средство, которое приносит легкие победы с минимальным риском! Полагая, что Гитлер намерен и дальше применять метод «переговоров», «дуче» поспешил связать судьбу Италии с фашистским рейхом, оговорив при этом, что для участия в войне она будет готова не ранее 1943 г. Муссолини опасался, что разъяснений, сделанных по данному вопросу Чиано при подписании пакта, было недостаточно. Поэтому 30 мая 1939 г. он направил генерала Кавальеро с секретным письмом Гитлеру, где снова оговорил сроки готовности к войне. Тот поспешил успокоить, заявив, что до 1942—1943 гг. ее не будет.