1939: последние недели мира. Как была развязана империалистами вторая мировая война.
Шрифт:
Связные офицеры, вскочив в машины, догоняют движущиеся подразделения, – надо вернуть патрули, остановить колонны автомашин и артиллерии, отозвать выдвинутые вперед танковые части. Танковый корпус генерала Клейста удается задержать лишь благодаря тому, что штабной офицер, вылетевший на самолете, в темноте совершил посадку возле головной колонны, у самой границы.
И все же приказ о выступлении дошел до некоторых подразделений с опозданием, и на ряде участков границы фашистские войска начали предусмотренные планом вторжения операции. Польское военное командование, привыкшее к частым гитлеровским провокациям, так и не поняло, что же происходит. В сообщении генерального штаба на другой день было лишь отмечено, что в ночь на 26 августа многочисленные германские банды пересекли
Отложив вторжение, на что рассчитывал Гитлер? «Мне нужно время для переговоров», – сказал он Герингу в тот вечер.
«Фюрер» имел целью, пишет Черчилль в своих мемуарах, «дать возможность правительству его величества увильнуть от выполнения гарантий». Оценка не вполне точна. Английское правительство уже приняло решение сделать это. А Гитлер хотел еще раз удостовериться, что это именно так.
Ночной гость в рейхсканцелярии
За два дня до описываемых событии, 23 августа, Геринг позвонил по телефону Далерусу в Стокгольм.
– Вы не смогли бы срочно прибыть в Берлин? – спросил он. Далерус немедленно дал согласие.
Встреча состоялась вечером следующего дня в поместье Геринга «Каринхол».
– Положение очень серьезно, – сообщил рейхсмаршал гостю. – Я не уверен, что наше министерство иностранных дел способно и желает, – многозначительно добавил он (Далерус тотчас вспомнил о давнишней личной неприязни Геринга к Риббентропу), – поддерживать достаточно тесный контакт с Форин оффисом. А сейчас, более чем когда-либо, необходимо избежать недоразумения между Англией и нами. Иначе… – Геринг сокрушенно покачал головой, – это будет ужаснейшая катастрофа! – Способны ли вы выполнить весьма важную и совершенно доверительную миссию? – спросил он. – Дело идет о предотвращении второй мировой войны. Согласны ли вы помочь мне?
Далерусу было, разумеется, невдомек, что за два дня до этого, присутствуя на совещании Гитлера с генералами, рейхсмаршал восторженно приветствовал решение о нападении на Польшу и заверил, что вооруженные силы «выполнят свой долг». По некоторым данным, он даже вскочил на стол и начал плясать.
– Охотно, – ответил Далерус.
– Тогда отправляйтесь в гостиницу и ждите моих указаний!
Вслед за этим Геринг пригласил к себе польского посла Липского. Последний был немало удивлен: на протяжении лета ни одно официальное лицо в Берлине не удостаивало его вниманием.
– Подлинная причина напряженности в германо-польских отношениях, – заявил ему Ге ринг, – как вы сами хорошо знаете, вовсе не в Данциге. Причина в том, что Польша заключила договор с Англией против Германии!
Затем веселым тоном он приглашает Липского в ближайшие дни на охоту: не все еще потеряно, важно сохранить личные контакты! Ничего не понимая, посол принимает приглашение маршала.
В 23.30 Геринг звонит Далерусу, ожидающему его указаний в берлинской гостинице:
– Все в порядке! Немедленно отправляйтесь в Лондон. Повидайте Чемберлена. Скажите, что мы внимательно изучили его речь в парламенте. Еще можно все уладить, пока не случилось не поправимое. Повторите ему, что я клянусь честью солдата: как командующий самым могущественным воздушным флотом, сделаю все, что бы не допустить возникновения войны. Ваша миссия будет успешной только при условии абсолютной секретности! Специальный самолет ожидает вас в Темпельхофе. Отправляйтесь немедленно и держите меня в курсе дела.
«Обещающий намек» Геринга был призван явиться своего рода «психологической подготовкой» британских умиротворителей к обсуждению ими «всеобъемлющего» предложения о союзе с Англией, которое Гитлер выскажет Гендерсону на следующий день.
Далерус поспешил в Лондон, где был принят Галифаксом сразу же после подписания англо-польского договора – в 18 часов 15 минут –
В приподнятом настроении Далерус возвратился в отель, где за ужином встретился со своими друзьями – «великолепной семеркой» английских крупных дельцов, принимавших участие в секретных переговорах с Герингом в начале августа в Сонке Ниссен Коог. Пришла в голову мысль – дать знать Герингу о состоявшейся встрече с шефом Форин оффиса. Это удалось сделать около 22 часов.
– Я видел лорда Галифакса, – радуясь своему успеху, сообщил Далерус. – Он настроен оптимистически. Считает, что предложение, сделанное рейхсканцлером Гендерсону, открывает интересные перспективы, и ожидает прибытия посла завтра утром. А прощаясь со мной, сказал, что он полон надежды.
– Полон надежды? – раздраженно переспросил Геринг. Незадолго до этого он вернулся из рейхсканцелярии, где в нервозной обстановке проходило совещание у Гитлера, только что отменившего вторжение в Польшу. – А здесь мы опасаемся, что война возникнет с минуты на минуту!
– Что случилось после моего отъезда? – удивился Далерус.
– Англичане подписали договор с Польшей. «Фюрер» рассматривает это как провокацию!
Взволнованный Далерус на следующее утро, 26 августа, снова беседует с Галифаксом. Он советует ему направить личное письмо Герингу. Министр иностранных дел около получаса беседует с Чемберленом. Премьер одобряет предложение Далеруса. Но письменный документ – дело опасное. Собственноручно, не доверяя машинистке, Галифакс составляет записку без обращения и без подписи. «Лорд Галифакс получил послание фельдмаршала Геринга и будет признателен, если ему будет передано следующее». Так начиналась она. В деловом, но теплом тоне Галифакс сообщал, что английское правительство сформулирует свой ответ после консультаций с Гендерсоном (который в этот момент находился еще на пути в Лондон), тем временем оно будет сохранять «тот же дух, который проявил фюрер» (британский лорд именует Гитлера «фюрером»!), а именно: руководствоваться «стремлением найти удовлетворительное решение вопросов, вызывающих в настоящее время беспокойство». Самое главное – сохранить еще несколько спокойных дней… Итак, уже не Геринг «подбадривает» англичан, а Галифакс заверяет его, что Великобритания воздержится от каких-либо действий, способных осложнить положение. И умоляет Гитлера подождать еще немного!
Около 14.00 Далерус с этой запиской вылетел в Берлин на самолете, который за час до этого доставил в Лондон Гендерсона. По специальному указанию министра авиации Кингсли Вуда рейс был задержан, чтобы Далерус смог успеть на него.
С аэродрома Далерус направляется к Герингу, но тот уже не в своем поместье, а в ставке главнокомандующего воздушными силами, размещенной в специально оборудованном железнодорожном составе, находившемся близ Берлина в Фридрихсвальде. Прочитав записку Галифакса, рейхсмаршал заявил, что должен немедленно переговорить с Гитлером. Вместе со шведом он едет на автомобиле в рейхсканцелярию.
Они прибывают туда после полуночи. Несмотря на поздний час, здание ярко освещено. «Фюрер» принял их в рабочем кабинете. Последовал, по обыкновению, 20-минутный монолог. Гитлер начал разговор в спокойном тоне, а затем, взвинтив себя, стал нервно ходить по кабинету. Речь его свелась к следующему. Он стремится к дружбе с Англией! Сделанное им через Гендерсона предложение – последняя попытка достичь этой цели. Армия рейха непобедима. Если возникнет война, заявляет он, вдруг остановившись посреди комнаты и переходя на крик, я буду строить подлодки, подлодки, подлодки! Голос на какое-то время осип, а потом вновь набрал силу: Я буду строить самолеты, самолеты, самолеты! Я уничтожу своих врагов!