1941. Козырная карта вождя. Почему Сталин не боялся нападения Гитлера?
Шрифт:
Ещё одно свидетельство Резуна-Суворова: «Помимо личных стенографисток и присяжных стенографов Рейхстага гениальные речи Гитлера постоянно фиксировались «полномочными военными историками фюрера» ( минимум один из которых работал на сталинскую разведку)» («Самоубийство», с. 79). Кроме того, Суворов сообщает, что на Разведупр работал « кто-то из высших руководителей Третьего рейха». При этом он цитирует «Красную звезду» за 23 декабря 1989 г.: «В Германии советской военной разведке удалось получить доступ к секретнейшей информации из самых верхних эшелонов власти» (там же, с. 78). Возможно, что это – всё тот же загадочный агент «Вертер», но, как уже говорилось, нельзя исключать, что у Сталина имелся в окружении Гитлера и ещё один супершпион. Резун специально подчёркивает, что в данном случае речь идёт не о главном доверенном лице Гитлера – Мартине Бормане. О секретаре Гитлера я в последнее время прочитал так много интересного, что посвящу ему отдельную главу...
Подведу некоторые итоги нашей довольно поверхностной «инвентаризации», основанной почти исключительно на данных, полученных после агентурных провалов, в результате предательств и – в редчайших случаях – выборочного открытия советских архивов. О тех советских суперагентах, кто пережил войну, мы, скорее всего, так никогда и не узнаем. Как можно заметить, я специально не касался сталинских разведчиков, работавших в Великобритании (в том числе и знаменитой «кембриджской группы»), США (получение секретов атомной бомбы), Японии (Рихард Зорге/«Рамзай», каким-то образом подтолкнувший «страну пребывания» к нападению на Америку) и прочих странах, сфокусировав своё внимание лишь на тех, кто работал непосредственно против Германии. Вот мои выводы:
1) В канун и в начале Великой Отечественной войны в Европе работали как минимум три действовавшие независимо друг от друга сталинские спецслужбы, опиравшиеся на мощную нелегальную сеть международной террористической организации – Коминтерна. О деятельности одной из них – спецслужбе ЦК ВКП(б), подчинявшейся непосредственно Сталину, практически ничего не известно;
2) У Сталина имелись сразу несколько агентов в высших военных и правительственных кругах Германии, дававших ему доступ к поистине уникальной информации о самых секретных планах Гитлера;
3) Нам известно по крайней мере о трёх агентах, имевших непосредственный доступ к Гитлеру: актриса Ольга Чехова, « кто-то из высших руководителей Рейха»и, наконец, один из «полномочных историков фюрера». Можно с большой долей вероятности предположить, что на самом деле круг лиц, сотрудничавших с советскими спецслужбами и имевших шансы на ликвидацию Гитлера накануне войны, был ещё шире.
Кроме того, накануне войны – весной 1941 года – НКВД (а возможно, и Разведупр) с неизвестной целью сосредоточил в районе Берлина значительные силы боевиков. Немедленно после нападения немцев на СССР эти боевые группы оперативников-диверсантов ничем себя не проявили. Тем не менее они не покидали Германию вплоть до 1944 года (а некоторые и до падения Берлина). В 1941–1943 годах их планировали использовать для ликвидации Гитлера. От этих планов Сталин отказался, когда стало ясно, что смерть «бесноватого» может привести к сепаратному миру между Рейхом и западными союзниками СССР. Возникает закономерный вопрос: каким образом упомянутых диверсантов планировали использовать летом 1941 года и что этим планам помешало?..
Страсти по «Вертеру», или кто был источником агента «Люси»?
Мне показался странным тот факт, что, написав целую главу о так и не побеждённой до конца «Красной капелле», бывший глава политической разведки СД Вальтер Шелленберг ни словом не упомянул о другом – гораздо более тяжёлом – поражении германской контрразведки. Я имею в виду информацию о самых сокровенных планах германского Главного командования, которую вплоть до окончания войны поставлял Разведупру загадочный информатор Рудольфа Рёсслера («Люси») – агента уже упоминавшегося швейцарского резидента ГРУ Шандора Радо («Дора»). Из имеющихся в моём домашнем распоряжении источников лучше всего о до сих пор не разгаданном «Вертере» написал уже известный нам немецкий историк Пауль Карель (бывший переводчик Гитлера; настоящее имя – Пауль Карл Шмидт), тщательно поработавший с сохранившимися в германских архивах документами. Соответствующая глава второго тома его книги «Восточный фронт» так и называется: «Измена в Ставке фюрера». « Уже с весны 1942 года, – пишет Карель, – немецкая контрразведка обнаруживала множество свидетельств, что советское Верховное Главнокомандование постоянно получает информацию о наиболее тщательно охраняемых секретах относительно ведения войны Германией. Советам становятся известны объём производства военной промышленности, количество и состав армий на Восточном фронте, новые виды вооружений и, главное, планы и намерения немецкого Верховного Главнокомандования» («Восточный фронт», т. 2, с. 69). Он цитирует показания бывшего начальника германского Генштаба сухопутных войск генерал-полковника Франца Гальдера, данные тем в суде в 1955 году: «Почти все наступательные немецкие операции становились известны противнику, как только Главное командование Вермахта заканчивало их разработку, даже до того, как планы ложились на мой стол; всё это вследствие измены одного из сотрудников Генерального штаба сухопутных войск. Всю войну мы не могли пресечь утечку информации» (там же). Надо сказать, что подобный сенсационный вывод германское руководство сделало лишь на основе тех сообщений «Люси» (в Москву их затем передавала радистка ГРУ Рашель Дубендорфер, агентурная кличка «Сиси»), которые удалось перехватить и, соответственно, расшифровать. «Многие из них, – пишет Карель по поводу перехваченных донесений, – оставались непрочитанными вплоть до 1944 года» (там же, с. 70).
Пару слов о самом Рудольфе Рёсслере. Информация, которую дают о нём разные источники, довольно противоречива, но я постараюсь сделать «выжимку». Понятно, что Рёсслер – немец, которому пришлось воевать в Первую Мировую. После прихода Гитлера к власти он, будучи то ли коммунистом, то ли «просто» антифашистом, эмигрировал в Швейцарию (напрямую или через Болгарию), где жил в Люцерне (отсюда, возможно, и агентурная кличка – «Люси») и занимался изданием литературы гуманитарного направления и книг по теологии. «По совместительству» он сотрудничал и с швейцарской разведкой – то есть являлся как минимум двойным агентом. Покровительство швейцарской спецслужбы, по всей видимости, объясняет и то, что Рёсслер столь долго находился на свободе. И это несмотря на то, что, по словам И. Бунича, не прерывавшаяся шпионская деятельность «Люси» и вызванное этим недовольство Германии чуть было не привели к немецкой оккупации Швейцарии! Впрочем, как убедительно показал П. Карель, швейцарцы получали от Рёсслера далеко не столь же полную информацию (которой они затем делились с англичанами), что и Москва. За свою помощь Рёсслер требовал (и получал) от Разведупра немалые деньги. Интересно отметить и то, что на резидента советской военной разведки «Люси» вышел сам. Этот поразительный факт не может не вызывать удивления: понятное дело, что нелегальный резидент ГРУ Шандор Радо не рекламировал свою принадлежность к сталинской спецслужбе и в красноармейской форме по Берну не расхаживал. Соответствующую информацию для опосредованного выхода на контакт Рёсслер мог получить лишь от другой спецслужбы. Где работали его «подсказчики» – в швейцарской контрразведке или в какой-то другой шпионской конторе – до конца неизвестно. Правда, у меня существует определённая догадка на этот счёт, но ею я поделюсь чуть позже... Любопытно отметить и то, что как минимум в течение какого-то времени Москва не знала о том, что за псевдонимом «Люси» скрывался именно Рудольф Рёсслер.
Не очень понятно, когда именно Рёсслер предложил свои услуги советской военной разведке: то ли, как утверждает И. Бунич, ещё до начала войны (передав, в частности, ещё в начале 1941 года в распоряжение ГРУ план «Барбаросса» – по-видимому, именно об этом факте упоминали маршал Гречко и Резун-Суворов), то ли практически сразу после начала германской агрессии, то ли значительно позже. Пока понятно лишь одно: сотрудничество началось никак не позже марта 1942 года. Скорее же всего – буквально сразу после начала германского вторжения. Рёсслер так никогда и не открыл, кто являлись его источниками в Германии. Существует вероятность того, что загадочный суперпредатель «Вертер» и другие информаторы Рёсслера, фигурировавшие под псевдонимами «Тедди», «Анна» и «Ольга», пережили войну и, попав на службу в Бундесвер и правительственные учреждения ФРГ, продолжали снабжать старого знакомого ценной развединформацией в течение нескольких лет после окончания Второй Мировой.
В первый раз швейцарская полиция арестовала Рёсслера (вслед за подчинёнными Шандора Радо; самого «Дору» укрыли швейцарские коммунисты) за шпионаж в середине мая 1944 года. Но после окончания войны с «Люси» – по ходатайству швейцарского Генштаба! – были сняты все обвинения, и его с извинениями выпустили на свободу. На этом он, правда, не успокоился и продолжал заниматься шпионажем, передавая германские секреты чехословацкой (и, соответственно, советской) разведке за вполне приличные деньги. Всего он получил 48 тысяч швейцарских франков плюс накладные расходы: немалые по тем временам средства. Во второй раз его арестовали в 1953 году (после случайной ошибки при пересылке секретной информации), судили и... дали всего двенадцать месяцев тюрьмы. Отсидев, Рёсслер («Люси») продолжал проживать в Швейцарии и умер в 1958 году, так и не раскрыв тайну настоящих имён своих источников – «Вертера» и всех остальных. Карель пишет: «Больше двадцати лет продолжается охота на «Вертера». Но пока никому не удалось напасть на его след» (там же, с. 74).
На самом деле, с 60-х годов – когда Карель писал свою книгу – тайна «Вертера» так и осталась нераскрытой. Она, с моей точки зрения, является одной из самых интригующих загадок Второй Мировой войны. Судите сами. По словам Кареля и Гальдера, этот человек (хотя речь может идти и о группе людей) наверняка являлся высокопоставленным офицером Главного командования Вермахта и посылал свои донесения непосредственно из Ставки фюрера– соответственно, как абсолютно правильно считает Карель, он входил в круг «посвящённых»(там же, с. 72). «Сия история настолько ошеломительна, – делится немецкий историк, – что в неё было бы невозможно поверить, если бы не свидетельства бесспорно подлинных документов». Вот лишь один из приведённых им примеров: «28 марта ( 1942 года) во второй половине дня в Ставке фюрера состоялось секретное совещание ( прим. автора: посвящённое планам немецкого летнего наступления). Через три дня резюме разговора ложится на стол генерала Гвисана ( швейцарская разведка) в Берне. И ещё через двадцать четыре часа, 1 апреля, Рашель Дубендорфер отстукивает на своём тайном передатчике в Женеве: «Дора – Начальнику: первые распоряжения на немецкое летнее наступление...» Другим примером являются шифровки, отправленные в Москву, в которых с задержкой буквально в пару дней сообщались самые «интимные» подробности подготовки операции «Цитадель» – закончившегося провалом последнего стратегического наступления Вермахта на Восточном фронте. «Если сегодня, – пишет Карель, – просмотреть расшифрованные сообщения, переданные на частотах секретного швейцарского передатчика за недели, предшествовавшие «Цитадели» ( прим. автора: битва на Курской дуге), то уже почувствуешь значительность операции. А ведь немецкая служба безопасности перехватила лишь часть сообщений. Однако этого вполне достаточно, чтобы понять, насколько превосходно работали агенты московского «Начальника». Ему сообщили о составе немецких наступательных группировок в обоих пунктах прорыва фронта «Цитадели». Ему сообщили точное количество немецких танковых дивизий и их боевой состав. Ему сообщили план, участки главных ударов и первые боевые цели – Обоянь и Малоархангельск. Разумеется, нельзя считать совпадением, что именно эти два объекта оказались так мощно укреплены, что успешно противостояли атакам немецких войск» (там же, с. 73).
Можно представить себе отчаяние немецкой контрразведки: совершенно точно зная о том, что буквально в одном помещении с фюрером находится некий «архипредатель», сотрудники СД ничего не могли с этим поделать! Они так никогда и не обнаружили ни малейших следов работы передатчика, который передавал информацию из «Вольфшанце» (Растенбург, Восточная Пруссия) в Швейцарию. Тайные засады спецгрупп с передвижными пеленгаторами, прятавшиеся в окрестных лесах, тщетно ждали выхода в эфир проклятого радиста-оборотня. Разумеется, о телефонных и телеграфных линиях и речи быть не могло: они давно и тщательно контролировались гестапо. Скорость, с которой сообщения «Вертера» попадали в Швейцарию, исключала возможность использования курьеров или, скажем, почтовых отправлений (которые, так или иначе, тоже проверялись ведомством Мюллера). Из всего этого в СД сделали вполне логичный вывод: « Что, если информация шла с обычных передатчиков Ставки фюрера, передатчиков, которые передавали приказы армейским группам и армиям? Или непосредственно из Растенбурга, или из Берлина с ретрансляционного передатчика. Радисты там получали указания по поводу частоты и уже зашифрованные тексты. Что они отстукивали и куда это шло – им было неизвестно. Что, если кто-то поручал радисту отправить зашифрованное сообщение на частоте, которую Рёсслер или Хаусман ( прим. автора: швейцарская разведка) прослушивали в Швейцарии? Однако это подозрение отвергли как абсурдное. Правда, оно было бы самым простым решением, однако казалось абсолютно невероятным. Оно предполагало, например, что этим занимался очень высокопоставленный офицер связи Генерального штаба вооружённых сил, что Рёсслер знал шифр и что в процесс был также вовлечён старший штабной офицер в штабе армий или группе армий. Дело в том, что отправленные шифровки все регистрировались и указывался получатель; в случае проверки старший офицер (либо начальник оперативного отдела, либо другой офицер подобного ранга) должен был подтвердить получение. Это казалось невозможным» (там же, с. 81). Пауль Карель подсказывает и другой аспект мучившей СД проблемы: «Но ведь время от времени код меняли? Конечно, но код можно передать через курьера. Всё было возможно – если начальник Управления связи Вермахта в Генеральном штабе сухопутных войск или один из его высших офицеров входили в команду «Вертера» (там же, с. 81). Если это так, то источник Рёсслера/«Люси» действительно имел практически неограниченный доступ к самой секретной информации Третьего рейха...