1952
Шрифт:
В это время ребята заканчивают поздравлять Славу и Колобок толкает меня. Начинаю играть на гитаре и пою «Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам…».
Я хорошо помнил в своём прошлом этого выдающегося игрока. Двукратный чемпион Советского Союза и чемпион Европы по футболу Слава Метревели своим талантом и необычной техникой выделялся среди всех советских игроков. Партнёры на поле называли его прозвищем «Муха». Так его прозвали сложную траекторию движения и бега. А Метревели в ответ прозвал Стрельцова за толстоногость «Слоном». Так и слышал от них на поле… «Муха, Слон, Муха, Слон»…
Наблюдатели прониклись и закинули мне в память кадр, где Метревели на фото рядом с Пеле.
Таким
Едем на стадион. В Горький приехали тысячи болельщиков из Москвы и других городов. Не все попали на игру и для них оборудовали с десяток репродукторов, которые будут транслировать репортаж Озерова на весь Союз. Чаша стадиона переполнена. Народ клокочет в предвкушении зрелища. Не хухры-мухры. Ответный матч полуфинала Кубка Европейских Чемпионов!
Над выходами из раздевалки красуются лозунги «СЛАВА КПСС! СЛАВА ТРУДОВОМУ НАРОДУ!». Боря Татушин, в ожидании тренера, объясняет Метревели, что это мы в честь его дня рождения транспаранты повесили! Слава, ещё не привыкший к таким приколам, в недоумении смотрит на хитрые лица товарищей и, наконец, начинает улыбаться поняв, что это шутка.
Австрийский судья Эрих Штайнер даёт свисток о начале матча. Под рёв трибун мы идём на ворота соперников. Колобков попадает в штангу. Татушин запускает «свечу в небо» с пяти метров от ворот. Трибуны скандируют: «Нужен гол! Нужен гол!». И гол возникает из ниоткуда. Навес в нашу штрафную. Кесарев сталкивается с вышедшим из ворот Яшиным. Мяч отскакивает к центрфорварду испанцев Мануэлю Фернандесу по прозвищу Паиньо. Тот не долго думая бьёт по воротам. Яшин стрелой бросается в угол и достаёт мяч кончиками перчаток. Круглый бухается в штангу и заползает в наши ворота. 0:1! Стадион, вздрогнув, застонал, переживая свалившееся на нас несчастье.
К чести наших игроков, никто не расклеился. Мы продолжали жать испанцев на их половине поля. Бешенный прессинг вскоре принёс свои плоды. Пытаясь уйти от наскока Татушина, испанец запулил мяч от углового флажка к центру поля. Амосов чётко остановил и отдал на Колобкова. Наш капитан Васечка мгновенно оценил ситуацию и выдал мне точную передачу. Я не стал останавливать мяч, а, приноровившись, ударил по кругляшу что есть силы. Невысокий испанский вратарь Хуан Алонсо дёрнулся в направлении мяча. Но, тот уходил по закрученной от голкипера траектории. Мяч, облизав вратарскую перчатку, не изменил направление и залетел точно в верхний угол ворот. 1:1!
Стадион ревел и трясся! Люди прыгали на трибунах и обнимались. Рёв за пределами стадиона поддержали болельщики не попавшие на матч. Общественный транспорт останавливался и люди в салонах автобусов, узнав причину шума, начинали петь песни и танцевать в транспорте…
Испанцы на большом опыте и морально-волевых качествах отбили наш штурм в конце первого тайма. Перерыв.
Маслов немногословен. Просит не снижать темп, но быстро отходить в оборону в случае необходимости. Футбол в 50-е не такой быстрый, как в 80–90-е. И поле кочковатое, и мяч не слишком круглый, да и спринтеров типа Беланова и близко нет…
Вместо травмированного Саши Иванова выходит именинник Слава Метревели. Хороший подарок ему сделал Маслов в день шестнадцатилетия. Слава, как и многие «южные» игроки любил играть на публику, финтить и «возить» соперника у бровки. Но, в этот раз он наступил на горло собственной песне и, раз за разом уходя от своего опекуна, навешивал и навешивал со своего края в чужую штрафную. Вот Боря Татушин зарядил после его передачи по воротам. Вратарь, вытянувшись в струнку, как Яшин, перевёл мяч к угловому флажку. Тут Метревели обманул на замахе
Испанцы, почуяв, что запахло жаренным, из последних сил бросились в атаку. Яшин отбивает один удар, второй, третий. Взяв мяч в руки он замечает, что я стою не прикрытый в районе центрального круга. Резкий взмах рукой и я получаю пас прямо в ноги. Разворачиваясь, делаю финт и ухожу от опекуна. Сбоку на меня несётся другой защитник. Торможу перед столкновением и тот по инерции пролетает мимо, пытаясь зацепиться рукой за мою футболку. Набираю скорость и тут же получаю по ногам от догнавшего меня соперника. Падая, делаю кувырок вперёд и несусь вслед за мячом. Вратарь вышел к линии штрафной широко раскинув руки в стороны. Резко ухожу в сторону, затем останавливаюсь и ухожу в другую. Нога у вратаря поехала и он шлёпается в траву на линии штрафной. Несмотря на рёв болельщиков слышу за спиной топот защитников. Бью по мячу и тут же валюсь на поле сбитый соперниками. Но, стадион вопит, что есть силы. 3:1!
Зайцева, посмотрев на кровавое рассечение, крутит ладонями над головой сигнализируя о замене. Но, в международных матчах разрешена замена только одного полевого игрока. Поэтому, я хромая, продолжаю двигаться по полю в районе центрального круга оттягивая на себя одного из игроков испанцев.
Тут, после отбитой атаки, Яшин бросает мяч точно в ноги нашему капитану. Васечка, набрав ход, отдаёт мне. Я, не в силах поддержать быстрый прорыв, играю с ним в стеночку. Колобков, получив пас уходит в сторону от столкновения, и заметив вышедшего к линии штрафной голкипера, заряжает по воротам почти с центра поля. Мяч, подгоняемый ором болельщиков по замысловатой траектории пролетает над вратарём и опускается в сетку чужих ворот. 4:1! От вопля счастливых людей чуть не заложило уши.
Глава 19
«Футбол прост, но сложно играть просто».
Йохан Кройф, футболист.
31 мая 1952 года. Горький.
Садимся на ночной поезд до Москвы. Вчера и сегодня в Горьком бурно отмечали наш выход в финал европейского Кубка чемпионов. Чета Колобковых прощается на перроне.
— А поцеловать носиком — попросит Адель затейник Васечка.
После свадьбы балагур Колобок стал заметно серьёзнее и солидней в делах и речах. Он словно принял в себя голубую кровь своей супруги. Адель цвела, как роза. Беременность изменила её фигуру, но не стёрла её природную стать. Послезавтра, в понедельник, ей выходить на работу, а до этого она помогала местной знаменитости, соседке по подъезду в новом доме — «Доктору Ирине» с переводами иностранных статей по эпидемиологии. Ирина Блохина доделывала кандидатскую диссертацию и продолжала ходить с уже многочисленными помощниками по районам города, проводя медицинские консультации и оказывая первую помощь на месте.
Парторг больницы пытался запретить Ирине внерабочую деятельность, но пресса подняла шум, и от горьковской Мать-Терезы отстали…
Сели. Под стук колёс еду в купе с тренерами Масловым, Набоковым и защитником Борей Кузнецовым. Остальные куролесят в вагоне. Набоков пошёл наводить порядок, а «Дед», закурив у открытого коридорного окна, нам с Борей лекцию про папиросы рассказывает:
— Чем «Беломор» от других папирос отличается? — завёл тренер одну из любимых пластинок, — Во первых, двадцать пять папирос, а не двадцать, как у других. Во вторых, ароматный вкус дыма. Сладко-травяные нотки…